Бекнур Кисиков - Я тебя… More

Богатырь согласился. И они боролись три дня и три ночи. И когда богатырь уже стал одолевать рыбу, он вдруг увидел детенышей сома, которые стали плакать. И, пожалев их, он решил ослабить хватку. И проиграл. Намеренно. Рыба унесла богатыря на дно, и никто не видел его с тех пор. А сопку стали называть Богатырской – в его честь.

Дети внимательно слушали отца, временами с любопытством рассматривая гостя. А их сестра так и не притронулась к еде, и молча сидела, опустив глаза. Закончив трапезу, малышня потянулась в свои комнаты. А девочка стала убирать со стола.

– Я вам постелила в большой комнате, – сказала хозяйка, показав на дверь в дальнем углу.

– Спасибо за ужин. Было очень вкусно. Я никогда не ел что-либо вкусней, – Арсен не умел хвалить и говорить комплименты, но ему хотелось поблагодарить, и если бы они были в городе, он угостил бы их ответным ужином в любимом ресторане мексиканской кухни.

– Вам понравилось? – Обрадовалась хозяйка. – Ваша благодарность – для нас счастье. Ведь так трудно угодить городским.

– Да мы, городские, такие же люди, только, наверное, немного сумасшедшие.

– Пойдем, покурим перед сном, – предложил хозяин.

– Верно, после хорошего ужина можно и покурить, – согласился Арсен. – Еще раз благодарю. – Он поклонился хозяйке и вышел на улицу.

– Море уменьшается? – спросил Арсен, разглядывая на мерцающий звездами в ночи залив.

– И рыбы стало меньше, – вздохнул хозяин. – А когда-то было так много рыбы, что мы ею топили зимой печки.

– А море может вернуться?

– Мы верим в это. У нас ничего не осталось, кроме веры.

Ему постелили на полу. Здесь обычно спали на полу, а кровати стояли для антуража. Тем не менее, постель была достаточно высокой и состояла из нескольких сложенных стеганых одеял с прокладкой из верблюжьей шерсти. Сшитые из пестрых лоскутков, они были различной длины и плотности. Сверху прямоугольных одеял лежало большое квадратное покрывало с различными узорами. Такие же одеяла были сложены стопкой в углу. Арсен подошел, чтобы лучше рассмотреть их. Богатая фантазия мастера поразила его. На одном из одеял изображены женщины, вооруженные мечами, видимо, готовящиеся к сражению. На другом – охотник с луком и раненый сайгак. На третьем – волчица, вскармливающая человеческого ребенка. Тут тусклая лампочка заморгала, и Арсен выключил свет, чтобы лечь спать.

Он укрылся пушистым толстым одеялом и закрыл глаза. Ему стало необычно легко. Так, как в пору беззаботного детства, когда был окружен любовью и лаской.

Он, привыкший к своей шикарной King size кровати, к роскошной обстановке комфортных апартаментов в элитном доме, с удовольствием впитывал простоту этой нехитрой обстановки. Комфортное жилье порой бывает настолько неуютным, что оттуда хочется сбежать. Бежать за уютом, постоянно блуждающем где-то в подсознании, всполохами напоминающий какими-то кусочками митохондриальной ДНК о забытом рае, потерянном или из-за глупости, или просто по незнанию.

И в этом скромном доме, в затерянном поселке на краю цивилизации он неожиданно нашел покой, хотя бы на миг, хотя бы на час, которого так не хватало в его внешне благополучной жизни. Пусть это будет чужой уют, арендованный на время, но даже за это Арсен был благодарен этим людям, пригревшим его в своем доме.

…

Арсена разбудил крик петуха.

Он открыл глаза и посмотрел на потрескавшееся, с высохшими рамками, узкое окно. Но, несмотря на мутное стекло, ночные звезды были достаточно ярко видны. Звезды здесь очень близки, словно находились на расстоянии вытянутой руки.

Арсен повернулся на другой бок, пытаясь снова заснуть. Старые доски пола заскрипели. Петух прокричал еще раз. Где-то он слышал, если петух кричит ночью, то хозяин отрубает ему голову. Он должен кричать только на заре, а ночными криками зовет злых духов.

Арсен открыл глаза и стал прокручивать в голове картины прошедшего дня. Вспомнил Капитана, жилище которого было полной противоположностью этому дому. Вспомнил редактора. Бедный редактор: поведение Арсена не вписывается в его логику, он так привык к жадному до славы, денег, а главное – сенсации, ручному журналисту, что, наверное, не мог объяснить его безрассудное поведение.

Впрочем, Арсен и сам не мог объяснить себе: что он делает здесь?

Может, он хочет найти этих людей? Хотя, он меньше всех думал о них, ведя расспросы скорее для проформы. Он забыл о пропавших путниках, растворившись в обиходе этого сурового края. Другой мир, с которым он никогда ранее не сталкивался.

Город – это все, что его всегда окружало. В городе он родился. В городе он полюбил. В городе он стал мужчиной и отцом. И туда, за пределы города, где лежал совершенно другой, незнакомый, чуждый мир, он попадал редко. Разве что проездом, по надобности, равнодушно проезжая мимо, и случайно сталкиваясь с обитателями этих маленьких, оторванных от городских агломераций, разбросанных по степям и пескам – поселков и сел.

А сейчас?

Разве не журналистский азарт привел его в этот поселок, в который он, может быть, никогда и не попал бы? Эти рыбаки – всего лишь часть задания. Они словно те индейцы, которых разглядывали за заборами белые колонизаторы. А Арсен любил разглядывать неопознанные объекты через лупу, словно ученый изучает интересные организмы, чтобы занести их в свои пробирки. И сейчас он собирает типажи, чтобы создать материал, который, как всегда, восхитит читающую публику, которая будет рукоплескать, хвалить и цитировать.

Он – творец, создающий из мелочей величину, из безвкусицы – вкус, из простых разговоров – глубокий текст. И пусть его не любят. Пусть ему завидуют, это всего лишь шелуха, окружающая настоящий успех. И самое главное, что у него есть чутье на сенсацию, именно поэтому редактор его и ценит, и ни за что не отпустит в другую газету.

Ничего, шеф как всегда позлится, покричит, да и успокоится.

И еще…

…

Но чем больше он сам себя убеждал, тем больше понимал, что лжет себе. Он лжет, что чует сенсацию, что создаст достойный материал. Достойный чего? Никто не будет читать о рыбаках. Никому это не интересно. Общество давно погрязло в сенсациях дурного характера, и поэтому такие поселки останутся навсегда забытыми, и никто о них не вспомнит.

Но почему он тогда здесь?

Арсен задал себе столько вопросов, на которые так и не смог ответить.

Он зря теряет тут время, ведь шеф прав – он должен ехать в город. Завтра же. Немедленно. Здесь, может быть, приятные люди, милая семья, но это не его мир, не его вселенная.

…

За этими мыслями Арсен незаметно заснул.

Кто-то смотрел на него в окно. Он почувствовал это с закрытыми глазами. От этого пристального взгляда исходила сила, пробуждающая даже через окно. Арсен боялся темных окон, старался не смотреть в них. Ему чудилось, что там, внутри окон, кто-то есть. Кто-то, скрывающийся от дневного света. Кто-то, наблюдающий за ним, чтобы испугать.