Андрей Лысяков - Обратно на небо. Том 1

– Да ничего в них нет! – шлепнула бабка себя по коленям. – Чистый лист. Пустой жбан. Что ты туда положишь, то и будет… Ты, ты!.. Да, ты, я тебе говорю!

Она настойчиво потыкала пальцем собеседнику промеж глаз.

– Значит, и о том, кого поднимать первым, думать не нужно, – скорее, самому себе пробормотал Эму.

– У тебя время уходит, а ты еще и к делу не притронулся. Все думаешь, читаешь, анализируешь! Голод не спросит, сможет ли он рисовать или в балете преуспеет! На чужую планету летишь, не в санаторий!

Слушая ее, Эму хлопал глазами, пытаясь припомнить, в какой момент полоумная старуха вдруг стала превращаться для него в источник истинной мудрости. Он вскочил и развернул Каську вместе с креслом так, чтобы та смотрела на него, и отошел на середину комнаты.

– Вот что я собираюсь сделать! – громко произнес он. – Мы подготовим к высадке не всю группу, а две-три пары. Так нам на длительный срок хватит собственных ресурсов и я смогу уделить больше времени на подготовку каждого. Потом с их помощью поднимем еще две-три пары, а затем еще… Высадимся, произведем разведку, научимся добывать пропитание, а там уже постепенно всех на ноги и поставим.

– Разумно. – Глаза Каськи замерли посреди ее изрезанного морщинами лица.

– Вы не согласны?

– Не получится у тебя постепенно, – пожевала она губами. – Нет, конечно, идея хорошая, но есть тут одно небольшое неудобство. Активация генофонда длится месяц. У тебя в распоряжении чуть больше года. Во время посадки активацию проводить нельзя.

– Почему?

– Перегрузки большие. Аппараты поломаются. Там хитро все устроено. Пока они выключены и сложены, им ничего не сделается, а если включить, то опасно.

– И что же делать?

– Можешь разбивать на части сколько угодно, но учти: к выходу наружу должны быть готовы все.

– Да, я понял, – согласился Эму. – После посадки все должны стоять на ногах и уметь себя обслуживать.

– Вот именно. Возиться с ними времени не останется. Других дел будет полно.

Получалось, что активацию было реально произвести максимум в два этапа. Причем начинать работу с первой группой следовало в самые ближайшие дни. Для начала Эму принял решение поднять десяток человек и приступил к изучению программы работы с основным грузом.

Согласно этой программе при запуске активации внутри герметичной капсулы менялся температурный режим и оттуда удалялся тяжелый газ, заменяющий для живой кожи при отрицательных температурах питательную среду. Далее происходило подключение всех органов к единой системе контроля и жизнеобеспечения. Отключалось искусственное кровообращение и запускалось сердце. К каждой группе мышц подводились электроды и датчики. В рот и нос проникали зонды для питания и дыхания. Для выведения продуктов жизнедеятельности в теле размещались роботизированные катетеры. Даже пот удалялся специальными дренажными устройствами.

На следующем этапе система приступала к стимуляции мышечной деятельности и воздействию на особь зрительными, звуковыми, обонятельными, осязательными, термическими и вкусовыми раздражителями, идентичными натуральным. Придя в сознание, новый человек видел в проекционных очках всевозможные предметы и объекты, которые он мог брать виртуальными руками, ломать, бросать, ощущать их вес и фактуру. Компьютер разговаривал с особью через наушники, предлагал простые игры и даже учил передвигаться, пуская слабый ток в разные группы мышц, от чего они сокращались или расслаблялись. Таким образом, в самые короткие сроки искусственные люди получали базовые навыки ходьбы, бега, мелкой моторики, а также мимики и речи. По завершении данного этапа особь оказывалась в состоянии воспринимать и воспроизводить простые фразы, совершать несложные действия, обладала чувством равновесия, координацией движений и умением концентрировать внимание.

– Но это ведь жутко! – задумчиво пробормотал Эму.

– Что там тебе опять не слава богу? – Кассия взглянула на монитор через его плечо.

– Да вот удивляюсь я, как можно воспитать нормальную личность не то чтобы без матери, но и вообще без участия человека? Ребенка не качают на руках, не кормят грудью, не меняют ему пеленки и не делают козу. Что из него вырастет? Фикус с ножками?

– На данном этапе активации, – неожиданно продолжил свою речь компьютер, – комплекс мер по адаптации содержит программу принудительного привыкания особи к голосу и внешнему виду инструктора, а также к физическому взаимодействию с ним.

– Вот тебе и ответ, – кивнула бабка. – Не мать, конечно, но уже кое-что.

– Что еще за голос и внешний вид? – недоумевал Эму.

И тут на экране появился он сам. Изображение, почти безупречно воссозданное графическими модулями программы, широко улыбнулось и произнесло:

– А-а-а-а! О-о-о-о! У-у-у-у! Ы-ы-ы-ы! И-и-и-и! Э-э-э-э!

– Ужас! – захохотал Эму, вскочив с кресла.

– Поведение инструктора является эталоном, – холодно отчеканила система. – Любые слова и поступки инструктора верны и справедливы. Решения, принятые инструктором, обязательны к исполнению и не могут быть оспорены.

Волоски на теле будущего инструктора встали дыбом от услышанного. Оглянувшись на бабку, он заметил, как та шевелит губами, повторяя текст, исходящий из динамиков.

– Третий этап состоит из комплекса упражнений и демонстрации пакета видеофайлов, – снова заговорил компьютер. – Программа третьего этапа активации проводится при непосредственном участии инструктора и подлежит его авторской коррекции.

Широко открытыми глазами он пожирал множество ярких картинок, которыми была проиллюстрирована речь компьютера.

– Очуметь! – схватился наконец он за голову. – Что же мне со всем этим делать?

– Сначала придумай имена, – предложила старушка. – По-моему, человек без имени – это пустое место. Особенно если он из этих… Ну, из этих самых…

В огромном зале царил полумрак. Белые анабиотические камеры были выстроены в ряды по пять штук в каждом. Отражаясь в синем глянцевом полу, шеренги этих аппаратов высились друг за другом, уходя далеко-далеко в темноту. Это были точно такие же устройства, как то, в котором Эму провел большую часть полета на этом галеоне.

Под стеклом каждой камеры лежал человек. Тела скрывало плотное серое белье, больше похожее на ортопедические повязки. Сам Эму был одет так же до своего первого знакомства с душевой.

В первом ряду находились только мужские особи. Они были очень похожи друг на друга. Одинаковый рост. Правильные черты лица. Ни волос, ни бровей, ни ресниц. Казалось, их тела не были созданы для охоты или работы. Худые руки безжизненно тянулись от щуплых плеч вдоль тонких бедер. То же самое можно было сказать и о женских особях во втором ряду. Линии их тел не вызывали ни естественных фантазий, ни вообще каких-либо положительных эмоций. Плоские и страшненькие, со впалыми щеками и глазами.