Андрей Лысяков - Обратно на небо. Том 1

– В смысле?

– Ты за работу взялся? Подготовку прошел? Вот теперь сам и думай, как тебе с этим быть! И на амнезию не сваливай! Не сработает!

Эму осекся и попытался как-то оправдать этот свой всплеск эмоций.

– Да, конечно, вы правы. Но вы представляете себе, как реагируют океаны и атмосфера Диско на многократные ежесуточные перепады притяжения? Должно быть, там такие штормовые ветры, которых не видел ни один человек!

– Значит, делай выводы и готовься, – сурово проскрипела старуха. – Нет, не представляю я, что там за условия! Зато я знаю, что гравитация этой планеты меня убьет, и даже примерно представляю, когда. Свое дело я сделала. Ко мне какие претензии? Чего ты разорался?

Студия для тренировок генофонда поражала своими размерами и лютым холодом. Пыли на полу и других горизонтальных поверхностях не наблюдалось – очевидно, потому что система вентиляции постоянно очищала воздух. Кассия сказала, что за всю свою жизнь входила сюда только дважды, и то в ранней молодости, а значит отопление здесь не включалось никогда.

Помещение было обшито чем-то мягким. В центре находился круглый подиум на четырех растопыренных косых опорах, отделанный тем же материалом. Кругом лежали выцветшие шары самых разных размеров, эластичные кольца, кубы и пирамиды. Эти снаряды были изготовлены из чего-то прочного, но при этом легкого и мягкого. На каждый из предметов можно было налететь с разбегу и не получить при этом даже ушиба.

Осторожно пройдя через весь зал, инструктор обернулся и увидел, что стену, в которой находилась входная дверь, почти полностью занимает экран, как в хорошем кинотеатре.

– Вот это да! – прошептал он, не веря своим глазам, и отдал команду компьютеру: – Включить монитор в студии! Планета Диско! Вращение! Изменения климата!

Он прокричал это очень громко, так как думал, что система не услышит его в таком большом зале. На полноцветном мониторе появилась яркая картинка, изображавшая три космических тела. Маленькая бело-голубая Диско быстро крутилась вокруг своей оси, плавно обходя по кругу красно-коричневый Хеопс, который, в отличие от нее, не слишком спешил поворачивать свои огромные бока.

– За один виток вокруг планеты Хеопс спутник Диско совершает 612 целых и 165 тысячных оборота вокруг своей оси, – сообщила электронная девушка, успевшая стать для Эму почти родной. – Китайскими учеными, открывшими данную систему в 2024 году, было решено считать этот период одним годом. В ноль часов по Гринвичу 20 ноября 2025 года сектор на планете Диско, оказавшийся на одной линии с центром планеты Хеопс, был принят за нулевой меридиан.

Компьютер выстроил на экране все три шара в ряд, прочертил через них прозрачную серую линию и полоснул по маленькой Диско алой дугой. Получалось, что год на Диско длится почти вдвое дольше земного, а сутки длиннее лишь на пару привычных нам часов. Недолго думая, Эму перевел бортовую систему на местное время. В тот момент на нулевом меридиане Диско было 16 часов 50 минут 13 марта семьдесят третьего года.

* * *

– Есть! – прошипела она, высунув голову над массивным козырьком галереи.

Услышав ее сигнал, я бросился к двери без номера.

Изнутри вход на служебную лестницу открывался простым нажатием кнопки. Когда дверь отскочила в сторону, передо мной засияла довольная улыбка Марины.

– Ты гений! – Она похлопала меня по плечу, подняв облако пыли.

– Дай посмотреть! – Я отодвинул ее и выскочил не лестничную площадку.

В тусклом дежурном свете стены казались зелеными. Мы без лишних разговоров поднялись на длинный широкий козырек.

– А здесь еще грязнее, чем везде! – произнес я, оглянувшись.

– Когда-то это было техническим коридором, – ответила мне Марина. – В таких местах чисто не бывает.

Пахло горелой изоляцией и отработанной смазкой. Освещение из жилой части отеля сюда почти не проникало, а застревало мелкими пятнами где-то в потолочных конструкциях. Лишь у самого пола виднелся свет от плоских белых прямоугольников в стене, служивших скорее разметкой, чем светильниками. При каждом шаге толстый слой невесомой пыли разъезжался от ног, скатываясь валиками.

Другой конец козырька отсюда едва просматривался. Мы осторожно пошли по разметке, внимательно осматривая стены и сооружения под потолком.

– Не смеши меня! – взобравшись на косую вентиляционную шахту, прокряхтела Марина. – Хочешь сказать, что ты ни разу не был женат?

– Формально – нет. Сожительствовал неоднократно, как и все.

– А дети?

– Почему вы, женщины, всегда задаете одни и те же вопросы в одной и той же последовательности?

– А вы, мужчины, никогда сразу не отвечаете, а ломаетесь, как старые девственницы.

– Потому что нам иногда сложно сказать, есть у нас дети или нет, – попытался отшутиться я. – Наверное, где-то и есть. А у тебя?

– Были, – твердо произнесла она.

– О! Мне очень жаль.

– Ты не понял! – рассмеялась она. – Надо говорить «были», потому что если ты их с собой не взял, значит, они остались в другой эпохе. Без анабиоза столько не живут.

– Понятно, – вздохнул я. – Значит, и у тебя не было.

– Иначе я бы не улетела. В каком-то смысле нам с тобой повезло.

– Ну да. Всегда легче дать деру, когда тебе некого бросать.

– И в одиночку дешевле.

На этих словах козырек, по которому мы шли, закончился сплошными перилами. Дальше идти было некуда.

– Какая длина у этого навеса? – оглянулась Марина. – Полкилометра?

– Думаю, немного меньше. Просто мы шли медленно и препятствий было много.

– И ни одного выхода на крышу.

– Давай рассуждать, – переводя дыхание, предложил я. – Правый борт мы прошли. Тут выхода нет…

– Значит, на том борту тоже нет, – предположила Марина. – Конструкция симметрична.

– Не факт, но допустим. – Жестом я остановил ее и указал на переплетение ферм и балок под потолком. – Носовая плоскость прямо перед нами и отлично просматривается. Там все чисто и гладко.

– Остается проверить корму, – пришла к заключению Марина. – Идем!

– Мы же только что оттуда пришли! – возмутился я. – Тащиться обратно?

Разумеется, мы потащились. Весь путь со всеми препятствиями, только в обратном порядке. Пока я придерживал дверь на служебной лестнице, Марина пробежалась по верхнему жилому ярусу кормового сектора. Другой служебной лестницы там не оказалось, и она вернулась ко мне, после чего мы снова поднялись на козырек.

Теперь было решено более детально обследовать угол технического коридора, в котором мы и так провели уже больше часа. Я наудачу чиркал зажигалкой, пока та не раскалилась до того, что ее невозможно было держать голой рукой.

– Что это? – вдруг остановилась Марина.

– Ржавые железные перила, – ответил я.