Кассия Сенина - Траектория полета совы

– Отче, что же это? – обратилась девушка к отцу Андрею. – Неужели это и правда то, о чем вы нас предупреждали всегда?

– Да! – резко ответил он.

«А они правда катакомбники?» – хотелось задать вопрос, но Афинаида понимала, что это будет знаком недоверия отцу Андрею, ведь он выразился недвусмысленно. Однако ей казалось странным, что эти люди совсем не похожи на русских… Или это горцы с Кавказа?..

Колодец привел в длинное помещение без окон и дверей, где у одной из стен лежала огромная ржавая кувалда.

– Бейте здесь! – приказал настоятель. Стена, казалась, была сделана из галет: она мигом развалилась, открыв широкий лаз. Афинаида ощутила сквозняк, который принес сверху, из храма, отчетливый запах слезоточивого газа. – Вперед! – скомандовал отец Андрей.

Видимо, это была вентиляционная шахта. Еще несколько железных скоб – и под ногами твердая поверхность. В нос ударил неприятный запах прелой резины, какой бывает только в метро. Они побежали по длинному бетонному коридору, скупо освещенному пыльными лампами. Сильный ветер подгонял беглецов в спину, где-то внизу гудели моторы. Афинаида путалась в юбке, но подобрать ее одной рукой не получалось, а за вторую ее сильно тянул отец Андрей:

– Быстрее, быстрее!

Наконец она освободилась: «Пустите, я сама!» – и, подобрав подол двумя руками, побежала быстрее. Далеко сзади послышались крики, шум, а потом гулкий топот нескольких пар ног. Гостям это придало прыти; Афинаида почувствовала, что задыхается. Несмотря на сквозняк, сильно пахло пылью, металлом и машинным маслом. Каждый шаг рождал эхо. В конце коридора оказалась железная лестница. Скатившись по ней, бегущие оказались в полутемном тоннеле с двумя рядами рельсов. Главный гость метнулся из стороны в сторону и уверенно побежал к черному проему в серой вогнутой стене. Снова коридор! Выпустив в отчаянии юбку, Афинаида схватилась сзади за подрясник отца Андрея:

– Я больше не могу…

– Можешь! – яростно крикнул он и, схватив девушку за шиворот, потащил вперед.

Этот коридор походил на первый, но был заметно у же. Сделав пару поворотов, беглецы оказались в широком тоннеле с толстыми трубами вдоль стен, почти совсем темном. Здесь главный гость огляделся, подал гортанную команду, и пятеро его спутников выхватили пистолеты. Афинаида тяжело осела на бетонный пол, не в силах ни бежать, не соображать. Лежнев опустился на колени рядом. Топот преследователей приближался, и когда они, казалось, уже должны были выскочить из-за угла, гости разом открыли бешеную стрельбу, целясь наискосок в стену опасного коридора. Афинаида зажала уши от страшного грохота и видела, как пули ударяются в бетон, высекая из него искры и выбивая мелкие осколки. За углом послышались крики боли и ярости, сразу стемнело – по-видимому, рикошеты разбили фонари. Стрельба смолкла так же внезапно, как началась: стрелки судорожно меняли обоймы. В этот миг быстрая тень метнулась вперед из расстрелянного коридора, бесшумно перекинулась через голову и… Афинаиду снова оглушил грохот и ослепили вспышки выстрелов.

Она увидела, как один гость молча упал, словно подкошенный, а другой рухнул на пол с диким криком боли и забился в судорогах. Двое товарищей зажали ему рот и потащили вперед, вглубь тоннеля. Старший гость отдал новое распоряжение, и последний из его спутников с тихим шелестом достал из сумки какой-то предмет и с металлическим стуком прикрепил к ближайшей трубе. Главарь тем временем продвинулся на четвереньках немного вперед и крикнул в темноту:

– Эй! Давай поговорим!

– О чем? – ответили ему из-за угла, куда стрелявший скрылся так же молниеносно, как появился. Крики в коридоре смолкли, доносились только стоны и приглушенная ругань.

– О девчонке! – ответил главный. – У нас тут есть КС-десять. Ты знаешь, что это такое? Я активирую ее на пятнадцать минут, после этого делай что хочешь. Но раньше подходить не рекомендую, если жизнь дорога. Ну, не твоя, так хоть девчонки!

С этими словами он включил большой фонарь и, направив его в сторону поворота, быстро отполз назад. Желтоватый конус осветил на полу зону опасности, к которой нельзя приближаться, и бок неподвижно лежащего человека… Однако всё это Афинаида осознала позже. Пока происходил этот короткий диалог, ее подняли на ноги и прислонили к стене. Один из гостей встряхнул ее за плечи и зашептал на ухо с сильным акцентом.

– Не бойся. Это не мина. Ты должна стоять смирно пятнадцать минут, поняла? Иначе никто не поверит что мина. Тебя убьют! Стой, не шевелись!

Афинаида беспомощно повернула голову в сторону отца Андрея.

– Не бойся, дщерь! – тихо ободрил ее священник. – Сейчас надо пострадать для общей пользы. Это не опасно, ведь гонятся не за тобой. Просто постой неподвижно пятнадцать минут, читай молитву. Ни одного движения! Этим ты спасешь всех!

Три тени метнулись в темноту, топот вскоре стих. Но один гость, отбежав метров на десять, задержался, и в ящичке над головой Афинаиды что-то тихо щелкнуло…

За углом тем временем опомнились, оттуда донеслась злобная ругань, затем послышались слова команд:

– Косой, бинты. Мотыга, назад, за подмогой. Саперов сюда – скажи, инфракрасный взрыватель. И пусть ищут ближайшие шахты! Всё, я здесь.

Из коридора выкатился еще один фонарь, свет ударил в глаза девушке, но она боялась даже зажмуриться, так явственно отпечаталась в мозгу фраза: «Ни одного движения!» Вдали показалась человеческая фигура: мужчина осторожно вышел из-за угла и остановился. Видно было плохо, и он показался Афинаиде таинственным обитателем подземных лабиринтов.

– Все убежали? – вдруг спросил он на чистом греческом языке.

– Все… Не подходите! – выдавила Афинаида, сама удивившись своему хриплому, словно чужому голосу. Во рту было сухо, сердце стучало в висках.

– Я стою на месте, не бойся, – ответил незнакомец. – Как тебя зовут и почему ты здесь?

– А… А… Я духовная дочь отца Андрея.

– Вот как? Это что же, ты с ним сама пошла или тебя силой увели?

– Сама… я… должна спасти его и… – Она хотела добавить: «его друзей», но запнулась, слишком уж странно для благочестивых катакомбников повели себя эти гости…

– От кого? – поинтересовался незнакомец.

– От… вас!

– Вот как? А за себя ты не боишься?

– Б… боюсь.

– Почему же ты его спасаешь, а не он тебя?

– Он священник, он помогает людям, он… – Тут Афинаида снова запнулась, пораженная совершенно новым ощущением: она сама не верила тому, что говорила. Словно посмотрела на себя со стороны: прижатая к стене беспомощная девушка… И ей надо еще за кого-то заступаться! Незнакомец, отделенный от нее двумя конусами света, вдруг показался настолько не страшным, что она отважилась спросить: – За что же вы хотите его убить?