Евгений Ильдейкин - Недавно прошел дождь. Часть 1

Мы обогнули дом и за углом, где к дому был когда-то приделан дровяник, остановились. «Паша, смотри, только тихо» – сказал Борис и показал пальцем на стену. Потом этот же палец он поднес к губам и повторил: «Тс-с-с-с…». Я посмотрел «тихо», как просил Борис. Первый мой вопрос был: «Борис, ты зачем дровяник сломал? Дрова теперь в сенях хранить будешь или пускай мокнут?». Борис обидчиво дернулся плечом: «Паша, ты пьяный что ли? Смотри – дверь. Оказывается, у меня в дом есть еще одна дверь, а я не знал». Я присмотрелся и действительно увидел дверь. Дверь как дверь, только старая, узкая, но по виду – крепкая. Такие двери обычно делали в подвалы. Раньше она была спрятана в дровянике и заложена дровами, ее никто не видел. Теперь серый прямоугольник двери показался, но узнать о ее существовании можно, если только войти во двор и обойти дом.

Я посмотрел на Бориса. В его глазах пылала алчность.

– Борис, ты что, даже не открывал эту дверь? У тебя тут какой-то подвал неизвестный, а тебе не интересно? – спросил я.

– Паша, я, когда дровяник ломал, себе по руке молотком стукнул. Мне все было не интересно. Конечно ключик я потом в коробке с хламом, что от Ошуркова осталась, нашел. И в этот подвал, кстати, я спустился. Небольшой такой подвальчик, гораздо меньше, чем тот, про который я знал.

– Боря, так что, драгоценностей там уже нет? Золото, бриллианты? Может иконы с серебряными окладами или шашки казацкие? – начинающееся приключение вдруг потеряло свою пикантность.

– Конечно – нет, я же там уже был. Да их там и вовсе не было. Но есть там сундук с бумагами. Бумаги я уже посмотрел – ни векселей, ни акций, ни расписок – ничего интересного. Зато сундук знатный. Старинный, большой, богатый такой сундук. Я его почищу и в гостиную поставлю для красоты.

– Так ты меня сюда привел, чтоб я тебе сундук помог вытащить? Борис, ты хитрый и алчный человек – вначале заинтриговал, а потом так дешево меня купил.

– Паша, не Сонечку же мне было просить тащить этот сундук, а людей посторонних тем более нельзя в это посвящать. Им ведь не объяснишь – что и откуда.

– Борис, чтоб тебе в следующей жизни золотарем родиться. Ладно, пойдем, только, чур, когда вытащим сундук, ты мне дашь бумаги посмотреть.

– Павел, ты сам хитрый и алчный человек. Вдруг в этих бумагах есть что-то важное и нужное, а я сразу не заметил?

– Создадим концессию. Иначе я тебе все припомню – и задержку скоб, и наглый обман с подвалом, и эксплуатацию сундуком. И сундук этот, пока тащим, поцарапаю.

– Согласен, не продолжай, а то ты договоришься, бог знает до чего. Мы разругаемся, а таких друзей – партнеров у меня больше нет. Я тебя люблю и уважаю.

– Борис, не продолжай, а то ты сам, бог знает, до чего договоришься. Достаточно того, что ты меня уважаешь. Хмель у меня уже проходит, и эти пьяные лобызания меня не привлекают. Пойдем, пока совсем не протрезвели.

– Только сундук не царапай.

Борис открыл секретную дверь старым красивым ключом и махнул мне, приглашая за собой в глубину подвала.

Лестница круто уходила вниз, в темноту и затхлость. Дом Бориса, конечно же, большой по современным представлениям, но в тот момент мне показалось, что это не просто лестница в подвал, а спуск в подземелье замка, где могут быть привидения, прикованные к стенам скелеты и прочие ужасы из детских книжек. Фонарь в руке Бориса явно не отрабатывал стоимость налитого в него керосина. Свет был блеклый, робкий, все норовивший спрятаться обратно. Но кураж постепенно возвращался. Тем более что Борис спускался впереди и вполне уверенно. Его слегка покачивало, рука с фонарем подрагивала, так что на кирпичных стенах узкой лестницы в такт переползали тени невиданных существ, рожденных в возбужденном алкоголем мозгу. Я начал вполголоса подвывать, изображая одинокое привидение, клацать зубами и царапать ногтями стены. Борис сперва вздрогнул, с упреком оглянулся и сказал: «Паша, на серьезное дело идем, а ты балуешься. Лучше смотри по сторонам, чтобы никто не выскочил». Я оценил тонкий юмор Бориса с предложением «смотреть по сторонам». По сторонам были кирпичные стены. Расстояние между ними едва ли больше метра. Кто и откуда мог выскочить? Наконец лестница закончилась. Пол подвала был удивительно сухим. Умели раньше строить. На стенах были приделаны полки, большей частью пустые. В углу на одной из полок небрежно валялись какие-то тигли. У стены напротив лестницы стояли простые стол и стул, а рядом с ними сундук.

Борис был прав: подвал маленький, зато сундук большой. К сундуку с торцов приделаны железные кованые ручки для удобства переноса. Но в узком лестничном проходе и в узких дверях подвала мы всё же изрядно помучались, несколько раз разругались вдрызг и опять помирились. Борис тащил сундук одной рукой, во второй был зажат фонарь. Этим фонарем Борис освещал сундук. Ни на что больше света не хватало. Так что поднимались наверх по памяти и на ощупь. Борис пообещал поделиться со мной самым сокровенным, но что это – уточнять не стал. Еще был маленький спич о том, как он и вся его семья меня уважают. И еще что-то в том же духе. Наконец сундук был извлечен и доставлен.

Когда мы затащили сундук в прихожую, нас встречала Сонечка. Взгляд ее обещал Борису продолжительный разговор о его пьянках, странных поступках, безалаберности и безответственности. Поскольку Борис и я находились в хмельном кураже, Сонечка предложила мне снять пиджак, чтобы она его почистила, оставив разговор с Борисом на потом. Борис, скинув грязные калоши, пошел на кухню за «продолжением», как он сказал. Я же, аккуратно сняв калоши и отдав пиджак Сонечке, взял наугад пачку бумаг из сундука и присел на диван в гостиной. Пока довольный Борис и святая женщина Соня накрывали «продолжение», я бегло просмотрел бумаги. Насколько смог понять – это хозяйственный архив шарташской старообрядческой общины. «Куплено полотна у купца Силявина 30 штук …, … свечей 200 штук …, … меда …, … муки… – и так далее. – Всего потрачено 23 рубля…». Все это я рассказал Борису, когда он окончательно вернулся в гостиную. Тот небрежно взял пачку бумаг из сундука, глянул наискосок и бросил их обратно.

– Павел, бумаги представляют интерес только исторический, а в наше время историей становится каждый прожитый день. Так что, все эти бумаги в сундуке – барахло. Потом выбросим, или, если хочешь, можешь забрать себе.

– Про историю ты красиво сказал.

– А то! Мы родились в империи, пожили в парламентской республике, пожили при военном коммунизме, при социализме, пожили при чехах, при белых, при красных. Собираемся жить при коммунизме. Сегодня мы живем в Екатеринбурге, а вот-вот будем жить в каком-нибудь Реваншбурге или Свердловске, или, еще ходят слухи, Андрейграде. Так что, по маленькой за историю. А так как история у нас всякий раз меняется со сменой власти, то за каждую историю выпьем в отдельности. «Продолжение» началось.