Валерия Майская - Шева, которая хотела летать

Баст жила в хрустальном замке на краю одного из человеческих поселений. Хонсу повелел людям приносить ей в дар лучшие угощения, благовония, вина и дорогие украшения, как если бы они дарили их ему самому. Люди боялись гнева Хонсу и стали почитать Баст словно богиню, чтобы избежать его гнева.

Но однажды их терпению пришел конец. И на то были причины.

Каждый раз видели жрецы, приносившие Баст дары от всех людей, что она из такой же плоти и крови, как и все они. Единственное различие между ней и собой увидели они в том, что Баст не гнет своей спины на пашнях, не стачивает пальцы на ткацких станках, не ломает ноги и руки, охотясь в лесу, а живет в свое удовольствие на всем готовом. Они обозлились и, ничего не говоря Хонсу, закололи Баст в ее собственном замке.

Увидев свою возлюбленную мертвой, Хонсу метался по залам замка в бешенстве и кричал от горя несколько дней подряд. Он сразу понял, что произошло, и решил отомстить людям. На пестрых крыльях понесся Хонсу в самое сердце города, на рыночную площадь. Там он начал рвать всех подряд, не жалея ни стариков, ни детей. Горе его было бесконечным, и кричал он так, что сердца людей разрывались прежде, чем он успевал их нагнать.

Хонсу искупал древний город в крови. Мало кто уцелел после его расправы. И тогда на землю спустилась Геката.

«Ты слишком погряз в тщеславии и заставил людей себя ненавидеть», – молвила она.– «За это станешь ты теперь размером с их новорожденного ребенка и лишишься своих крыльев, поэтому оставь надежду с их помощью искать в мире места без людей. Пускай они полюбят тебя таким – маленьким, слабым и неспособным любить их в ответ. И боги свидетели, что не получишь ты другой пищи, кроме как из их рук.»

Так и свершилось. Хонсу в тот же момент уменьшился в размерах, а крылья отсохли от его спины.

С тех пор кошка нигде не могла найти пищи, кроме как в доме человека, и даже охотиться на мышей могла только там, где люди выращивали пшеницу и набивали ей закрома на складах.

Несмотря на то, что из-за Хонсу все кошки лишились крыльев, кротость и доброта несчастной Баст не забылась. После смерти она превратилась в настоящую богиню и помогала женщинам и кошкам, которые по вине ее возлюбленного стали совсем беззащитными перед своими вчерашними почитателями.

___________________________________________________________________

Девочки смотрели на деда с раскрытыми ртами.

– Что стало с Хонсу? – спросила первой Шева.

– Считается, что он стал прародителем всех домашних кошек.

– Это только миф. У нас таких много, что своих, что оставшихся от людей.

Анфиса строго посмотрела на дочь, но ей сейчас было невозможно испортить настроение.

– Получается, что если бы не Хонсу, то у нас бы и дальше были крылья! Мама, ты слышала?! Что ты теперь скажешь, мама? А интересно, они рождались сразу с крыльями или получали их потом?

Дедушка улыбнулся.

– Дикие кошки родились без крыльев, но получили их за свои качества от Гекаты.

– Какова вероятность, что она и сейчас существует? Эта Геката?

– Шева, из всех богов Геката одна из немногих, которые считаются общими у нас и людей, – блеснула знаниями Пиона.

– Это значит, что…

Глаза у Шевы заблестели больше прежнего.

– Боги существуют, но только когда в них кто-то верит.

– Тогда я буду верить в Гекату, чтобы она и мне подарила крылья.

– Милая, ты считаешь, что она захочет? Вспомни, за что их получил Хонсу, – вмешалась мама.

– Вот я уж точно не буду влюбляться и обижать невиновных. Это ведь всего пара злых людей убила Баст. Остальные могли об этом даже не знать.

Мама хотела сказать что-то еще, но тут открылась входная дверь. Это папа пришел с работы.

– Папа! – пискнула Шева и бросилась к нему на шею.

Пиона жестом попросила деда наклониться к ней и прошептала ему на ухо:

– Деда, а ведь Шева дома совсем не такая, как в школе.

После того дня стало традицией, что дедушка Кондрат и Пиона заходили в гости. Родители Пионы жили далеко и приезжали редко, но Пиону это, казалось, не слишком печалило. Они с Шевой начали играть на реке. Вместе они любили сидеть на берегу и пускать кораблики, иногда и играть в куклы. Пиона была умненьким ежиком и часто рассказывала Шеве, что знала от деда про свойства растений и особенности зверей. Шева любила ее слушать и всегда удивлялась, как много известно ее компаньонке по играм, хоть и сама она знала очень многое.

Шеву потряс рассказ о Хонсу и Баст.

Ей, конечно, еще больше хотелось получить крылья, чем раньше. Она больше не представляла их как бабочкины, стрекозьи или мушины, потому что знала теперь наверняка, что есть и кошачьи.

Она даже начала снова ходить в школу. Одноклассники были так же равнодушны к ней, но ее это больше не задевало: Шева жила мечтами и тревоги реального мира больше не имели над ней власти. Дружба с Пионой этому только способствовала.

Однажды, когда они как обычно сидели у реки и собирались запускать один особо роскошный кораблик, украшенный фиалками и облепленный стащенным у мамы бисером, Шева сказала:

– Я совсем ничего не помню со дня талантов. Ты ведь тоже должна была выступать. Что ты делала?

А Пиона, немного помолчав, ответила:

– Я собиралась плавать.

Шеве внезапно вспомнились слова дедушки о том, что вообще-то ежи не любят воду.

– Интересно. Но на сцене же негде, а река далеко.

Пиона вклеивала в кораблик маленькие картонные фигурки себя и Шевы. Со своими прототипами те имели мало общего, но и ежу было ясно, что в кораблике плывут маленькие еж и кошка.

– На месте школы давно был Гуттаперчевый Театр. Представляешь? Потом его почему-то перенесли далеко отсюда.

– И что?

– От него остался высокий аквариум. В нем раньше фокусники показывали трюки с освобождением из оков. Вот в нем я должна была нырять. Ну… еще показать пару фигур, которые знаю. Иногда у меня чувство, что я не еж, а бобер…

– А ты хотела плавать? Для вас это нетипично.

– Нет, я не хотела. Так было надо. Раньше мы жили на большом клеверном лугу.

Пиона подняла глаза к туманному горизонту озера и мечтательно уставилась вдаль.

– Знала бы ты, как там красиво. Особенно весной. Цветки клевера расцветают, и весь луг становится розовым…

Шева тоже посмотрела на горизонт, но ничего интересного там не заметила. Пиона вздохнула:

– Да, клевера на нем растет столько, что из-за него почти не видно травы… Он любит воду, как никакое другое растение. Там часто шли дожди, а иногда луг полностью затапливало… Плавать там умеют все, даже улитки. Помню, мама с отцом ругались, когда дед заставлял меня учиться нырять – мол, пронесет, а когда Пиона подрастет, сразу переедем на сухое место. Не хотели меня «травмировать». Я тогда думала, что дед хочет мне зла и любит меня меньше всех, поэтому и мучит плаванием. Да, до потопа я так и думала.