Равиль Таминдаров - Курьер королевы

Вот уже более часа корчился Джек на земле от смеха, не в силах остановиться. Наконец, постепенно его смех замолкал. Он лежал обессилено на камнях, каждой клеткой своего организма ощущая боль. Болели руки, ноги, голова, живот. Дышать стало тяжело, обжигающе. Тысячи иголок пронзали каждый сантиметр его тела, вызывая нестерпимую боль. Джек стонал, не в силах сдерживать эту боль. Потом сознание постепенно пробивалось сквозь боль, и он пополз. Не зная куда, не зная почему, но одна мысль двигала его тело. Нельзя оставаться на этом месте. Надо двигаться вперед. Он полз. Потом сумел встать на четвереньки, стал передвигаться так. Пока в очередной раз не уперся головой в огромный столб.

– Господи! – возопил Джек, – вылечи или убей меня!

– Помощь требуется? – раздался тихий голос, но для Джека он прозвучал как гром среди ясного неба. Джек попытался рассмотреть склонившегося над ним человека, но кроме широкополой шляпы, под которым скрывалось лицо незнакомца, ничего не мог разглядеть.

– Сталбыть, возражений не будет. – Незнакомец склонился над Джеком и поднял его.

– Прогуляемся? Здесь не далеко.

Незнакомец перекинул руку Джека себе на плечо. Так они пошли. Джек дороги не видел. По правде говоря, он вообще ничего не видел, и плохо соображал, где он и что происходит вокруг. Все плыло перед его глазами. Яркий свет как дубинка, бил через глаза прямо в середину головы.

– Ну, вот и пришли.

Незнакомец завел Джека в какой-то дом и усадил на лавку.

– Выпей. Полегчает.

Джек, с трудом взял ковш, и чуть не расплескав его содержимое, с жадностью все выпил. Действительно, отпустило.

–Спасибо…– с трудом выговорил Джек.

– Сейчас поспи. А завтра поговорим.

Джек согласно кивнул головой и буквально свалился на лавку, провалился в темную бездну без сновидений.

Пробуждение было тяжелым. Голова будто налита расплавленным чугуном, а во рту как после гульбища оравы диких котов. Джек с трудом поднялся. Такого похмелья он не помнил за всю свою разгульную жизнь.

– Ну, как, оклемался?

Перед Джеком стоял высокий сухощавый старик, одетый в длинную рубаху. Он протянул кружку.

– Вот тебе еще лекарство.

Джек с жадностью припал к кружке, с какой-то кисло-сладкой жидкостью. С каждым глотком он чувствовал себя все лучше и лучше.

– Полегчало? Вот и ладно.

– Ты кто? Где я?

– Я это я, – усмехнулся дед, – а ты здесь. У меня, сталбыть.

– Что со мной? Чё-то ничего не помню…

– Ягодку красненькую, с куста ел? Вкусная ягодка? Распробовал?

– И что? С ягод, что ли такое…похмелье? Что за ягода то?

– Да, "Пьянь алая", – махнул рукой дед. – Мы её так называем. А как у других, не ведаю. Но тебе еще свезло. Иные и не просыпаются вовсе.

– Да уж, – покачал головой Джек, и тут же об этом пожалел. Утихшая было головная боль, по-новому вспыхнула и заколыхалась внутри черепушки.

– Ну, ты это, поаккуратней, не дергайся, – усмехнулся дед. – Отдыхай покуда. Потом поговорим.

Не успел дед договорить, а Джек уже закрыл глаза и проваливался в тревожный сон, и уже не видел направленный на него жесткий, оценивающий взгляд, и многообещающую улыбку. Сколько он проспал, Джек не помнил. Очнулся. Открыл глаза. Темень. Поморгал. Не видно ни зги. Ослеп? Сердце бешено заколотилось. Что? Где? Почему? Стоп!!! Без паники.

Джек поднял руку и поднес к лицу. Не видно руки. Опустил. Пошарил вокруг себя. Ага. Вроде лежит на кровати. Встать? Нее. Погоди. Тьфу ты, идиот! Ночь, наверное! Уффф.

Джек вздохнул, и снова уснул. Простым, глубоким сном.

Проснулся Джек легко. Открыл глаза. Улыбнулся. С глазами все в норме. Ночные страхи сейчас показались глупыми и смешными. Оп поднялся и огляделся. Одежда на нем была его. Рубаха и исподние штаны. Все остальное, на глаза не попало. Когда успели раздеть? В доме все было сделано из дерева. Деревянные, сложенные из бревен стены. Стол. Лавка. Да и кровать тоже деревянная. Да и матрас представлял собой слой сено, с застеленной поверх грубой простыней. Никакого излишества. Из небольшого окна сочился желтый, туманный свет. По все видимости, бычьим пузырем заделано. Он встал и подошел к двери. Деревянная, из толстых досок дверь открылась легко, и Джек вышел на крыльцо.

Двор был довольно большой. Высокий забор из частокола бревен, толщиной в руку, огораживал от леса, что окружал двор. Большие ворота, сейчас стояли распахнутые. Большую часть двора занимал загон, в котором находилось свиньи, и в глубине загона темнел длинный свинарник. Запах доносился и до Джека. Дед стоял у загона и что-то выговаривал огромному, неуклюжему парню, больше похожему на тролля. И повадки у него мало чем отличались от этих порождений Темных лесов. Одет он был в какие-то обноски, давно не стиранные и, по всей видимости, это его не волновало. Он слушал деда, почесывая то живот, то свою пятую точку, то нос. "Вот это детина!", – подумал про себя Джек.

– Ты понял? Ты все понял? – услышал Джек конец разговора.

– Гыкх, – прорычал детина, и тупо заулыбался.

Дед плюнул и, увидев Дека, подошел к нему. Детина облокотился на забор загона, от чего тот жалобно заскрипел, и стал смотреть на свиней.

– Вижу, оклемался, – дед присел на крыльцо.

– Кто это? – спросил Джек.

– Внук.

– Внук? – удивился Джек, – Это твой внук?

– Да, – дед зло сплюнул, – Вот наградила дочка, на старости лет.

– А дочка где?

– Померла.

– Извини, не знал.

– Да откуда б ты знал. Ладно. Не о том разговор, – дед достал кисет, из него трубку. Забил трубку не то табаком, не то какой другой травой.

–Ты видел? Видел, какой у меня внук?

– Ну… – замялся Джек, не зная, что сказать.

– Видел, сталбыть. А видел, сколько у меня свинок? Во-о-т. А свинья она ухода требует. Вот, ежели к ней с лаской, да заботой, она ж расстарается. И толк от нее будет. И польза человекам.

– А зачем тебе столько? Ведь тяжело, наверное, столько голов прокормить.

– Верно, замечено, – дед достал огниво и ловко прикурил свою трубку. По воздуху пахнуло приятным дымком, который слегка перебил запах, доносившийся от загона.

–Тяжело, не то слово. А свинья она всем нужна, – пыхнул дымком дед, – кому, сталбыть, мясцо, сальце, кому шкуру подавай, а кто и щетиной интересуется. А оно ж само не растет. Не появляется. Руки нужны. Да и голова не помешает. Ведь, ее, скотину эдакую, сначала вырастить надо. Прокормить. Выходить. Делов то много. А рук не хватает.

– Да уж. Без помощников тяжело, – согласился Джек, – а что не наймешь кого?

– Кого? – отмахнулся дед, – вокруг на много миль, дикие леса. Не-е, живности разной хватает. От на той горе, тролли живут. Семейка та еще. Пойди – найми их. Тупые. Они только жрать способны. Пусти их к свинкам-то и всё, нету больше свинок. Не-е, таких помощничков и даром не надь. А в той стороне вообще всякая нежить водиться. Так, что лучше туда и не соваться. Сам сгинешь. Людей, почитай, раз в год вижу, когда базарный день. Тогда да. Здесь людей много бывает. Правда не долго. Народ то старается быстро все скупить и вон из лесу. Пока кто ими не пообедал. Да и в город пораньше, на базар. А чего приезжают? О-о-, у меня свинка-то отборная. Тут тебе и сальце. Тут тебе и корейка. Тут тебе и бекон. Уммм. Сам бы ел, да для других готовил. А щетинка-то, одна к одной. Да что там говорить. Вот торговый-то люд и едет ко мне. Хоть и рискованно, хоть и далече, зато прибыльно. Они ж втридорога за мой товар получат. А что еще купцу и надо?