Дмитрий Дурнев - Оружие

– Кажется, с бумагами всё в порядке, не так ли, господин полковник? – осведомился Соломатин, отставив опустевшую чашку.

– Думаю, да, – согласился Гаррисон. Рука его поднялась к голове, широкая ладонь скользнула по коротко стриженым волосам и опустилась на загривок. Размяв его серией интенсивных нажатий, полковник спросил: – Надеюсь, теперь генерал Уотерхил может покинуть самолет?

Соломатин кивнул, извлек из внутреннего кармана пиджака миниатюрную рацию и что-то отрывисто зашептал в неё. Дошептав, сообщил:

– Посылайте людей, полковник, генерал ваш.

Гаррисон, не медля, позвонил по телефону и громко, не таясь, отдал необходимые распоряжения.

– Как скоро после завершения всех формальностей мы сможем отбыть домой? – поинтересовался Валентин Сергеевич.

– Этот вопрос сейчас решается. Завтра в три часа дня у меня будет связь с командованием. Надеюсь, всё станет известно.

Такой ответ Соломатина вполне устраивал. Но как всё-таки выйти на Цына? – думал он. Желательно, чтобы это выглядело, как случайная встреча, но кто даст мне болтаться по территории, чтобы «случайно» его встретить? Можно, конечно, попросить помощи у кого-то из пилотов, например, у Сохранова, но только в крайнем случае. Сначала надо попробовать выйти на Ли через полковника. Что ж, будем искать точки соприкосновения.

– А не подскажете ли, господин полковник, есть на вашей базе какое-нибудь заведение, где можно приятно провести время?

– Приятно? Смотря, что вы хотите… – усмехнулся Гаррисон. – Есть кинотеатр, но думаю, вас не заинтересует армейская пропаганда или какой-нибудь боевик?

Соломатин кисло поморщился.

– Тогда рекомендую бар. Без изысков, но выпивка неплохая.

– Составите компанию?

– К сожалению, нет. Дела. Как-нибудь в другой раз.

– После войны? – улыбнулся Валентин Сергеевич.

– Если останемся живы, почему бы и нет? Политика политикой, а два нормальных человека всегда найдут, о чем поговорить за стаканчиком. Не так ли?

– Конечно! – с готовностью согласился Соломатин.

– Пусть эти чертовы политиканы передушат друг друга, меньше крови прольется… – вздохнул Гаррисон.

Валентина Сергеевича покоробило. Всё-таки, какое-никакое, а отношение к политике он имел. По крайней мере, на его собственный взгляд.

– Ну-у-у… – протянул он, – наверное… – и тут же с явным ехидством добавил: – Слушайте, а вы ведь не станете отрицать, что служите этим самым политиканам?

Подполковник вздернул подбородок, сжал ладони в кулаки и отчеканил:

– Господин Соломатин, я солдат! Я служу своей Родине! Мой долг – защищать Родину!

– Защищать тогда, когда прикажут? Защищать того, кого прикажут?

Соломатин с трудом удержался от того, чтобы добавить к каждому вопросу «эти чёртовы политиканы».

– Я солдат! – рявкнул Гаррисон так, что Валентин Сергеевич поневоле поежился. – Да, я подчиняюсь приказу! Но! В первую очередь, я защищаю Родину! Мне очень жаль, – говорил полковник взволнованно, – что способы ее защиты, как и причины, вызывающие необходимость ее защищать, определяю не я. Мне очень жаль, – повторил он и едва слышно добавил: – Вся эта грязь не на моей совести.

В комнате надолго установилось тяжелое молчание. Всё это время Валентин Сергеевич оставался недвижим, как статуя, а Гаррисон покачивал головой и выразительно шевелил губами. Наконец, он подозрительно уставился на Соломатина и произнёс:

– Кажется, я уже где-то видел вас. Мы не были знакомы раньше?

Только этого мне и не хватало, с досадой подумал Валентин Сергеевич. Совершенно незачем ему меня узнавать. Вот ведь проклятое телевидение! И до этой Тмутаракани добралось. А, может, и на руку? Почему бы не воспользоваться такой «популярностью»?

– Вряд ли, – отмахнулся он с открытой улыбкой на лице. – Во всяком случае, я не припомню. Хотя… – спохватился он с артистизмом, достойным любых подмостков: – Ах да! Вы могли видеть меня до войны по какому-нибудь спутниковому каналу.

– Вот как? – удивился полковник. – Вы знаменитость?

– Нет, ну что вы, просто по роду деятельности мне иногда приходится давать интервью.

– Политика?

– Ну, не то чтобы… – неуверенно отозвался Соломатин.

– Журналист?

Соломатин покачал головой, подыгрывая полковнику, как ребенку в игре «угадай-ка».

– Ну, уж на военного вы совсем не похожи! У меня глаз наметан!

– Никогда не был военным. Не буду вас больше мучить. Я президент крупной компании.

На лбу полковника прорезались морщины, брови сдвинулись к переносице, а глаза словно заволокло туманом.

– Ага… Ну как же! – произнес он спустя несколько секунд. – Если не ошибаюсь, вы занимаетесь разработкой оружия?

– В яблочко! Превосходная, однако, у вас память!

– Точно, я видел вас по телевизору! Ну, значит вы такая же марионетка политиков, как и я. Вы тоже получаете деньги за чужую кровь.

Валентин Сергеевич счел за благо промолчать, чтобы не ввязываться в ненужный спор.

– Наверное, не стоит спрашивать о том, какие сюрпризы вы готовите нашим парням? – рассмеялся Гаррисон. – Знаете, а ведь сегодня к нам должен прибыть ваш коллега!

Соломатин приподнялся в кресле, слегка округлил глаза и приоткрыл рот, в общем, как мог, изобразил крайнее удивление.

– Что вы говорите?! – воскликнул он, а про себя подумал, что как-то уж очень быстро проговорился полковник.

– Да, так оно и есть, – подтвердил Гаррисон.

– И кто же это?

– О, это очень известный человек. Ли Цын. Слыхали, наверное?

– Еще бы! Не только слыхал, но даже лично знаком! С удовольствием бы повидал старину Ли!

– Бывают же такие совпадения, – улыбнулся полковник и, кажется, подмигнул.

Валентин Сергеевич опешил. Это что еще за мимика? Или показалось?..

– Возможно, господин Цын захочет составить вам компанию при посещении бара? -предположил полковник. Странно как-то предположил, вроде бы с усмешкой.

Соломатин сглотнул вдруг ставшую вязкой и произнёс:

– Буду очень признателен.

– Договорились. А теперь я вас ненадолго покину, – сообщил Гаррисон. – Служба, – добавил он и спешно вышел из комнаты.

Неужели посредник Цына? – гадал Валентин Сергеевич, развалившись в кресле. Ай да Ли, ну и хват! Хотя, чему я удивляюсь? Ли Цын любого окрутит, если захочет! Знал бы этот полковник, какой вопрос помогает решить! Марионетка в руках политиков?! Ох, уж мне эта философия палача. Видите ли, не виноватый он, долг его такой, а то, что руки по локоть в крови, так не по своей воле, а значит, не грех? Нет уж, дорогой мой, ты убийца, а я бизнесмен. А что оружие делаю, так что с того? Не я вас друг в друга стрелять заставляю! Политиканы? И они не заставляют! Всего лишь лапшу на уши вешают, окучивают со всех сторон, а вам извилинами пошевелить лень, вот и воюете. И вот, что странно: взять каждого такого «гаррисона» в отдельности – всяк философ, понимающий смысл бытия и тому подобное, а в кучу собрать – тупое стадо баранов, готовое идти за любым пастухом к призрачным заливным лугам. Только по дороге часть отары сожрут пастух с подпасками, часть вырежут волки, а еще часть подохнет от истощения и прочей заразы. А пастух-то дойдет целым и невредимым… Валентин Сергеевич улыбнулся придуманной аналогии. Интересно, кто в таком случае я, – продолжил размышлять он. Подпасок или баран, которому выпала судьба остаться в живых? Нет уж! Лис! Лис в овечьей шкуре! Когда надо поблею, а если что, так и зубки покажу.