Андрей Лысяков - Обратно на небо. Том 1

– Я прошу прощения, – смутился он. – Да, конечно, это было для нее очень большой потерей, о которой она не могла умолчать. Не сообразил.

– Ну, а про Эму я тебе рассказывала, – мгновенно успокоилась хозяйка.

– Тут неувязочка. Вы сказали, что вместе решили назвать меня так по надписи на моей зажигалке. Но выходит, что Анна прекрасно знала, как меня зовут, и я носил имя Эму задолго до вашего рождения.

– Да. Неувязочка, – согласилась бабка. – Получается, тебя на самом деле так по-дурацки зовут?

– Если б я знал! – развел он руками.

* * *

– Какие будут идеи? – Марина со звонким стуком поставила пустой стакан на стеклянный стол.

Теперь она регулярно заходила ко мне выпить после обеда, пока основная часть наших соседей устраивала себе некое подобие сиесты, длившейся до самого ужина. В это время суток в коридорах обычно не было ни души.

– Этот вопрос ты мне уже сто раз задавала. И ничего нового я тебе не скажу. Считаю, что если Морана нельзя убедить, то его можно либо силой, либо обманом заставить открыть для нас единственный портал. Вариантов мало.

– Не так уж и мало.

– Что ты имеешь в виду? Хочешь подкупить его, предложив сексуальные услуги?

– Центральный портал не может быть единственным выходом. Должны быть технические шахты и люки.

– Где?

– Например, в крыше, – спокойно предложила она. – А что? Можно попробовать выйти через верх.

Показав на нее пальцем, я картинно рассмеялся.

– Самоубийство – это не выход! Не для меня.

– Почему же самоубийство?

– Ты хоть представляешь, сколько там падать?

– А если ночью, когда гравитация снижается?

– Какая разница? С такой высоты убьешься хоть днем, хоть ночью.

– Сейчас я тебе кое-что покажу, только ты ничего не говори.

– Ой-й-й-й! – не желая вставать с кресла, вздохнул я.

Мы вышли в длиннющую галерею, где справа и слева от нас тянулся ряд одинаковых темных дверей соседних номеров. И наша, и противоположная половины отеля состояли из таких галерей, спускавшихся вниз десятками ярусов. Пространство между ними сильно сужалось к нижним этажам.

Вокруг было пусто и тихо. Лишь из ближайшей диванной комнаты доносились звуки неразборчиво бубнивших мужских голосов. Марина оглянулась по сторонам.

– Никого нет, – стараясь не шевелить губами, пробормотала она. – Но на всякий случай делаем вид, что мы просто прогуливаемся.

– А если кто-то будет проходить мимо, сделаем вид, что целуемся.

– Это лишнее. Не подумай, что я отказываюсь, но так мы привлечем больше внимания.

– Здесь всем друг на друга плевать, – ответил я. – Можно вообще не прикидываться.

Шагая за ней, я оказался возле самых перил. Она облокотилась на них и кивнула куда-то в пустое пространство.

– Теперь смотри.

– Куда?

Аккуратно взяв за бока, она развернула меня чуть правее. В той части отеля потолок полого спускался вниз и на внушительной высоте упирался в стену служебного сектора, где находилась каюта мерзкого Морана. Какое—то время мы молча рассматривали величественную архитектуру нашей общей обители. Этот дивный вид к тому моменту уже был изучен мною вдоль и поперек, и мой замыленный глаз не мог зацепиться решительно ни за что. Зато слух в тишине стал гораздо острее.

– …Послушай, Мартин! Ты отличный боксер! – увещевал кого-то в ближайшей диванной комнате спокойный мужской голос. – Я уважаю твои титулы, и мне очень нравятся твой нос и твои губы!

– Тогда в чем дело, док? – раздался в ответ грубый бас с плаксивыми нотками.

– Нравятся как профессионалу, понимаешь? Я, как пластический хирург, не рекомендовал бы тебе их переделывать, но…

– Но вы не хотите…

– У меня совершенно другие вкусы…

– Потому что я черный?

– Пожалуйста, не начинай!..

На самом интересном месте Марина схватила меня за рукав и уволокла обратно в мой номер.

– Ну? – спросила она. – Что-нибудь заметил?

– Да, – ответил я. – На моем этаже живет экс-чемпион мира по боксу, и он гей.

Марина всплеснула руками.

– И он клеится к пластическому хирургу, который живет на моем этаже! Ты потолок видел?

– Видел.

– Ну?

– Что?

– Он пологий.

– И что с того?

– Мы можем спуститься по крыше над этим местом.

– А дальше прыгать с двенадцатого этажа? Извините!

– А что, если он и дальше такой пологий? – не унималась она.

– А что, если нет?

– А если нет, вернемся обратно! – Она в задумчивости укусила себя за палец. – Только как же мы попадем наверх?

– Что ж, будем искать, – предложил я. – По крайней мере, мы уже знаем, что нам надо наверх, а это исключает массу лишних вариантов.

– Ты слышал, как снаружи что-то грохочет?

– Ну да, – усмехнулся я. – Так грохочет, что стены дрожат.

– Я засекала. Это происходит постоянно с интервалом в 13 часов.

– Скоро опять начнется. Но как это нам поможет?

– Предлагаю полазить по верхним ярусам под шумок.

– Что ж, пожалуй, так надежнее, – согласился я. – Все наши соседи как раз свалятся с мигренью, а нас спасет мой друг Вискарик.

Марина сдула со лба светлую челку и заявила:

– Когда все закончится, я его обязательно прибью.

– Кого?

– Морана. Я не для того платила 50 миллионов, чтобы ползать по чердакам в поисках выхода и съезжать на заднице неизвестно куда! Нальешь мне еще?

* * *

В тот день в душевой кабине компьютер порекомендовал постричь волосы с целью экономии моющих средств. Эму давно сообразил, почему у бабки такая прическа, а теперь решил, что и самому пора сдаваться. Пусть бреет.

Когда был запрошен генетический паспорт генофонда, система выдала текст на сотню страниц. Из документа следовало, что искусственно выращенные люди не являются носителями генов предрасположенности к целому ряду заболеваний, а также к образованию различных опухолей.

В том, что дела обстоят именно так, Эму не сомневался. Гораздо интереснее было узнать, что весь генофонд обладал максимальной предрасположенностью к длительной физической нагрузке.

– Я б тебе и так сказала, что они совершенно здоровы, без всяких генетических паспортов, – проворчала Каська. – И что теперь?

– Теперь надо выяснить, кто из них какими качествами обладает, – не отрываясь от монитора, ответил Эму.

– А тебе не все ли равно? – Старушка тяжело опустилась в соседнее кресло.

– То есть как это – не все ли равно? Возможно, вы не знаете, но генетика определяет способности к самым разным занятиям!

– Это же просто граждане!

– Граждане, знаете ли, тоже бывают разные.

– И ты с каждым разбираться будешь? Тебе уже сказано, что они не воины и не ученые, не мудрецы и не рабочие для заводов. Чего тут еще выяснять? Кто из них тебе изысканнее и кудрявее яму выкопает?

– Вы хотите сказать, что в них есть всего понемногу в равных пропорциях?