Дмитрий Дурнев - Оружие

– Так кто же займет твое место? – с напряжением в голосе поинтересовался Соломатин.

– Ты его знаешь. Совместно с советом директоров принято решение, согласно которому компанию возглавит Пол Смирнофф.

Вот так номер! – удивился Валентин Сергеевич. Добился своего Паша! Что ж, это только всё упрощает. Уж с ним-то мы найдем общий язык.

Пол Смирноф, а когда-то Павел Иванович Смирнов, покинул Россию за четыре года до войны. Тогда он работал в НВТ техническим директором, но в силу сложившихся обстоятельств вынужден был перебраться в Штаты, где по договоренности с Соломатиным его приютил Цын. С тех пор Смирнов успел не только поменять имя и переиначить фамилию на американский лад, но и добился высокого положения в «Arms Industries Group», заручился поддержкой новых коллег и теперь собирался занять кресло президента компании.

– Через три недели начну передавать ему дела, – сообщил Цын. – Что скажешь, Валентин, удачный выбор?

– Не сомневаюсь, – ответил Соломатин.

– Особенно для тебя? – попытался «уколоть» его Цын.

– Не буду скрывать, что рад такому повороту событий, раз уж ты решил уйти на покой, – съязвил Валентин Сергеевич. – Надеюсь, нам с Павлом удастся продолжить то, что было начато.

– Продолжить идти по пути безумия?

– Ну, вот зачем ты сгущаешь краски, Ли? Ведь есть и другая сторона медали. Мы будем двигать прогресс, создавать новые технологии! Ну да, сейчас их приходится использовать в военных целях, но можно будет применить и в мирной жизни.

– Если останется жизнь, Валентин… Если останется жизнь…

Раньше ты не был таким пессимистом, с досадой подумал Соломатин. Решил выйти из игры? Твое право! Главное, чтоб не мешал играть другим и помнил, что обратной дороги нет – твое место занято. А всё-таки жаль его. Работа была для него всем, смыслом жизни. Потеряв смысл жизни, человек может не найти его вовсе или найти, но не там, где было бы надо. А ведь Ли – человек особый, непростой… Такой либо уйдёт в монастырь доживать остаток дней в пустопорожних самокопаниях, либо фанатично отдастся новому занятию, например, наведению мира во всем мире. И ради этого он способен пойти на всё. Даже развязать очередную войну, по сравнению с которой все предыдущие покажутся, как говорится, детскими играми на лужайке.

– Ли, скажи, как я могу связаться с Павлом? – закончив мысль, поинтересовался Валентин Сергеевич.

– Я передам ему, что ты хочешь поговорить, – ответил Ли. – Думаю, он найдет способ выйти на связь.

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей. Я делаю это без особой охоты и только как дань нашим хорошим отношениям. Все равно, рано или поздно, вы свяжетесь друг с другом. Днем позже, днем раньше – какая разница?

Алекс проснулся от сильного голода, сменил лежачее положение на сидячее и сладко потянулся. Из желудка раздалось грозное урчание.

– Интересно, кормить нас здесь собираются? – тихо спросил Алекс сам у себя и решил поискать кого-нибудь, кто поможет найти ответ. Натянув комбинезон, он выглянул за дверь и нос к носу столкнулся с Соломатиным.

– Как спалось? – осведомился тот.

– Замечательно, – ответил Алекс, выступая в коридор.

– Все проснулись?

– Ребята еще спят. Валентин Сергеевич, нас кормить будут?

Соломатин расплылся в улыбке.

– Проголодались?

– Еще как!

– Ну что ж, будите остальных. Идём ужинать!

Расталкивать спящих пришлось недолго, скорейшему пробуждению способствовало упоминание о предстоящем ужине. Пилоты быстро собрались и последовали за Соломатиным на улицу, где их ждал всё тот же сержант Уилсон, любезно прикрепленный Гаррисоном к Валентину Сергеевичу. В качестве приятного дополнения к сержанту прилагалась машина, которая домчала их к «Приюту отважных парней»

К их прибытию в «Приюте» успели собраться несколько человек в штатовской летной форме.

– Проходите, занимайте свободные места. Я угощаю, – объявил Соломатин, чем заметно обрадовал спутников.

Они сдвинули два столика, подтащили стулья и расположились с максимально возможным комфортом. Официант принял заказ и поспешил выполнять.

– Как на счёт того, чтобы немного выпить? – поинтересовался Соломатин. – Так сказать, на сон грядущий.

– Вообще-то нам не положено… – ответил Алекс, как старший группы.

– Я же не предлагаю напиться вдребодан, – улыбнулся Валентин Сергеевич. – Чисто символически, за успешное окончание операции и возвращение домой без проблем. Обещаю, что никому не скажу об этом маленьком нарушении, – снова улыбнулся президент НВТ. – Впрочем, я не настаиваю.

Лётчики переглянулись. В глазах каждого Алекс прочитал: «Было бы весьма и весьма…»

– Ну, если чисто символически, ничего страшного, – разрешил он после недолгих сомнений.

Официант притащил целую гору вкусностей. Аппетитно запахло жареным мясом, рыбой, оливками и прочей снедью. С подлинно зверским аппетитом летчики набросились на еду. Не отставал от них и Валентин Сергеевич, азартно уплетая форель в винном соусе. Когда голод был утолен настолько, чтобы без вреда для здоровья пропустить рюмочку-другую хорошего алкоголя, на столе появилась бутылка виски. Соломатин разлил спиртное по низким гранёным бокалам и произнес тост: «За успех». Виски оказалось действительно хорошим, но, в общем-то, не лучше нормальной водки.

– Интересно, почему за него столько денег дерут? – поинтересовался пилот «Эскорта3» Олег Голубков. – На мой вкус самогон самогоном.

– Это с непривычки, – тоном знатока заявил Соломатин. – Понимание приходит со временем. А вообще, самогон и есть, – рассмеялся он. – По крайней мере, когда-то это и был обычный мутный кукурузный самогон. Потом придумали, как очищать, изобрели всевозможные фильтрации и тому подобное. А насчет денег, так он и тут не дешево стоит, плюс перевозка, куча всяких дополнительных процедур, вот и получается баснословная цена.

– Ну, теперь точно знать буду, что лучше водки пива нет, – сказал Олег.

Все рассмеялись. От входа потянуло лёгким сквозняком. В бар вошла большая группа разночинных военных. Зашаркали по полу ножки стульев, зазвучала громкая американская речь. Из подсобки выскочил официант, забегал по залу, принимая заказы.

– Еще по одной? – задал Соломатин риторический вопрос и, не дожидаясь ответа, разлил виски.

Выпили молча.

– Так вот, о чём это я…. Ах, да! Помнится, как-то еще до войны приходилось пивать настоящее домашнее виски, – закусывая, продолжил тему Валентин Сергеевич. – Препротивное, скажу я вам, пойло. Давлюсь, чуть не плачу, а не выпить нельзя, хозяин обидится. А уж он такой любитель этого дела был! Утром думал, что до вечера не дотяну, мутило страшно, а он хоть бы хны! Только заначка и спасла: была у меня с собой бутылочка «Смирновской», сто грамм принял, сразу полегчало.