Дмитрий Дурнев - Оружие

В этом месте мысли Валентина Сергеевича прервал Гаррисон. Он вошел в комнату, прошел в её центр и встал напротив Соломатина. Долго и пристально полковник разглядывал гостя, словно видел в первый раз, а потом ни с того, ни с сего спросил:

– Господин Соломатин, а почему именно вы, штатский человек, задействованы в этой операции?

Сохранить внешнее спокойствие оказалось не просто, но президент «НВТ» справился. А тебе-то какая разница?! – мысленно выпалил он. – Простое любопытство? Оно конечно не порок, но зачем лезть, куда не просят? Получи своего генерала и успокойся!

Вслух доверительным тоном Валентин Сергеевич произнес:

– Да уж какой тут секрет? Тот, на кого вы меняете Уотерхила, мой сводный брат. Когда я узнал, что Валера попал в беду, поспешил сделать все возможное для его освобождения.

– Родственные чувства?

– Конечно. У нас с Валерием когда-то было много общего. Детство и юность – ни на шаг друг от друга. А потом жизнь завертела, разбежались кто куда. Брат всегда мечтал стать военным. Вот и стал… А это очень неспокойная жизнь, частая перемена мест. Я даже не могу вспомнить, когда мы виделись в последний раз. Да, что я вам рассказываю?! – Соломатин хлопнул себя ладонью по лбу. – Вы же сами военный! Только прошу вас не распространяться об этом. Ладно?

Гаррисон кивнул и произнес мягко:

– Похвально, что вы решились прийти на помощь брату. Не сомневаюсь, это было непросто…

Полковник запнулся и, помолчав немного, с горечью в голосе продолжил:

– Жаль, что не у всех есть возможность спасти родных. Мой сын пропал без вести, я даже не знаю, что с ним.

Такой откровенности Соломатин не ожидал и искренне удивился: неужели полковник хочет просить помощи в поисках сына? Что ж теперь, бросить всё и заняться розыском и обменом военнопленных? Если делать это неофициально, рискуешь получить кучу неприятностей. Но… – Валентин Сергеевич внутренне встрепенулся. Ведь можно попробовать развернуть широкую компанию, обратиться к народным массам за поддержкой, – как молния сверкнула в голове интересная идейка. И непременно найдутся сторонники и меценаты. Можно подзаработать!

– Может быть, навести справки? – предложил Соломатин. – В принципе это возможно уже сейчас, с борта моего самолета.

Гаррисон отшатнулся и, как показалось Соломатину, безвольно опустился в соседнее кресло. Правая бровь полковника задёргалась, на скулах вздулись и заходили ходуном желваки. Но вот лицо его приняло беспристрастное выражение.

– Спасибо за предложение… не стоит, – тихо ответил он.

На столе призывно затренькало. Полковник вздрогнул и подскочил к телефону. Соломатина будто ветром обдало. Сдёрнув с аппарата трубку, полковник выпалил в неё:

– Гаррисон слушает!

Взгляд Соломатина уперся полковнику в спину. Почему он отказался от помощи, – мысленно спросил себя Валентин Сергеевич. Как человек гордый и самолюбивый, не хочет оказаться обязанным кому-то или боится за последствия? Наверняка боится, ведь понимает, что никаких гарантий конфиденциальности я не дам. Вдруг растреплю и тогда крест на карьере? Если о его закулисных играх узнаю «наверху», ему точно не поздоровится. За самоуправство не погладят…

Секунд через тридцать Гаррисон водворил трубку на место и через плечо сообщил:

– Готовьтесь к встрече с братом.

В дверь постучали.

– Войдите, – разрешил полковник, и на пороге возник молодой бритый наголо лейтенант. Он подошел вплотную к Гаррисону, выпятил квадратный подбородок и отрапортовал:

– Пленный доставлен.

– Давайте его сюда.

Двое солдат с красными крестами на касках осторожно вкатили носилки. На них, прикрытый до подбородка простыней, лежал Валерий. Сердце Валентина Сергеевича сжалось. Он подошел к носилкам, ладонь его осторожно опустилась на плечо брата.

– Здравствуй, Валера, – произнёс он тихо.

Валерий вздрогнул, медленно приоткрыл глаза и несколько секунд щурился, привыкая к яркому освещению. Его бледное, заросшее густой щетиной лицо принимало всё более удивленное выражение.

– Валя?.. Какими судьбами? – сухим надтреснутым голосом спросил он.

– Прилетел забрать тебя домой. Или ты не рад меня видеть?

– Еще как рад! – ответил Валерий и попытался приподняться. – Сто лет не виделись! Правду говорят люди, не бывает худа без добра! Если бы не плен, еще сто лет не увиделись бы!

Уж лучше не видеться вовсе, чем при таких обстоятельствах, вздохнул про себя Валентин Сергеевич и легко пожал братское плечо.

– Господин полковник, надеюсь, вы согласитесь, что Валерию нужен покой? – спросил он. – Могли бы вы предоставить ему отдельную комнату и распорядиться обеспечить должное медицинское наблюдение? Если у вас нет хороших врачей, наш доктор в самолете.

– Лейтенант, вы всё слышали? – уточнил Гаррисон.

– Так точно, сэр!

– Выполняйте!

Возвращения Соломатина и без того уставшие пилоты замучались ждать. Чем только они ни занимались: и травили анекдоты, и беззлобно переругивались, подначивая друг друга, и просто глазели по сторонам. К концу четвертого часа у Алекса окончательно затекли ноги, а «пятая точка» нестерпимо зудела. Ему казалось, что сидит он не в мягком кресле, а на груде кирпичных обломков. И не было предела его радости, когда к самолётам на знакомом уже «Хаммере» подкатил Соломатин.

Измученных ожиданием пилотов доставили к одному из корпусов базы и разместили в просторной «со всеми удобствами» комнате. Где они незамедлительно завалились спать.

Валентин Сергеевич тоже с удовольствием заснул бы в отведённых ему апартаментах на мягком диване, жаль, не имел такой возможности. Хотя обмен и прошел успешно, но впереди оставалось главное – переговоры с Цыном. По официальной версии Ли Цын летел на «Дельту», чтобы пронаблюдать за испытаниями новой авиационной пушки, спроектированной специалистами «AIG». Пушку в скором времени собирались устанавливать на «Ночной охотник».

Очень неприятно ждать неизвестности, но что поделаешь? Соломатин хмурился, ходил из угла в угол и старался представить ход предстоящей беседы. В голове зрели наиболее подходящие аргументы, способные апеллировать к здравому разуму Цына. Время от времени Валентин Сергеевич садился в кресло, закрывал глаза и пытался расслабиться. Но назойливые мысли не желали оставлять его в покое, и он снова начинал мерить шагами комнату.

Через два часа после того, как легкий двухмоторный самолетик Ли опустился на взлетно-посадочную полосу, к Соломатину вошел Гаррисон. Полковник плотно притворил дверь, обвел взглядом комнату, точно мог увидеть здесь кого-то кроме Валентина Сергеевича, и сообщил:

– Господин Ли Цын через час будет ждать вас в баре.