Эрика Дон - Синистра

– Неужели ты будешь использовать женщин? – сестра засмеялась. – Это же не по – джентельменски!

– Каков отец, таков и сын, – Эдриан театрально вздохнул. – Кровь – не вода.

– Итак? – Селеста уселась на кровать и вопросительно посмотрела на брата.

– Итак, – Эдриан отложил газету в сторону. – Время представления, крошка! Он у нас пожалеет, что вообще родился на свет. Начнем, пожалуй, с супруги. Для начала нам надо снять какую-нибудь убогую трущобу. Этим займусь я. А ты купи мне все газеты и журналы с фотографиями миссис Фостер.

– Зачем нам трущоба? – нахмурила носик Селеста.

– Это не для нас, малыш. Это для одного бедного влюбленного юноши.

– Что ты задумал? – она улыбнулась.

– О, эта роль войдет в номинацию на «Оскар»! Вот увидишь.

– 13 —

Пятидесятилетняя Тельма Фостер очень гордилась тем, что выглядела гораздо моложе своих лет. Безукоризненная фигура, мраморное лицо, бархатная кожа – все это требовало огромных средств, но она могла себе это позволить. Кто мог сейчас вспомнить, что когда-то она проводила на работе дни и ночи, пытаясь свести концы с концами. Так бывает только в сказках: потомственный миллионер делает из милой золушки светскую львицу. Тельма очень скоро привыкла к роскошным автомобилям, богатым ресторанам, престижным салонам, к запаху дорогих духов и восхищенным взглядам мужчин, но этот мальчик…. Он ведь так отчаянно молод, но так открыто и так жадно смотрит на нее. Это отвлекало от игры. Тельма, бросив в сторону мяч, показала своему партнеру, что устала.

Она села на скамейку и начала массировать колени, но краем глаза следила за незнакомым юношей. Тот был отлично сложен и хорош собой. Русые волосы лежали на широких плечах, а белая тенниска выгодно демонстрировала рельефность мышц и оттеняла загоревшую кожу. Вот парень встал, завязал волосы в пучок и направился прямо к ней. Тельма быстро огляделась по сторонам. Ее партнер по игре пошел в сторону бассейна, на двух других кортах шла игра, посторонних в клубе больше не было.

– Вы прекрасны, – его дыхание обожгло ей затылок. – Если бы я был художником, я бы нарисовал Вас на этом корте! Как Вы красивы, как грациозны!

– Мы знакомы? – Тельма повернула голову к юноше и улыбнулась.

– Я с Вами – да, – парень буквально поедал ее глазами. – И давно. Вашими фотографиями оклеена вся моя комната.

– Вот как? Откуда же они у вас?

– Откуда? – казалось, он не понял вопроса. – Из газет, журналов. Да, какая разница. Я просто не верю своим глазам, – он понизил голос до шепота. – Вы рядом. Так близко.

Тельма почувствовала приятное возбуждение.

– Кто же вы? – спросила она.

– Мое имя Вам ни о чем не скажет. А Ваше стало для меня наваждением.

Тельма рассмеялась, красиво запрокинув голову:

– Вы такой смешной!

– Вы находите? – он пожал плечами. – Ради Бога, пусть я буду смешным, даже глупым. Называйте, как хотите, только не гоните меня, пожалуйста.

– Вы меня пугаете, юноша.

– Я? Вас? – он приложил руки к груди. – Меньше всего мне хотелось бы напугать вас. Простите меня.

– Да не за что мне Вас прощать.

И тут он схватил ее за руку и прижался к ней своими горячими сухими губами.

– Что Вы делаете? – она растерялась, но не отняла руки и продолжала улыбаться. – Вы же меня скомпрометируете!

– Я не хотел, простите, – он опустил глаза, но через секунду поднял на нее полный страсти взгляд. – Я не знаю, что мне говорить, что делать. Я так ждал этой встречи, так долго готовился к ней. Но, видя Вас так близко, я позабыл все слова, которые должен был сказать. Не сердитесь на меня, богиня, будьте великодушны. Я просто не в силах больше скрывать свои чувства, я понимаю, что недостоин, но простите мне мою бестактность!

– Погодите же, – Тельма встала. – На нас скоро начнут обращать внимание. Знаете что? А давайте вместе сыграем?

– Вы будете играть со мной? Вы серьезно? – он казался крайне удивленным.

– Почему бы нет? – она, наконец, высвободила свою руку из его горячей ладони. – Проверим, какой Вы в бою! И учтите, я не люблю слабаков!

– Я готов! – он достал из-за пояса ракетку и приложил ее к груди, как шпагу перед боем.

Они спустились на корт.

«Кажется, меня ждет сумасшедший флирт», – подумала Тельма и улыбнулась.

«Рыбка клюнула», – подумал Эдриан и улыбнулся ей в ответ.

Он хорошо играл в теннис, но сегодня просто превзошел сам себя. Тельма была буквально ошеломлена его техникой. В конце проигранной партии она просто развела руками:

– Вы очень удивили меня.

– Услышав, что Вы не любите слабаков, я почувствовал бешеный прилив сил.

– Вы первоклассный игрок! Где Вы научились так играть?

– В Йельском университете.

– Вы учились во Франции?

– Да, но, к сожалению, не долго.

– Что-то помешало? – Тельма взяла полотенце, всем своим видом показывая готовность продолжать общение.

– Это очень долгая и печальная история, – вздохнул парень.

– Вы до сих пор не представились.

– Ой, простите, ради бога. Эдриан Слейтер.

– Ну что же, Эдриан, Вы поведаете мне свою грустную историю за чашечкой кофе?

– Вы так добры ко мне. Конечно, с большим удовольствием.

– 14 —

Они сидели в открытом кафе на набережной и пили горячий кофе. Эдриан, запинаясь и смущаясь, рассказывал Тельме выдуманную историю о богатом и несправедливом отце.

– И что же было потом? – она не сводила с него своих карих глаз. Он тоже разглядывал ее и нашел, что у Фостера хороший вкус.

– А потом отец лишил меня наследства, узнав, что не он является моим биологическим родителем. Я стал ему не нужен и не интересен. Естественно, он перестал посылать мне деньги на обучение. Это был жестокий и неожиданный удар для меня. Сначала, я пребывал в состоянии шока, потом я еще звонил ему, просил помощи. Но отец был непреклонен. Я понял, что больше мне надеяться не на кого, нашел работу.

– Бедный мальчик, – она накрыла его руку своей. – Где же ты работал?

– Где придется. Разносил пиццу, мыл машины на стоянках, даже играл на скрипке в метро. Но все равно я не мог заработать себе на учебу. Университет пришлось оставить. Я купил билет и вернулся в Америку.

– Кто твой отец? Он живет в этом городе?

– Нет. Он живет в Нью-Йорке.

– Он знает, что ты вернулся?

– Нет.

– Может, ты сообщишь ему об этом? Вы бы встретились, поговорили. Он же любил тебя, заботился о тебе. Ты обнимешь его, посмотришь ему в глаза.

– Нет. Этого не будет. Я ни в чем не был виноват, а меня выбросили, как сломанную игрушку. Я вычеркнул этого человека из своей жизни навсегда.

– Ты слишком горд, да?

– Гордость – это единственное, что у меня есть, миссис Фостер.

– Тельма, – поправила она.

– Вы слишком добры ко мне, Тельма.

– Как же ты оказался в клубе? Ведь даже входной билет на корт стоит довольно дорого?