Сергей Коч - … всё во Всём

– Куда вас отвезти? – спросила она. Голос был глубоким, и если б не явно слышимые женские нотки, то я бы подумал, что именно он звучал в моем сне.

– Миссис Дейзи, я предпочту Марриотт, Резиденс Инн, – решил не ехать к Джессике я. Надо привести мысли в порядок, а это мне удается обычно в одиночестве. – И, если можно, не очень быстро, хочу посмотреть город, что изменилось за два последних года.

– ОК, – стандартную фразу американцев она произнесла особенно глубоко и протяжно. – За пять минут поездки вы точно успеете все увидеть.

И снова заулыбалась.

– Баскетбол? – почему-то спросил я.

– Нет, сэр, волейбол и травма ноги. Вы позволите мне снять фуражку?

– ОК, – также нараспев ответил я и улыбнулся ей в зеркало. Сняв головной убор и показав мне густую короткую стрижку на затылке, она переключила рулевую рейку на драйв, и четырехколесный корабль, качнувшись, повез меня дальше. В отель, где я останавливался всю сознательную жизнь, если оказывался в Лос- Анджелесе.

Мелькнули в окне огромные буквы LAX, и мы покинули одни из крупнейших ворот на территории США. Через четыре минуты мы въехали на площадь отеля, ведь до него было не более двух километров от зоны прилета.

– Спасибо, Дейзи. Поездка была потрясающей. Сегодня дальнейший маршрут будет без меня, – я протянул ей пятьдесят долларов и наткнулся на очередную улыбку.

– Спасибо, сэр, но мне уже выплатил и щедрые чаевые, – и она протянула мне визитку, ослепительно улыбаясь. – Звоните, всегда нужен хороший авто под рукой.

Деньги она не взяла. Подбежавший беллбой схватил рюкзаки из багажника и покорно ждал, пока я выйду из машины. На визитке красовалась верхушка пирамиды однодолларовой банкноты с масонским глазом, которая стояла на двух колесах. С другой стороны был номер телефона и никаких слов. Я вспомнил, что Дейзи означает «глаз дня» и понял всю прелесть такого тонкого хода рекламщиков. Я уважительно кивнул моей кратковременной знакомой и вышел.

В сопровождении боя я дошел до регистрационного холла, где, к своему удивлению, увидел старого индуса, Седого Санти, портье по выдаче ключей. Его курчавые волосы стали абсолютно белыми, и он, если бы не природный темно-коричневый цвет кожи, стал похож на добряка Сайту. Только без бороды. Он тоже расплылся в улыбке, увидев меня.

– Мистер Кочетоф, какая удачная мысль привела вас в Марриотт в октябре? – он сразу потянул руку к ячейке постоянно занимаемого мной "45D". – Ваш любимый номер свободен. Вчера он проводил своего гостя, наверно, ждал вас.

– Спасибо, Санти. Рад видеть тебя, – мне почему-то действительно стало легче на душе, когда я увидел старого знакомого. – Интересно, а мой любимый столик в «Высоте 33» тоже меня ждет? Обязательно проверю.

Взяв у старика карточку и выслушав его уверения, что регистрацию сделают без меня, я поднялся в свой проверенный, очень удобный, а, главное, тихий номер. Сунул бою 5 баксов и закрыл за ним дверь.

Я вспомнил, что так и не позвонил Джессике, хотя был уверен, что она и так уже знает, где я нахожусь. Набрав ее номер, я выслушал около дюжины гудков, но она так и не ответила. Впервые за десять лет нашего знакомства.

Проведя весь день в ожидании звонка, я успел полноценно нагуляться по побережью, проехаться по магазинам для туристов и путешественников в Санта-Монике. Закупить все необходимое, что требовало замены – три пары белья – две обычных и одну с термозащитой, дюжину носков всех длин и плотности, новый жилет-разгрузку – старый уже латался несколько раз и мог стать причиной ненужных потерь, и прочую дорожную мелочь, которую каждый, кто часто переезжает, так высоко ценит. И, конечно, новый рюкзак.

Два раза проехал мимо дома Джесс, но зайти желания не возникло. Еще два звонка на ее номер к результатам не привели. Телефон благородно сообщал, что абонент не может ответить на звонок.

Под октябрьским теплым дождем посидел на «Венецианском пляже» – шикарной местной достопримечательности, которую так часто показывают в фильмах. Дожди – крайняя редкость в этой полосе, а тут мне второй день на голову сыпался мелкий мокрый порошок. Заехал в музей «Гремми», который значительно пополнился с последнего моего посещения и вернулся в отель. Съел отличный двухдюймовый стейк в ресторане и безо всяких приключений уснул за программой новостей. Впервые за последние дни – без снов, голосов, беспокойства и раздумий.

Даже проснулся я сам, что в последние годы было совсем уж редко. Никто не звонил, не шумел, не бегал, не кричал, не звал. Мягкая тишина, уютный свет и невообразимо удобная кровать. И тут я понял, что безделье мне нравится и начинает меня затягивать. Я почему-то вспомнил Илью Ильича Обломова и твердо сказал себе вслух: «Всё, пора что-то делать, хорош валяться!». И выдернул себя из полудремы.

Твердо решив доехать до Джессики и понять, почему она так упорно игнорирует мои звонки, я быстро оделся. На выходе из ванной, на столике у входной двери лежало несколько конвертов. Верхний был точно адресован мне. Сомнений быть не могло, ведь на нем крупно написано «Дэн». И вчера его здесь не было. Я проверил входную дверь. Она была закрыта изнутри, собачка замка поднята, а, значит, открыть ее никто не мог. Я взял конверты, и еще раз осмотрел обе комнаты номера, ванную и даже заглянул в шкафы. Естественно, никого не было. – «Значит, он здесь и вчера лежал», – попытался вслух убедить себя я. Конвертов было пять штук. Три не представляли никакой полезной информации, поскольку кроме рекламной шелухи ничего не содержали. Два других были довольно припухшими, заклеенными, абсолютно одинаковые, явно вынуты из одной пачки. На одном мое имя. Почерк напоминал руку Джесс, но и не был похож, хотя по трем буквам такой вывод делать бессмысленно. «Ну что, открывай», – в очередной раз сказал я вслух, и понял, что постоянно говорю вслух сам собой. Раньше, если я и подгонял сам себя, то делал это про себя, беззвучно. «Отметим эту новую странность на будущее», – подумал я и вскрыл конверт с надписью.

Внутри лежала толстая пачка листов, сложенных втрое, авиабилет и еще один, более узкий, конверт. С него я и начал. Вскрывать, так вскрывать, как говорил один из исследователей пирамид в Перу. Из узкого конверта я достал чек на свое имя. С проставленной суммой и подписью оплатившего. Хоть сразу беги в банк. Подпись была мне неизвестна, а вот орнамент оттиска непонятной печати на чеке определенно был мне знаком. Сумма была внушительная, сто тридцать семь тысяч долларов. Ноль центов. Еще раз покрутив чек и посмотрев его на свет, я отложил его и взял бумаги. Надо понять, за что такая щедрость. Начал с билета. На тоненькой обложке знакомый логотип и буквы Юнайтед Эйрланс. Перелет Лос- Анджелес – Салоники с открытой датой. Это немного успокоило – значит, Джессика точно приложила к этому руки, если не напрямую, то всё равно не без ее участия.