И. Пермяков - Изгои. Дети Дракона

– Ладно, ладно, я разберусь. Оставим это. Я из Вашего доклада так и не понял, где графиня?

– Ее нет, Ваша светлость. По-видимому, она сбежала во время стычки, отсиделась в лесу, а потом отправилась в сторону Мирное. Но на этом все следы исчезли, вместе с ней. Розыск по прилегающей территории ничего не принес. Графиня исчезла.

– Чудеса. Лошади все нашлись?

– Да, Ваша светлость.

– Ну не могла же она уйти пешком, надо прочесать весь лес, Фужи.

– Слушаюсь, Ваша светлость, – кивнул тот.

– Вы установили личность убитых? – обратился он снова к Море.

– Устанавливаем, Ваша светлость. Но если это наемники, то наши розыски, к сожалению, ни к чему не приведут.

– Хорошо, граф, давайте закончим на этом. Я устал. Жду Вас вечером к обеду, за Вами еще партия в шахматы.

– Слушаюсь, – поклонился Фужи, собирая со стола бумаги.

После того, как посетители ушли, герцог прошел по личному коридору до апартаментов дочери и постучался в ее двери.

– Здравствуй, Ливия, – произнес он, входя в комнату. – Как у тебя дела?

– Все нормально, отец. Этот противный Море уже успел на меня пожаловаться? – с улыбкой произнесла белокурая красавица с огромными голубыми глазами, вставая с небольшого диванчика, на котором она уютно пристроилась, читая какой-то свиток. Ее окружение мгновенно исчезло за дверями, в которые только зашел герцог.

– Как быстро до тебя доходят новости. Иногда мне кажется, что быстрее, чем до меня, – поцеловал в щеку дочь герцог.

– Просто я хотела тебя видеть, но в приемной томился этот человек. Я у тебя не совсем дурочка и поняла, что он хочет тебе доложить.

– Понятно. А что это все-таки за история с мечом?

– Понимаешь, отец. Твой врач сказал, что рана Истре практически смертельна и он вообще в недоумении, почему он еще жив. Поэтому мы обратились к врачевательнице. Она дала нам рецепт, который дает шанс Истре выжить.

– Моя дочь обращается к шарлатанам? – насупился герцог.

– Вообще-то, она очень известная народная целительница, отец, – нахмурила бровки Ливия.

– Понятно, колдунья. И что же это за рецепт?

– Знаешь, его нельзя говорить мужчинам, но он требует, чтобы меч умирающего находился в подвале дома, где находится умирающий, ну и там определенные обряды. Отец, я очень тебя прошу – не забирай меч.

– И ты веришь во все эти бредни? Знаю я ваши обряды «завернуть меч в одежду болящего и поливать его водой, омывающей его тело, следить за тем, чтобы меч никто не трогал». Да еще вроде делать это должна девушка, безответно его любящая. Все это чушь, кстати, надеюсь эта девушка не ты? Каким бы героем он ни был – он очень низкого происхождения.

– Отец, эта девушка не я, но она очень близкая моя подруга и очень сильно его любит. Не отнимай у нее последнего шанса, прошу тебя, – слезы брызнули из ее глаз, и она с усилием продолжила. – Я ей обещала.

– Милая, да делай, что хочешь, я просто хотел посмотреть на этот меч, ну нельзя, так нельзя, я что – враг тебе что ли? – мгновенно растаял перед слезами дочери герцог.

– Спасибо, отец, – присела в реверансе Ливия, – да, я приказала перенести Истре во дворец, тут он будет под настоящим присмотром, ну и, сам понимаешь, раз меч тут в подвале. Ты не против?

– Я же сказал, делай, как хочешь. Нам нужно обдумать с тобой, как мы будем встречать императора. Времени особо нет, а придумать надо что-нибудь оригинальное.

– Я уже думала об этом, отец, и, мне кажется, мои идеи тебе понравятся…

Тем же вечером, играя в шахматы после обеда, герцог поинтересовался последними сплетнями в замке и осторожно подвел разговор об Истре и его таинственной воздыхательнице. О трудной задаче, которую поставила себе оная, взявшая на себя ответственность о его выздоровлении. А также о последующих шагах, которые должны будут последовать в случае успеха кампании. Фужи как опытный «царедворец» понял, к чему клонит герцог, и в пространных речах успокоил герцога в его опасениях. «Да, путь ее почти безнадежен и долог, но зато какой приз достанется этой бедняжке, если все получится, да и герцог наверняка не поскупится, чтобы поддержать такого подающего надежду воина». Устав соперничать в словесной игре с графом, герцог прямо, хоть и вполголоса, спросил имя этой поклонницы.

– Ваша светлость, мне, право, не совсем удобно компрометировать это добрейшее создание.

– Ах, оставьте, граф, должен же я быть в курсе событий, так близко принятых к сердцу моей дочерью.

– Согласен, Ваша светлость, претенденток было больше, чем предостаточно, могу сказать, складывается такое впечатление, что все существа женского пола, от кухарки до фрейлины Вашей дочери, сошли с ума по Истре. Но отдаю должное Вашей дочери, она все поставила на свои места, лучшей кандидатуры Истре не сыскать, да и Лидии Ломорк тоже.

– А, так это дочь лейтенанта, чудненько, она, конечно, не красавица, но сердце у нее, похоже, доброе, да и отец, надо отдать должное, бравый солдат. Если все сбудется, во что я мало верю, знаешь Фужи, а ведь в Аурелии уже полгода как вакантно место лейтенанта гарнизона. Почему бы нет, этот Истре, похоже, лихой ветер.

– Согласен, Ваша светлость, тем более, что под надзором барона Орениуса не забалуешь.

– Да и барон уже далеко не молод, – задумчиво произнес герцог, делая мат королю Фужи.

Что ж до самого Истре, то он и не предполагал, какой переполох произвел в сердцах молоденьких и не очень дам, так как находился в прямом смысле между жизнью и смертью в одной из комнат дворца, у дверей которой день и ночь стояла стража из числа личной охраны Ливии.

В этой комнате всегда горел в камине огонь, а у кровати Истре сидела молодая, очень бледная девушка, уже упомянутая дочь лейтенанта гарнизона замка Валенштайн по имени Лидия. Одна из самых близких подруг Ливии. Как уже упоминалось, она была влюблена в Истре уже давным-давно, но молодой человек не только не отвечал взаимностью, но даже не замечал бедную девушку. Теперь же, когда врач не оставил Истре ни одного шанса на выздоровление, она одна еще на что-то надеялась. Ливия не осталась безучастной к своей подруге и, разыскав в Аурелии известную в некоторых кругах врачевательницу, тайно ее навестила и получила в обмен за некоторое количество серебряных монет древний ритуал, который, по заверению врачевательницы, способен был спасти от смерти даже смертельно раненого человека. Основной смысл этого ритуала почти точно описал герцог, не вдаваясь в подробности. Но именно в скрупулезном исполнении этого ритуала, как то: омовении больного трижды в день освященной храмовой водой через равные промежутки времени и окроплении этой водой меча умирающего, завернутого в его окровавленную рубаху, с произношением выздоравливающего заклинания, – был залог ожидаемого успеха. Кроме того, были использованы все доступные средства, от чтения вслух святых книг до покупки множества амулетов, которые располагались во всех углах комнаты, если так можно сказать. Вследствие ли принятых мер, либо каких других причин, но на удивление личного врача герцога Валенштайна, господина Суси, лечившего всю семью герцога, если дела больного и не шли на поправку, то ему не становилось и хуже.