Кеша Захаренков - Иннокентий едет в деревню

– Скажи, кто, – твердо произнес я.

Приятель потер рукой лоб.

– Щас, – сказал он. И вышел на улицу вслед за Папой.

Я уставился на дверь.

За то время, что я не сводил с нее глаз, зашел за бутылкой дядя Боря, на пару секунд в кабак заглянула незнакомая некрасивая женщина, рыжий кот прошествовал на кухню. Никто из них, к счастью, не обратил на меня внимание. Но Кролик не возвращался.

Неопределенность мучила меня и отравляла каждую секунду. Я хотел скорее уладить конфликт с деревней и вернуться к спокойной жизни. А вместо этого нервничал и ждал.

Когда гипнотизировать дверь надоело, я заскользил взглядом по Пещере. Голые каменные стены, низкая барная стойка из бревен, хозяин и по совместительству бармен Сергей, официантка Лизетт. В темном углу я обнаружил незнакомца в красной шапочке, которого не заметил раньше.

Где же этот Кролик? Забыл он обо мне, что ли?

Я считал бутылки, выставленные в баре, и подумывал о том, чтобы выйти на улицу и разыскать Кролика.

– Эй! – грубо прервал мои мысли незнакомец в красной шапочке.

Я вздрогнул.

– Эй, парень! Ты кто?

Разговаривать с пьяным не хотелось, но и драки не хотелось тоже. Я заметил беспокойный взгляд Сергея и смущенный – Лизетт. Оглянулся на незнакомца.

– Я тебя раньше не видел. Его видел, – он кивнул на Сергея, – барышню, – указав на Лизетт, – тоже. А тебя нет.

– Я здесь недавно.

Незнакомец широко улыбнулся, встал и подошел к моему столу.

Выглядел он чудно, в деревне так не одевались. Из-под длинной красной куртки выглядывали футболка с изображением Ганеша и шаровары с мотней.

– Я уже ухожу, – сказал я.

Чудик в красной шапочке поставил кружку пива на стол и сел:

– Кинул он тебя, да?

– Кто?

– Да парень тот, – Чудик кивнул на дверь.

Я пожал плечами и встал из-за стола.

– Я сидел вон на тех стульях, – незнакомец указал пальцем в сторону бара, – и кое-что слышал.

Он смотрел на меня, ожидая реакцию.

Я не поверил Чудику, но любопытство перевесило здравый смысл. Как будто оно, удовлетворенное, кого-либо сделало счастливым.

Я сел обратно.

– Славная, да? – вполголоса спросил Чудик, опять кивнув в сторону бара.

Я посмотрел на Лизетт, немного подумал и согласился. У Лизетт была пышная грудь.

– И пиво вкусное, – продолжил незнакомец. – Замечательное пиво.

Тут я и думать не стал.

– Оно мне что-то напоминает.

– Мед? – спросил я. – Или персики?

– Нет, – помотал головой Чудик. – Что-то из детства. Какой-то забытый вкус, никак не соображу.

Он помолчал, а потом продолжил:

– Заметил, что все говорят о пиве? Думают, почему оно такое вкусное.

Я пожал плечами, а он рассмеялся:

– Ведь из какого дерьма его только не варят! Вот из риса, например.

– Я не знал, – сказал я. Слышал, что из риса делают водку, но не пиво.

– Ну вот, – расстроился Чудик. И знаком попросил бармена повторить.

Лизетт принесла пиво и чуть не опрокинула кружку. Это меня насторожило.

Лизетт я знал с детства. Тогда она была милой девочкой – помогала моей бабушке собирать в саду яблоки, варить варенье. Лизетт бабушку любила, и яблоки любила тоже.

Бывая у нас, она находилась в прекрасном расположении духа. Кроме нескольких случаев, когда Лизетт приходила взвинченная. Тогда яблоки попадались сплошь гнилые и червивые, а под кипятком одна за другой лопались банки.

Бабушка часто говорила: «Если Лиза сама не своя, жди беды. У нее словно барометр на несчастья в груди спрятан». Вспомнив ее слова, я внимательно поглядел на Чудика.

Ему было лет тридцать-тридцать пять. Круглое лицо, короткая борода, косматые брови нависают над темными глазами. Так в моем понимании мог выглядеть лепрекон в молодости.

– Замечательное пиво, – повторил Чудик, – другого такого нет.

Я воззрился на его шапочку.

– Сегодня вторник, день Марса, – сказал Чудик таким тоном, будто что-то пояснил.

– Марса?

– Да, – он задумался, – Наверное, в день Марса не стоит пить пиво…

Чудик подмигнул.

– В день Марса я ношу красную шапочку.

Я пожалел, что не ушел из кабака сразу, как заметил Чудика.

– Он тебе не друг, – сказал Чудик. – Тот парень, что сидел тут – вот на этом самом месте, где я сижу. Он еще улыбался во весь рот.

Чудик растянул губы в улыбке, пародируя Кролика. Я посмотрел в сторону бара, но Сергея за стойкой не было.

– Что Вы слышали? – спросил я.

– Вкусное пиво, – опять начал Чудик. – А знаешь, что это за пиво? Это Правильный И единственно Верный Ответ на все вопросы.

Чудик со значением посмотрел на меня и замер: видимо, чтобы я прочувствовал всю серьезность заявления. Но от его слов я внутренне сжался. Не опознал в Чудике провидца, увидел умалишенного. Сидеть с одним таким за общим столом никуда не годилось. В любой момент он мог выкинуть черт знает что.

Мне стоило прислушаться к словам Чудика, уловить в них зерно истины, а я только и думал, как безболезненно выйти из разговора.

Увидев мою досаду, Чудик махнул рукой.

– Я сидел у барной стойки, когда он пришел, и все слышал. Он сказал бармену, что ждет «этого олуха».

Он многозначительно на меня посмотрел.

– А потом? – спросил я, невольно скривив лицо.

– А потом из кухни вышла она. Славная, да?

Посмотрев на Лизетт, я кивнул, но сразу опомнился.

«Так это все, что он слышал? – подумал я. – Два слова?»

Незнакомец прочитал мои мысли.

– Это не все. Когда она отошла, бармен кое-что сказал твоему другу, – Чудик наклонился ко мне и понизил голос. – Цитирую дословно: «Меня твои делишки не волнуют. И кончай тут околачиваться».

Я задумался.

– Нервный бармен – плохой бармен, – подытожил Чудик.

– А что дальше?

– Ничего.

– А причем тут пиво? – спросил я.

– А-а-а, это самое интересное, – сказал Чудик. – Недавно прошел слух, что пиво кончилось, а новое варить некому.

– И все? – спросил я.

– Знаешь, приятель, пиво – не повод для шуток. Любое другое – да, но не это.

– Почему? – спросил я.

Чудик посмотрел на меня, как на идиота:

– Потому что оно бесплатное.

Я разом почувствовал дикую усталость. Шея ныла, голова была чугунной, а ноги и руки еле слушались.

– И потому что оно такое вкусное.

Кролик дверь не запирал.

Я вошел в пустой дом. Включив свет, огляделся.

Обстановка была простой, из мебели – ничего лишнего. Но на столе лежала чистая скатерть, под телевизором – кружевная салфетка, постель заправлена. Изба на жилище холостяка не походила.

Я снял ботинки и лег на кровать. «Придет же он когда-нибудь».

Я знал, что Кролик – последний, кому можно доверять. Но что оставалось делать?!