Владимир Козловский - Приключение длиною в жизнь

Но ему повезло: ногу не отняли. Хотя он оставался по-прежнему в больнице, а фронтовая ситуация ухудшалась. И здесь, в госпитале, на его пути возник еще один человек, спасший ему жизнь: молоденькая медсестра, которая влюбилась в папу (он ведь был интересный мужчина).

Вечером после ужина эта медсестра подошла к папе и сказала: завтра утром в город войдут красные, я собираюсь уезжать, у нас с родными приготовлена телега, беги с нами. Надеяться было не на что, папа согласился, и они бежали на этой телеге как можно дальше. В девять вечера они уехали, а на рассвете пришли красные и всю больницу вырезали, со всеми ранеными. Папа снова ушел от смерти, благодаря этой девушке. Ангел-хранитель его не оставил.

Они добрались на этой повозке до самого Новороссийска, где стоял флот союзников, в том числе и англичан. Папе удалось эвакуироваться на судне вместе с английским госпиталем, который спас еще сотню – другую раненых белогвардейцев. Судно дошло через Босфор до Мальты, но Мальта отказалась их принимать. Принять согласился только Египет, пришлось идти туда. Эта страна тогда еще оставалась под протекторатом Великобритании, хотя там были свой король, премьер и правительство. Независимость Египет получил только через два года. Поэтому в тот момент они не смогли отказать британскому судну.

Вот таким образом папа оказался в Египте, снова в госпитале, ведь он так и не успел вылечиться. Известный хирург, профессор Мокин, который лечил папу, сказал ему честно: можем ногу вам оставить, прооперируем без ампутации, но прожить после такой раны долго у вас не получится, до сорока лет максимум. С этим прогнозом и обеими ногами папа прожил до девяноста лет! Наверное, генетически заложенное здоровье помогло.

Госпиталь лагеря Сиди-Бишр, 1920–1921 г.

Госпиталь лагеря Сиди-Бишр, 1920–1921 г.

В числе других эвакуированных папа прошел через лагерь для беженцев Телль аль-Кебир, а затем оказался в госпитале лагеря в Сиди-Бишр.

Оба этих лагеря хорошо описаны в мемуарах русских эмигрантов и в книгах об истории русской эмиграции в Египте [4] Например: Горячкин Г. В. Русская Александрия: Судьбы эмиграции в Египте. – М.: Русский путь. 2010. – 324 С: ил. ISBN 978–585887–366–2. Беляков В. В. Русский Египет. – М.: Вече, 2008. – 335 с. – ISBN 978–5–9533–3014–5. . Конечно, несмотря на теплый климат и близость моря, жизнь в лагере для беженцев курортной не назовешь, бытовые условия были тяжелыми. Но, по свидетельству участников тех событий, русские в лагерях сразу начали самоорганизовываться: кто был образован и имел опыт преподавания, те читали желающим импровизированные лекции и давали уроки; батюшки как могли поддерживали религиозную активность на доступном уровне, ведь церкви не было, и никаких предметов церковного обихода, необходимых для проведения службы, тоже поначалу не было. Отдельно, по-моему, занимались с детьми, поскольку дети росли и нуждались в обучении грамоте, невзирая на условия и местонахождение, так что жизнь потихоньку продолжалась.

Что характерно, после такой катастрофы, когда люди бежали из ужаса гражданской войны, оставив все, что им было дорого, разлучившись с родными, потеряв имущество, покинув родину, которая от них в этот момент отвернулась, веру в этих людях поддерживать не нужно было: именно православная вера на чужой земле в первую очередь их и объединяла. Русские очень легко входили в контакт с единоверцами – сербами, болгарами, греками.

От папы я никогда не слышал рассказов про тяготы жизни беженцев. Напротив, он всегда подчёркивал, что с ними очень хорошо обходились, и жить там можно было вполне сносно. Сейчас не могу сказать, с чем это связано: возможно, он хотел навсегда позабыть пройденные испытания, а может быть, все плохое забывается. По сравнению с пылающей Россией, наверное, жизнь в лагере была хотя бы безопасной.

Папа эвакуировался раненым, поэтому лежал в лагерной больнице, долечивался. Наша семья потом долго дружила с семьями двух из тех медсестер, которые ухаживали тогда за папой. Их звали Ольга Петровна Сысоева и Милица Степановна Видинова.

Всем выписывающимся из больницы англичане давали на руки по десять египетских фунтов, и это по тем временам были приличные деньги. Жизнь в Египте до 1960-х годов была очень дешева: комнату можно было снять за один фунт. Папа, конечно, общался с другими русскими беженцами: по выходе из лагеря все как-то пытались устроить жизнь на новой земле, и он, как и другие, начал искать работу.

В университете в России папа учился на юридическом факультете, то есть знания у него были. Кроме того, он хорошо говорил по-французски и немного по-английски. Это давало хорошие шансы найти работу, ведь в Египте оба этих языка были в ходу. Сначала папа устроился помощником адвоката, клерком. Как только ты начинаешь где-то работать, круг твоих знакомств сразу расширяется, а значит, расширяются и возможности.

Милица Степановна Видинова, медсестра в Сиди-Бишр, 1920–1921 г.

Владимир Козловский (2-летний) с сыном Милицы Видиновой Николаем, 1934 г.

Медсестра Ольга Петровна Сысоева с сыном Леней, Александрия, 1934 г.

Сегодня, когда мы говорим об устройстве на работу, понятие «по знакомству» воспринимается скорее не очень хорошо: всегда есть подозрение, что человека взяли не за знания и умения, которых, может, у него и нет вовсе, а просто потому, что он приятель начальства. Но представьте себе, каким образом можно было найти работу в чужой стране, будучи эмигрантом, иной веры, с другим языком и без друзей? Конечно, только через знакомых и какие-то связи: по таким принципам существует любая эмигрантская община. Хочу отметить, что и работодателям свойственно в первую очередь обращаться к тому кругу, который им близок, по вере ли, по языку, по тем же связям в общине.

И в наши дни ничего не изменилось: попробуйте-ка попасть без знакомств или, как минимум, рекомендаций в серьезную область рынка, скажем, на высокую должность в банк. Если вас никто не знает, никто не захочет иметь дело с вами дело и рисковать своими деньгами. Так что связи по-прежнему решают в деловых отношениях всё. А папе, помимо знакомств, и не на что было надеяться: белогвардеец – эмигрант явно не самая желанная рабочая сила в Египте.