Александр Ивченко - Поиграем в ладушки?

Но что это?! Там, за колонной… Это… Да это же… О, чудо! Ведь это же Арчибальд! Ночью кто-то собрал весь снег с Площади и вылепил из него пузатого слона с довольной физиономией. А чего бы слону быть недовольным?! Ведь он, наконец-то, играет в прятки! Вон как укрылся за колонной – сразу и не разглядеть.

Кажется, светофор не обманул! Ночной Шутник и впрямь побывал здесь…

Сверху, радуясь удачной выходке Шутника, заливисто смеются бронзовые трубачи. Хотя, быть может, это не их смех, а радостное щебетание обитателей Вкусной елки? Их голоса порою очень трудно различить…

Огромная Вкусная елка растет на краю Площади. Она опустила свои нижние ветви почти до земли. Нужно осторожно поднять колючую лапу и проскользнуть в открывшийся проход. Здесь, в шалаше из веток, можно выпрямиться в рост. Любопытные синицы, как по ступеням лестницы, скачут по веткам своего дома и громко обсуждают последние новости.

– Привет, синицы! Сегодня у нас на завтрак печенье. Ой… То есть, у нас на завтрак не совсем печенье, а печенье, на котором немного посидел дирижер паркового оркестра. Но вы же не обидитесь? Вы отдадите мою конфету?

Сразу за кормушкой в огромном стволе скрывается дупло. Обнаружить его сможет лишь тот, кто угощает птиц – нужно высыпать корм и протянуть руку чуть дальше, тогда в стволе обнаружится пустота. Ну! Еще чуть-чуть! На цыпочки! Шершавая кора, капелька смолы липнет к ладони… Ох… На руке опять будет царапина… Где же? А! Вот. Пальцы находят небольшую картонную коробку. На ее крышке – затейливые буквы: «Тебе от нас!» Внутри – шоколадная конфета. Она появляется там каждое утро. Откуда? Ее, конечно, приносят благодарные синицы и дарят тому, кто их угощает.

– Тебе от нас! Тебе от нас! – кричат птицы, прыгая с ветки на ветку.

– Спасибо, синицы!

Вперед! По главной аллее, мимо красных рябин. Рябины – это карликовые помидорлоки. Северный сорт. Потому и горькие. Небольшой фонтан, за ним аллея расширяется практически вдвое, образуя еще одну небольшую прямоугольную площадь. Здесь тоже гуляют старые знакомые.

Привет, Рома и Римма! Привет, Софья Антоновна! Толстобокие кудлатые Рома и Римма, связанные одним поводком, как всегда тихо ссорятся. И что вы делите каждое утро, барбосы?! Не надоело? А Софья Антоновна стала совсем рассеянной. Правый локоть пальто протерся, левый рукав в кляксах, и пуговица на одной нитке висит. Расчесаться забыла. Ох, уж эти ученые-колдуньи! Идет бездумно за собаками – голова ее явно занята изобретением формулы какого-нибудь очень необычного зелья.

Впереди столетние дубы, а за ними еще одна огромная витая Арка. Она – сестра-близнец Главной Арки, и тоже находится на границе миров: из сказочного сумрака сада ведет она путницу к дворцовой (точнее, университетской) площади, где вздымает в самое небо острые шпили дворец Артура Федоровича (университет).

На площади за воротами машут метлами дворники в зеленых комбинезонах. Привет, Гуля и Фая! Какие-то вы хмурые с утра! Что, подметаете опавшие листья? Ну, уж нет, нас так просто не проведешь! Тут листьев-то – Корогуша наплакала! Наверняка, разбираетесь с магическими кругами. Конечно, неопытный путник может побежать через площадь напрямую, понадеявшись на то, что все ловушки уже сняты. Но спокойнее свернуть налево и пройтись в обход – по тротуару. А то попадешься, и прощай утренний компот из персиков!

Ой! Снова Корогуша! Тебе тоже достался сюрприз?! Я вижу, Ночной Шутник сдержал обещание и в самом деле принес тебе жареную курицу?! Поздравляю! Ну, кушай, кушай. Заслужила. Приятного аппетита!

Что? Любой добрый человек может положить на парапет ограды кусочек курицы для бродячей кошки? А кто же тогда, скажите на милость, расцветил чугунный шар, венчающий первый столб парковой ограды, в огромный желтый смайл?! Нет, Ночной Шутник где-то рядом. И, кажется, он решил оставить подсказку – как его найти!

Вот: на каждом чугунном шаре ограды написана маленькая буква! Надо только прочитать послание! Вместе с пролетами забора оно убегает вдаль, аж до остановки маршрутки!

Смайлик… Пролет… «В»… Пролет «О»… Надо быстрее, а то можно не успеть на занятия! Пролет-«К»-пролет–«Н»-пролет-«Е» Так! Запишем в блокнот: «В окне» Что там дальше? Бежим!

В окне меч… Вон анаболик Мотебудан-517В… А буду я нем… Ищи!..

А Лев Самус лег на диван.

Ух… Можно перевести дыхание! Ну и послание оставил Ночной Шутник! Ошибки быть не может – каждая буква перерисована в блокнот. Но что бы значила эта странная надпись? Впрочем, разобраться с нею еще будет время. А сейчас – в Университет.

Тротуар, площадь, ступеньки, двери, турникет! Коридор – налево, коридор – лестница, четвертая дверь по правой стороне! Часы показывают четверть девятого. Ух!

– Здравствуй, Ладушка! Почему ты так запыхалась?

– Артур… Ух… Федорович! Вы верите в вещие сны?! И еще… Уф… Вы знаете, кто такой Лев Самус?

Папа

Ладушка приехала в город из Крутенок, когда окончила школу и успешно сдала экзамены в Университет. Крутенки были далеко – сначала четыре часа на автобусе до райцентра, а потом еще добрых два часа на попутке по ухабистому проселку.

Асфальта в Крутенках еще не было, а Интернет уже был. Именно он сообщил радостную новость о зачислении. Мать сначала обрадовалась, а потом всплакнула. Потом стала звонить сестре Ольге в город и укладывать чемоданы.

– Поехали, чего уж… – сказала она. – Своими глазами поглядим. Вдруг врет он, этот твой интернет?..

Ладушка и сама боялась, что врет. Одна часть ее души звенела от счастья, как парадные бубенчики в ушах королевского слона, другая тряслась, как заячий хвост. Перспектива жить и учиться одной в огромном чужом городе захватывала и пугала. Как всегда, оказавшись в затруднительной ситуации, Ладушка забралась с ногами на свою кровать и прошептала: «Папочка! Мне страшно… Как там будет?»

«Не вешай нос, Ладушка! Этот орех нам по зубам!» – ободряюще ответил невидимый папа.

Отец уехал куда-то очень далеко, когда Лада была еще совсем малышкой. Даже само название той земли, куда он уехал, было беспощадно далеким – Дальний Восток. Отчего он уехал – маленькой Ладушке никто не объяснял. Мама каждый раз сердилась, или хуже того – молчала и плакала в своей комнате за шторкой. Остальные взрослые прятали глаза и спешили завести разговор на другую тему.

Но папа приезжал. Один раз в год, летом. Он всегда привозил подарки. Не только игрушки или красивые платьица. Папа всегда умел изобрести что-то совсем необычное.

Но дело было даже не в подарках. Главное заключалось в том, что на какое-то время папа принадлежал только Ладушке. Они устраивали качели, вместе гуляли по лесу, часами сидели на берегу речки и говорили обо всем на свете: почему кузнечик зеленый, а божья коровка красная, зачем человек икает и к чему у рыбы-пилы вместо носа – пила. Вместе они ездили в город, ходили в театр и цирк, и все было просто чудесно, но примерно через неделю папа обычно уезжал. И Ладушке становилось настолько горько, что слезы, не спрашиваясь, текли по нескольку дней кряду. В такие дни она не знала, как было бы лучше: чтобы папа приезжал почаще, или не приезжал совсем. А потом она снова начинала ждать, и ждала целый год.