Анджей Беловранин - Эллиниум: Пробуждение

Напротив нее, в противоположном углу, высилось чучело медведя с жуткими живыми глазами.

У стен располагались алтари божеств. Пескарь заприметил Быстроногого – бога мудрости, гонцов и торговли, Дарующего – бога домашнего очага и уюта, и Росу – богиню любви и красоты. Возможно, были ещё, но в общем пышном убранстве комнатные святилища терялись.

Больше всего внимание Пескаря привлекло странное приспособление – высокая ажурная конструкция, в которой зачем-то журчала вода – словно ручей прямо в комнате! Правда, вместо обычного русла в этой штуке была сделана целая лесенка из качающихся, разукрашенных медных чашечек, которые висели одна над другой, и вода перетекала через них в хитрой последовательности. «Что это, интересно? – заинтригованно подумал Пескарь. – Алтарь Текущего – бога морей и рек?»

Царь не ждал Пескаря в зале, а появился некоторое время спустя, когда юноша хоть немного освоился и перестал бояться каждым движением задеть и уронить какую-нибудь безделушку.

Это был пожилой мужчина с огромной вьющейся бородой, в которую были вплетены несколько золотых и серебряных колец. На нем была длинная просторная туника до пола, которая, однако же, не скрывала солидного живота. На голове царя возлежала золотая диадема с тремя большими разноцветными камнями в центре.

Пескарь был уверен, что царь воссядет на свой трон, стоявший на небольшом возвышении, и начнет свысока вещать мудрёные пророчества. Вместо этого тот направился прямиком к юноше.

– Ты Пескарь? – спросил он, ласково улыбнувшись. Пескарь неуверенно кивнул, а царь вполне дружески обеими руками пожал его локоть. – Я Василий, царь Кадма. Присядем же, друг мой!

Василий широким жестом указал на одну из широких скамей с резной спинкой и мягким сиденьем. Он взял юношу за руку, утянул его и усадил подле себя.

– Ведь правда же, храбрый Пескарь, мы будем друзьями? – продолжил он. Голос у царя был глубокий и проникновенный. Торжественную ауру величественности этого человека портило только бесформенное брюхо.

– Ты ведь сын Тверда, не так ли?

– Да, владыка, – почтительно ответил Пескарь. После такого радушного приема он ждал уже было, что совет Козлика не понадобится, что сейчас царь замашет руками и воскликнет что-нибудь вроде: «Зови меня просто папой», – но ничего подобного не произошло.

– Разве это не чудесно, мой мальчик? – улыбка не сходила с уст Василия. Тут только Пескарь обратил внимание, что на шее у него висит тяжелое ожерелье из золотых прямоугольных плашек, на каждой из которых – своя сложная гравировка. – Как поживает твой отец, царь Города-в-Долине? Здорова ли матушка?

– Спасибо, владыка, всё прекрасно, и все здоровы.

– Как чувствуют себя ваши стада? Хороший ли собрали урожай? – царь спрашивал с таким участием, словно действительно искренне волновался за достаток своих соседей.

– Великолепный урожай, многозаботливый царь, – дипломатично продолжал Пескарь. – И осенний, думается, будет не хуже. Думаю, в этом году мы отправим в сребробогатую гавань благословенного Кадма не меньше товаров, чем в предыдущем.

– Это ли не учтивейший из ответов? – похвалил юношу царь. – Я полагаю, нынешний поход наших объединенных армий окончится блистательной победой, как было и прежде. Не сомневаюсь, что ты покроешь себя славой и совершишь немало подвигов, подобно Адму и Геллаку, великим героям древности. А значит, как следует по законам вашего города, ты получишь взрослое имя и займёшь причитающееся тебе по праву место в фаланге воинов. А вместе с тем и станешь полноправным наследником царя Тверда.

Если честно, Пескарь ни разу не представлял себе свое будущее в такой чёткой и ясной последовательности. Будучи безбородым мальчишкой в своем городе, он почти ничем не отличался от сверстников. Конечно, жил он богаче прочих, с юных вёсен у него была отдельная комната в пристройке отцовского дома – такая роскошь другим детям и не снилась. Но воины города относились к нему так же, как к прочим юнцам, не делая никаких предпочтений. Если случалось ему набедокурить, он получал подзатыльники так же, как и все остальные. Вместе с прочими детьми пас коз, помогал в работе на полях, в строительстве и ремонте. Точно так же, как и все остальные мальчики-подростки, учился стойко биться в фаланге. И только сейчас со всей отчетливостью он понял, что ему уготована иная судьба – не такая, как прочим приятелям его детских забав. Впервые ярким отсветом мелькнула перед ним фантазия о будущем – неопределённом, но без сомнения блистательном. И эта фантазия показалась ему до помрачения привлекательной.

– Если богам будет угодно, владыка, – хрипловато ответил Пескарь, почувствовав неожиданную сухость во рту.

– Ну что ж, в таком случае, нам не раз ещё придется преломить вместе хлеб! – обрадовался Василий и дважды звонко хлопнул в ладоши. Тут же в комнату вбежала миловидная девушка, полноватая, но все же вполне стройная и с хорошей осанкой.

На ней была туника, затянутая на поясе, очень красиво подчеркивавшая прелести её фигуры, из чудесной переливающейся жёлтой ткани. На шее висело богатое монисто, а в ушах – золотые серьги. Каштановые волосы её были уложены как-то сложно, со множеством драгоценных заколок – Пескарю ни разу не приходилось видеть ничего подобного у женщин в Городе-в-Долине.

Девушка ловко несла в руках поднос, на котором стояли два украшенных драгоценными камнями золотых кубка, прозрачный графин с темно-рубиновым вином и сладости в аккуратной золотой чашке.

Очень грациозно лавируя между предметами мебели, загромождавшими тронный зал, она приблизилась к мужчинам и поставила поднос на столик, оказавшийся позади скамьи. Пристраивая поднос, она нагнулась вперед, между царем и сыном царя, ее спина прогнулась, из-за чего особенно явно обозначились под туникой упругие округлости её манящей фигуры. Девушка ненадолго задержалась в такой позе, улыбнувшись Пескарю.

– Позволь тебе представить мою дочь Саризу, – сказал царь, пока девушка разливала вино по кубкам. – Сегодня она будет прислуживать нам.

Сариза закончила свою работу, отошла в сторону и скромно села в отдалении на мягкий пуфик, моргая длинными ресницами и не спуская взора с Пескаря.

– Попробуй вино, Пескарь, – предложил царь. – Прекрасный букет, оно приплыло в Кадм за полмира, из далеких виноградников Идрии.

Юноша поднял тяжелый кубок, приложился к нему и действительно был восхищен – ни разу ему не приходилось пробовать напитка со столь чарующим вкусом.

– У меня просто нет слов, владыка, – искренне сказал Пескарь. – Вино великолепно, словно солнечный луч в дождливый день.

– Отведай сладостей, – предложил царь. Юноша снова подчинился, взяв из чашки небольшой кусочек пастилы. Лакомство было сладким, но немного кислило, что придавало ему свежести.