Валерия Майская - Шева, которая хотела летать

Светлячковые песни были знакомы как будто всю жизнь; она никогда не задумывалась, откуда знает их слова. Знала она и то, что весь этот номер не срабатывал ни с какими другими насекомыми – в том числе и с мухами, что ее очень огорчало.

Завтра она возьмет с собой только одну банку. В ней сидит самый большой розовый светлячок. Одно дело – ломать каменные сосульки, даже красивые, а другое – управлять живым светлячком. Шева была уверена в успехе и предвкушала славу Укротительницы Светлячков. Тренировка затянулась до глубокой ночи.

Утром они пошли в школу вместе с мамой. По дороге им встретилась Пиону вместе со своим дедушкой – старым-старым ежом, который держался за трость с набалдашником в форме летучей мыши.

– Подумать только, я и не знала, что у Шевы новая одноклассница. Да еще и соседка! – обрадовалась мама.

– Это верно. Мы любим быть поближе к воде, хотя у нас в роду так не принято. Поэтому и поселились в Норе за вашим Дубом, – сказал дедушка Пионы.

– Разве там не тесно?

– Совсем нет, зато немного темно. Однако я свое время поработал на Прежнем Лугу изобретателем, придумал пару интересных штуковин… В том числе и кое-какие особенные светильники. Мы их прихватили с собой. Приходите в гости. Девочки наши подружатся. Все вместе посмотрим светильники и чаю попьем!

Дедушка у Пионы был добрый. Он все время сутулился от старости, что у ежей выглядит так, словно они никогда не разворачиваются из клубка. Шеве, правда, не понравились его слова насчет того, что они с Пионой подружатся. Она подумала, что после них дружить с Пионой ей хочется еще меньше.

Под ивовой аркой, где на улице стояла небольшая сцена, уже собрались все их одноклассники вместе с родителями. Едва звидев их, Шева сжала мамину лапу крепче и попыталась зарыться в пух на ее животе точно так же, как Пиона зарывалась в свои иголки.

– Мам, мне страшно.

– Не придумывай. Ты знаешь, что все они тебя любят. Вон как они хлопали, когда ты кусалась!

Шева не верила в то, что ее любят. Она вспомнила, как Тиф и Жав пытались дразнить ее за то, что у нее еще не выросли все зубки. Если бы она не показала, что важно не количество зубов, а их острота – просто так бы ее в покое не оставили.

Тут она подумала: «Интересно, а умеет ли кусаться Пиона? Жалко ее, если нет».

Мама Тифа и Жава раскрыла пасть в устрашающей улыбке, заметив их компанию.

– А-а, Анфиса и Шева! Здравствуйте, соседки. А что это у нас за прелесть?

Она наклонилась над Пионой. Пиона понюхала воздух своим острым носиком и сразу же свернулась в клубочек.

– Ну-ну. Не бойся меня, малышка. Как нас зовут?

– Это Пиона и ее дедушка, – отрезала Шева.

– Меня зовут Кондрат. Я живу в Норе за Старым Дубом. А вас?

– Меня зовут Камилла, мы с мальчишками и моим мужем живем в Белой Пещере. Если присмотритесь, то над водопадом, впадающим в озеро, сразу ее найдете. Оттуда открывается прекраснейший вид… Всё и вся как на ладони.

– А с нашего дуба тоже все видно, – пискнула Шева.

Мама неодобрительно зыркнула на нее. Камилла продолжила:

– Приятно видеть вас всех. Это мои сыновья Тиф и Жав.

Волчица вытолкнула вперед двух светло-серых волчат.

– А мы уже знакомы, – пропищал Жав.

– Здравствуйте, мальчики, – улыбнулась мама. – Тиф, как твоя лапка?

– Уже лучше! Шева еще не так хорошо кусается, ха-ха-ха!

Все, кроме Шевы и Пионы, рассмеялись.

– Думаю, нам уже пора подходить к сцене, – проговорил дедушка Кондрат. – Пиона, возьми у дедушки свою форму… Где тут можно присесть?

Пионе дали красную хлопковую сумочку. Шеве стало очень любопытно, как выглядит форма Пионы. В ее реквизите формы не было – она хотела пойти в своем любимом синем костюме, но мама запретила, сказав, что неприлично ходить два дня подряд в одном и том же. «Глупое правило!» – пищала Шева, пока мама одевала ее в темно-зеленое бархатное платье с белым воротничком. Это платье ей, впрочем, тоже нравилось. Вчера мама поинтересовалась, с чем Шева хочет выступать. Но та, конечно, не стала рассказывать – ей хотелось сделать маме приятный сюрприз и показать, как искусно она умеет командовать светлячками. Мама не стала возражать, так что банку с Виго, маленький коврик и скатерть со звездочками Шева приготовила сама.

Они вчетвером заняли места рядом с Леди Камиллой и волчатами.

Первым выступал мышонок Йоль. Он был одет в крошеное, как и он сам, кимоно, расшитое бледными листьями. У самой сцены его папа подал ему бархатный сверток. Йоль поднялся на сцену и вытащил оттуда флейту. Вдохнув полное кимоно воздуха, он заиграл. Мелодия была такой же простой и изящной, как и его наряд. Со скамеек не раздавалось ни звука. Из-за ветра казалось, что даже Тополь тянется своими исполинскими ветвями вниз к Йолю, чтобы листочками ловить его нежную музыку. Зрители начали раскачиваться туда-сюда на своих местах, словно маятники. Как только прозвучала последняя нота, тишина взорвалась аплодисментами.

Йоль слегка поклонился, покинул сцену и вернулся на свое место во второй ряд.

После Йоля выступали Тея и Лукреция. Они были лучшими подружками и старались все делать вместе. Вместе они подготовили танец. И кролик, и белочка надели одинаковые сарафаны до пола, исписанные купавками и маками. Их шаги были настолько частыми и мелкими, что всем казалось, что они не танцуют, а плывут по сцене.

После Тристана, глотавшего огонь, лисенок Титу показал акробатический номер вместе со своей мамой. Ее все знали как одну из самых известных артисток Гуттаперчевого Театра и поэтому завидовали Титу. В номере были гимнастические кольца, кегли для жонглирования и две трапеции. Тиф и Жав надели широкие шляпы с перьями и разыграли какой-то сложный драматический диалог, после которого несколько взрослых хлопали им стоя. Белая кошечка Агафья, считавшаяся самой красивой девочкой в классе, промяукала песню на древнем языке. Все номера были запоминающимися и очень красивыми. Но все они должны были померкнуть перед номером Шевы. Она специально захотела выступать последней, чтобы публика встретила ее как следует разогретой.

– Что сегодня покажет наша Шева? – спросила у всех и ни у кого госпожа Красноцвет. – Милая, мы очень надеемся, что ты снова покажешь нам зубы!

Публика рассмеялась от шутки госпожи Красноцвет, и Шева попыталась сделать вид, что ей тоже смешно.

– На самом деле нет…

Ящерица недоумевающе вскинула несуществующие брови.

– Ну, как бы там ни было, всем все равно очень интересно, что ты приготовила!

Жестом она попросила поддержать Шеву аплодисментами, как обычно поддерживают неудачливых жонглеров, случайно упустивших из лап помидоры.

Шева попросила, чтобы на сцену вынесли стол. Она накрыла его звездчатой скатертью и прилежно расправила ту так, что не осталось ни складки. С важным видом она водрузила наверх банку со светлячком и сняла с нее чехол. Теперь предстояло настроиться.