Расселл Джонс - Люди по эту сторону. Люди с того края. Дилогия

– Да нет, это я так, – попыталась объяснить я. – И мы не ходим. В эти дни следим за Призрачной, днём отсыпаемся… Старики ходят, у кого зрение уже не то. Я вот подумала, что если мой метод подтвердится, у нас опять начнут ходить.

– Когда твой метод подтвердится, – поправила меня названная сестра.

Из её голоса пропала всякая дурашливость:

– Яра, они захотят сожрать тебя. Твой метод сделает бесполезной половину Звездочётной Семьи, если не две трети. Они будут спорить, и орать, и называть тебя интересными словами…

– Думаешь, я этого не понимаю? – я села, обхватив колени. – Поэтому и говорю, что ты можешь опередить меня и стать гранд-мастресс. Допишешь «Громовый Словарь», потом соберёшь отзывы, исправишь, если будет что исправлять… Земледельцы любят предсказателей погоды! А я буду драться до самой смерти. И слушать про совпадения, и что мне повезло, и что я сбрендила. Все же знают, что никто не способен предсказать появление Призрачной Луны…

Я умолкла, а Уна не стала спорить. Да и какой смысл – приехав, я была готова к поражению, а с победой всё легче. Но учёные дрязги начнутся, когда я вернусь. А сейчас у меня каникулы – отдых после долгого пути, передышка перед новыми сражениями.

Было тихо, если не считать пения птиц в лесу, криков обезьян и шума ветра, колышущего ветви деревьев, – смутно, смазано, вдали. Между нами и лесом были надёжные стены гостевого домика у Белой Горы.

Мы устроились здесь, потому что в Дни Поминовения никто сюда не ходит – паломники проводят это время в ближайшем Лесу Памяти. А нам хотелось уединения.

«Уна была готова к любому раскладу, – вдруг поняла я. – Утешать или праздновать – какая разница? Всё равно нужны парни, выпивка, вкусная еда…» Я хотела поблагодарить сестрёнку. Не успела.

Раздалось громкое рычание; вскоре оно сменилось жалобным визгом, который оборвался на высокой ноте. Мы с Уной переглянулись и напряглись – и в следующее мгновение через нас перемахнул старший брат. Он оседлал Фуфыра, не давая ему подняться, коленями стиснул ему локти, фиксируя руки, а ладонью заткнул рот.

Другую ладонь он сжал в кулак и поднёс к своему рту. Неосознанно я кивнула. Уна молчала – тоже успела успокоиться. Чуть позже перестал вырываться Фуфыр.

Тогда Эйб – я вспомнила имя старшего брата – слез с него. Прихрамывая, подошёл к окну, держась так, чтоб его не засекли снаружи, осмотрелся – и так же крадучись вернулся.

– Жукокрылы с недомеченными. Я насчитал пятерых, но может быть больше, – тихо сказал он и посмотрел в глаза Фуфыру. – Твой Лео, судя по всему, мёртв.

Фуфыр кивнул. Он больше не выглядел простоватым, и в первый раз стало заметно, что эти двое – полнокровные братья.

– Все вместе мы не сбежим, – заключил Эйб после короткого размышления. – План такой: один уходит, с шумом, отвлекая на себя, а трое прячутся на чердаке.

Я открыла рот поинтересоваться: почему он распоряжается? «Самый умный, что ли?» Но разглядела у него на плечах и спине метки охотника. Разные. Вплоть до косички, что значило «руководил отрядом».

Уна что-то такое упоминала про его отважную молодость. «Судя по количеству шрамов, молодость и впрямь была насыщенная!»

– Я отвлеку, – вызвался Фуфыр.

– Хорошо, – кивнул бывший охотник.

Похоже, он на это и рассчитывал, и без паузы принялся инструктировать брата:

– Иди к Ргове, потом – куда она пошлёт. Сюда не возвращайся, понял? Ты – смотритель, твоя смена начнётся сегодня в полдень. Попроси себе замену и оставайся с Рговой как следопыт. Ты лучше всех знаешь эти места.

– Это да, – Фуфыр усмехнулся как оскалился.

– Обязательно сообщи, что со мной мастресс Унаринь и мастресс Яринь из Звездочётной Семьи, – сказал Эйб вместо прощания.

Фуфыр исчез за дверью, ведущей на хозяйственную половину дома. А нас ждал чердак.

– Ты первая, – Эйб кивнул Уне, и та метнулась к лестнице, которую я поначалу не заметила: её прикрывал широкий гобелен, изображающий Белую Гору на фоне синего неба с летящими розовыми цаплями.

Уна не стала снимать гобелен, лишь откинула край. Я последовала за ней – и приготовилась к пыльному замусоренному чердаку. Но там было чистенько, никаких завалов и бардака, как в доме самой Уны. На полу лежали свежие циновки, а у стен громоздились стопки матрасов с подушками.

Длинное низкое окно-щель, выходящее прямо к Белой Горе, пряталось за натянутыми полосками тёмной ткани – защита от обезьян и птиц. Но если лечь вплотную к окну, как это сделала Уна, то получалось увидеть всё, что снаружи.

Но нам пока было не до наблюдений. Едва мы устроились – я слева от Уны, Эйб справа – как внизу с грохотом распахнулась входная дверь.

Обычно дверной проём занавешивали сеткой от насекомых. Но мы с вечера закрыли дверь, чтобы нас не застали врасплох, да ещё заперлись на засов. Я точно помнила, как Уна подмигивала, задвигая его…

Кто бы ни открыл дверь, он обладал достаточной силой, чтобы сорвать засов с одного рывка. «Жукокрыл», – подумала я и посмотрела на Уну. Уверена, она подумала о том же.

Но в дом зашли люди – судя по шагам, обычного веса. Голоса были молодые. Мужские и, кажется, один женский. Я не могла разобрать слова. Какое-то время напрягала слух, пока не догадалась: язык-то чужой! Не стоит и пытаться.

Недомеченные ходили внизу, громко переговариваясь и смеясь. Там осталась наша одежда, валялась посуда после вчерашнего пиршества. Ничего особенного – но я впервые ощутила незнакомую злость. Не на чужаков, которые бесцеремонно вторглись в дом. В первую очередь я злилась на нас самих. Так нельзя. Это было неправильно!

Мы не должны прятаться на чердаке, словно крысы! Не должны трястись от страха перед какими-то жукокрылами! По какому праву чужаки ведут себя как хозяева?!

Если бы недомеченные не ушли, наверное, я бы спустились к ним – настолько я рассвирепела! Вместе с Уной – она выглядела так, как я себя чувствовала. А может, была даже злее: гостевой дом у Белой Горы – её территория, она здесь убирается вместе со смотрителями, водит странников на экскурсии, изучает молнии. Каково ей терпеть незваных гостей?

Когда в доме вновь стало тихо, Уна заметно расслабилась, морщины на её лбу исчезли, и глаза больше не горели яростью. Эйб тоже стал спокойнее. Он понимал настроение своей подруги. Вообще, если кто и владел ситуацией, так это бывший охотник.

Он мудро поступил, отправив Фуфыра подальше: потеряв своего прекрасного леопарда, младший брат разрывался от желания отомстить. Я его понимала, потому что успела познакомиться с Лео. Он был не агрессивный и не страшный, если, конечно, знать, что его не следует бояться…

Теперь леопард лежал на краю площадки перед гостевым домом. Его яркая пятнистая шкура притягивала взгляд. Я не могла оторваться. Искала признаки жизни? Но он неподвижно лежал на боку, вывалив в пыль розовый язык. А над ним стоял огромный чёрный жукокрыл. «Точное название», – подумала я. И вдруг заметила недомеченного в сплошной серебристой одежке. Он сидел на корточках перед леопардом и совершал какие-то манипуляции. У чужака не было щитка, о котором писали наблюдатели из Мёртвых Ям, и я подивилась неестественно белой коже.