Валерия Майская - Шева, которая хотела летать

– Сегодня во сне ко мне явилась Баст. Она сказала, что я должна найти свой путь, и сказала мне прийти в этот храм.

– Хм. Вот как.

– …да, но она не сказала, чем вы тут занимаетесь и что мне тут нужно будет делать.

– Что еще можно делать в храме, как ни молиться… – пробурчала мама, расправляясь с новым кусочком.

– Баст сказала, что поможет мне, только когда я признаюсь, что мне от нее что-то нужно. Что я чего-то хочу и надо, чтобы кто-то исполнил мои желания.

– Много у тебя их?

– Это как-то связано со сроком, который мне придется тут отслужить?

Нагельхар расхохоталась.

– Посмотрите, какой у вас не по годам развитый ребенок. Нет, кроха. Тебя здесь никто не заставит служить. Ты вольна делать, что считаешь нужным.

– Но я считаю нужным исполнить свои желания.

– Ты так и не сказала, сколько их.

– Два. Одно большое.

– Это научиться летать, на секундочку, – вставила мама.

– …а второе… Второе – помириться с подругой.

Мама поперхнулась кексом и закашляла.

– Все хорошо? – поинтересовалась Нагельхар.

– Да-да, спасибо, со мной все отлично, – прохрипела она.

– Я не знаю, куда она исчезла, но ее уже несколько дней никто не видел в школе и дома, – продолжила Шева. – Мне кажется, что случилось что-то плохое и это моя вина.

– Из-за чего ты с ней поссорилась? Со своей подругой.

– Она сказала, что ежи лучше кошек в шаманизме.

– Отчасти она была права. А что такое шаманизм?

Шева замялась.

– Я слышала, это когда умеешь менять погоду… Призывать дождь… Вселяться в чужие тела…

Нагельхар удовлетворенно улыбнулась.

– Нельзя начать путь, если не знаешь, в каком направлении будешь двигаться. Ты не глупая. Однако кое в чем ты себя показала как самого глупого котенка в Лесу. Ты видела сон. Ты пришла ко мне. Путь был не самым близким и безопасным. Все мы хорошо знаем, что вы, живущие на опушках, лугах и рощах, думаете о тех, кто стал отшельником во имя вселенского блага. Но почему ты никого не спросила там, где тебе искать? Кто исчез и исчез ли вообще?

Нагельхар потирала свои крупные черные лапу одну о другую и выжидающе смотрела на Шеву и ее маму. Шева пропищала:

– Мама, ты знаешь, где сейчас Пиона?

Мама молчала.

– Ну же, Анфиса. Пора ей сказать.

Мама все еще молчала.

– Вы знаете, что не сможете скрывать это вечность.

Мама подняла глаза от чашки, которую держала в лапах, и посмотрела на Нагельхар.

– Да, пожалуй что так. Дочь, сейчас я скажу тебе одну нехорошую вещь. Но – прежде чем я скажу – знай, что это далеко не последнее такое событие в твоей жизни.

Нагельхар ухмыльнулась.

– Жизнь – не мешок с подарками, это… лотерея, понимаешь? Беспроигрышная. Иногда попадается что-то не слишком хорошее, но зато потом, однажды…

– Мам…

– …Ты сможешь взять главный приз, и вот такие моменты…

– Мам…

– Малыш… Пионы нигде нет потому, что она переехала. Навсегда.

Шева почувствовала, как в горле начал разрастаться ком. Мама и Нагельхар задрожали в ее глазах.

– Мы с папой сами узнали об этом только недавно. Они почти ничего никому не сказали.

Шева закрыла глаза лапками.

– У тебя будет еще много друзей. Так бывает у всех.

– Не нужны мне другие друзья! Пиона не могла так поступить. Она бы обязательно бы мне сказала!

Мама прижала ее к себе.

– Она не могла!

– Ты не видишь ее рядом. Это значит, что смогла, – вставила Нагельхар.

– Значит, ее заставили!

– Может и так, – не стала возражать жрица. – Как бы то ни было, эта девочка заставила тебя задуматься о будущем и прийти сюда.

– Не нужно мне никакое будущее!

– Анфиса, почему вы не научили ее манерам?

– Как вы можете так говорить? Она еще ребенок и ей плохо!

– Нам всем плохо.

Нагельхар вышла из-за стола и принялась составлять в посуду чайные чашки. Шева тихо попискивала у мамы на коленях, уткнувшись по привычке в белый пух на ее животике.

– Одно я знаю точно. Никто не может управляться со своими чувствами лучше, чем жрицы Баст. Сейчас самое время, чтобы подумать о будущем крохи. Мир уже успел показать ей свое злое лицо, и не раз. Но при этом она еще достаточно маленькая и сообразительная, чтобы впитать наше знание…

– Моя дочь не будет сидеть в лесу и разговаривать со статуей. Шева, собирайся, мы уходим отсюда. Спасибо за чай.

Мама резко поставила рыдающую Шеву на ноги и стала отряхивать ее платье от крошек.

Нагельхар склонила голову набок и направилась к ним.

– Котенок, тебе незачем плакать.

Она опустилась перед ней на колени и принялась вытирать слезы с щечек и усов.

– Ты не будешь одинокой, даже если уехал какой-то ежик.

Услышав про ежика, Шева заплакала с удвоенной силой.

– Ну поплачь, если тебе так хочется, пока можно. Но сначала посмотри на меня.

Шева размазала слезы пушистыми лапками и посмотрела на Нагельхар.

– Посмотри, Шева. Неужели я выгляжу как сумасшедшая отшельница?

Шева увидела тронутую возрастом, но благородную и густую шерсть, ясные горящие глаза и удивительно стройную, сильную фигуру, на которой даже тога жрицы смотрелась пышно и празднично.

– Нет, – признала Шева, – не выглядишь.

– Еще бы. Я живу вдали от глупых злых существ и общаюсь с богами. Я путешествую по всей вселенной. А ты, – Нагельхар перевела взгляд на маму, – или, может быть, вы – вы выезжали когда-нибудь за пределы континента?

Анфисе очень хотелось что-нибудь сказать, но кроме отрицания было нечего.

– Я делаю это лишь с помощью своего мозга. Анфиса, это место может показаться тебе не самым лучшим для того, чтобы предоставить ему будущее твоей дочери. Но есть моменты, когда не мы делаем решения, а решения делают нас. Если тебе страшно отпустить ее сюда с переездом, то можешь перестать бояться. Делать этого совсем необязательно.

– А что обязательно?

– Обязательно, чтобы девочка приходила ко мне столько раз в неделю, сколько захочет сама, и училась у меня древнему искусству, которое поможет в достижении целей и приведет ее к Баст.

– У меня школа.

– Школа нам не помешает. Тебе нужно будет только принести с собой одеяло и подушку. У меня лишних нет.

Шева настолько обрадовалась, что мама разрешила ей учиться у Нагельхар, что ненадолго даже забыла о своих печалях.

Уже на следующий день папа отнес некоторые ее вещи в храм, в том числе и старое лоскутное одеяло вместе с небольшой подушечкой. Тогда и позже и он, и мама всегда передавали с Шевой что-нибудь для Нагельхар. В основном это были разные лакомства, но случались и керосин, свечи и вкусно пахнущее мыло. Нагельхар с достоинством принимала подарки, но про еду часто говорила, что все равно не может ее есть и лучше принесет ее в дар Баст, сожгя в огромной старой чаше для подношений в том же зале, где стояла статуя богини. Папе было очень интересно увидеть живую пантеру, потому что все считали их давно вымершими. Шева узнала от мамы в тот день, когда они впервые посетили храм, на обратном пути домой, что Нагельхар страшно напугала ее собой – известно, что прямые потомки диких кошек отличались вздорным нравом и не гнушались обижать цивилизованных зверей.