Антон Дворченко - Недо… (рассказы). Ради карнавала

К сожалению, при всей своей гениальности, Очкарик не обладал талантом донести свои мысли до аудитории простым, понятным языком. И настроение аудитории (в данном случае – Джоша) быстро скатилось от задорно-боевого к вяло-апатичному. Под монотонное изложение малопонятных терминов, коэффициентов и показателей Джош задремал.

__________

Рубен дремал, покачиваясь на волнах. Наконец-то появилась возможность без суеты поразмышлять о своей жизни, чуть не покатившейся под откос. Разобраться в себе. Попробовать отбросить прошлое. Начать заново, с чистого листа.

Без Аюки.

Скоро будет полтора года с тех пор, как она исчезла из его жизни. А он до сих пор несется сломя голову к телефону, когда тот начинает звонить. Вглядывается в лица прохожих, в надежде увидеть ее. Избегает даже намека на флирт с другими девушками.

Когда они случайно столкнулись на улице, шел проливной дождь. Он полил неожиданно, многие были без зонтов. Все бежали, суетились, пытались укрыться от потоков воды. Рубен тоже спешил, туфли промокли. Зонт заело, и тот никак не желал раскрываться. Он зацепил чей-то пакет. Оттуда посыпались книги – прямо в лужу. Чертыхаясь, он кинулся их подбирать. Бормоча извинения, протянул мокрые учебники девушке, взглянул ей в глаза… и остолбенел. Зонт, ливень и весь остальной мир перестали существовать.

Девушка с минуту внимательно изучала его лицо. Потом взяла книги, которые он ей протягивал.

Он забыл опустить руку.

Она осторожно вытащила из негнущихся пальцев зонт, раскрыла его, взяла Рубена под руку.

И они пошли домой.

Когда она исчезла, тоже шел дождь.

Месяцы, которые они прожили с Аюки, пролетели в один миг. Он ходил на работу. О чем-то разговаривал с сослуживцами. Что-то ел, сидел на совещаниях, курил, составлял отчеты.

Старался не смотреть на часы.

В то же время, мысленно подгоняя стрелки к заветной отметке. К моменту, когда можно, наконец, перестать изображать «молодого перспективного сотрудника» и мчаться домой, к Аюки.

Но однажды утром, в воскресенье, он открыл глаза и услышал только шум дождя. А ее дыхание рядом – нет.

Ни зубной щетки в стаканчике. Ни остро заточенного карандаша, которым она делала пометки в своем блокноте. Ни самого блокнота. Ни записки.

Недели три он просто ждал, то сидя дома и прислушиваясь к каждому шороху за дверью, то бесцельно прохаживаясь по улицам, в надежде встретить ее. Потом надежда угасла.

Дальше был провал в несколько месяцев.

Чуть позже Рубен сравнивал себя с пловцом, еле вынырнувшим с большой глубины. Медленно движешься сквозь толщу воды, не вполне понимая, где верх, а где низ. Вроде бы вода выталкивает наверх, а, может быть, тащит течением куда-то в сторону. Сил и кислорода все меньше. Руки и ноги тяжелые, ватные, да и смысла барахтаться уже нет. Все равно до поверхности не дотянешь. А потом, внезапно, пробиваешь головой пленку воды. И еще один долгий миг не понимаешь, что вынырнул, спасся, живой. Делаешь судорожный вдох, изумленно озираешься по сторонам – куда это меня занесло?

«Вынырнув на поверхность», Рубен осознал несколько вещей. Судя по деревьям, потихоньку начинающим желтеть, лето идет к концу. Он потерял работу. Приобрел привычку внимательно вглядываться в лица прохожих. Давно не брился. Он шагает по улице рядом с каким-то пожилым мужчиной. Мужчина участливо пытается беседовать с ним, не смущаясь односложными, порой невпопад, ответами.

Лицо спутника было смутно знакомым Рубену. Видимо родственник – характерные черты неуловимо, но однозначно напоминали отца. Не очень близкий – ни имя, ни степень родства вспомнить не получалось. Обеспеченный человек – осанка, дорогой костюм, спокойный и уверенный тон речи. Пока Рубена беспокоил вопрос, насколько деликатным будет уточнить имя собеседника, тот, проходя мимо очередного здания, распахнул высокие стеклянные двери и приглашающим жестом предложил Рубену зайти.

Внутри их встретила улыбчивая, по-деловому одетая девушка. Спутник Рубена задал ей вопрос, и девушка начала что-то бодро объяснять им обоим, показывая один красочный буклет за другим. Несмотря на все свои попытки, Рубен никак не мог сосредоточиться на смысле произносимых слов. В какой-то момент объяснения закончились, и в воздухе повисла пауза. Девушка протягивала ему несколько разноцветных листков, а родственник смотрел выжидающе. Рубен понял, что от него требуется выбрать один из вариантов, и вытащил первый попавшийся.

Это был буклет отеля «Спокойный отдых».

__________

Новенький рекламный буклет выскользнул из руки задремавшего Джоша и мягко упал на ковер.

К счастью, следом Очкарик уронил фломастер, которым чертил на доске.

Негромкий, но неожиданный звук дал Джошу возможность незаметно прийти в себя. Перед партнером было слегка неловко. Пробраться через жуткий коктейль математики и физики, изложенный добросовестным изобретателем, было невозможно. Но и сознаваться в этом перед Очкариком не хотелось. Пришлось воспользоваться старым, отработанным приемом.

– Спасибо, мне все ясно. Но, согласись, ни одну из этих формул в рекламу не вставить. И потом – клиентам эти выкладки ни к чему, а конкурентам… ну, ты понимаешь.

– Да, сэр.

– Думаю, что преимущества визора второго поколения легче показать, сравнив его с первым. Ведь что такое был первый визор? Если говорить по-простому – мощный миниатюрный компьютер, размещенный в оправе специальных очков, где изображение проецируется прямо на линзы. Всего лишь удачное сочетание электронного словаря, переводчика, гида, проводника на местности и средства связи. Я ничего не упустил?

– Ничего, сэр. Разве что автонастройка оправы и автофокусировка линз в зависимости от антропометрических параметров объекта, а также…

– А, точно! Визор подстраивается под очертания головы клиента. Нигде не жмет, не давит – но и не соскальзывает даже при быстром беге или под водой. Гелевые линзы подстраиваются под освещенность, и, в зависимости от направления взгляда, могут немного увеличивать изображение, работая как неплохой бинокль. Это здорово. Но при этом в первом визоре, к сожалению, не было ничего революционного! Любая из составляющих по отдельности давным-давно изобретена, опробована и производится по всему миру. Другое дело – визор-2! Благодаря тому, что ты открыл… как его…

– Я назвал его эффектом синфазной инверсии, сэр. Синхронизируясь с сигналами зрительного нерва, визор инвертирует…

– Да, да! Только проще! Не забывай, нам еще нужно будет объясняться с рекламной фирмой. Скажем так – изображение в визоре-2 изменяет окружающие предметы в зависимости от потребностей человека. Я правильно излагаю?