Марат Байпаков - Танаис. Путь домой

– Он мой! – прокричал громко девичий голос. В глазах поплыли красные круги. Вождь племён рыси закричал и потерял сознание. Голова бессильно повисла. Так Ан лишился свободы. В забытьи он не чувствовал, как те же девичьи руки сняли с него шлем. Прошлись по золотой гривне вождя. Лишили его пояса, оружия, браслетов, колец и походной сумы. Ан стал пленником степных маков.

– Не видели деву с косой русой? – Мер держал над головой пустой горит. – Вот её гордость. В узорах. А? – Молчание оставалось неприятным ответом второму командиру степных маков.

– В пути к предкам… – послышался грустный ответ.

– Нет. Нет! – Мер не хотел принимать этого. Закачал головой. – Спит среди вас. – Муж продолжал обход костров. Наклонялся, вглядывался в лица.

– Имя-то хоть её знаешь? – Завидев сожаление в глазах Мера, Инанна подошла ближе. – Завтра сыщем и упокоим нашу павшую сестру. – Инанна решила прекратить напрасные расспросы. Положила руку на плечо Мера. Помощник укоризненно посмотрел на тысячного. Осторожно снял руку с плеча. Насупился.

– Нет-нет. Не пойдёт так, – тихо произнес он. И выкрикнул: – Найду тебя, дева!

Уже за полночь, обойдя все костры степных маков, хмурый помощник тысячного оставил поиски в лагере. Мер взял в обе руки по факелу. Удалился в лес. Он шёл в темноте туда, где последний раз видел насмешливую девушку с косой по пояс. Идя же среди трупов, Мер задумался. Постоял, оглядывая места брани. Стоны к ночи затихли. Тела не шевелились при его приближении. Достойный муж освещал путь факелами. Выкрикивал зов, что слышал от вождя: «Верховный!» Чуть позже дополнил: «Степные маки!» Чередовал два имени. Так Мер вышел к освещённому луной лугу. Небо в ярких звёздах раскинулось над головой. Он был единственным живым в этом странном месте. Горы изувеченных мертвецов смотрели открытыми глазами на воителя. Земля от крови раскисла и чавкала под ногами липкой жижей. Покричав на лугу, Мер зашагал в лес – туда, откуда бежали в атаку степные маки.

– Вот где-то здесь… мы видались последний разок… – уже не шёпотом говорил Мер с зелёными великанами. Ели согласно молчали. – Ты, значит, протянула мне пустой горит, а я взамен тебе отдал полный. Ну и подмигнул тебе. Ты мне тоже подмигнула… – В иное время Мер бы поостерёгся громко говорить сам с собой. Так и за безумного можно сойти. А там, глядишь, и надзор от соплеменников в подарок заполучить. Но ночью, в обществе мёртвых и духов леса, воитель не стеснялся.

– Мер, ты? – чуть слышно позвали из кустов.

– Мер это, Мер! Степные маки! Ищу наших. Не бойся. – Мер ринулся в кусты. Девушка лежала на спине. Чёрная коса. Густые брови. Бледное лицо. Рядом круглый трофейный щит, шлем, асимметричный лук, пустой горит. В руке меч Чжоу. Мер воткнул факелы в землю. Принялся осматривать воительницу.

– Ногу и руку задели в рубке на лугу. Отползла. До утра затаилась. – Девушка стискивала зубы и кулаки, скрывала боль. К появлению Мера раны были забиты целебными травами и туго стянуты лоскутами из одежды.

– Можешь идти? – Девушка покачала головой. – Не беда – вытащу тебя. Трудов-то. На плечах снесу. – Муж протянул мех с водой. Раненая принялась жадно пить. – Ищу русую деву. Вот её горит. Не знаешь, где она может быть? – Мер показал горит. Девушка закрыла мех. Утёрла правой, здоровой рукой губы. Попыталась пошутить:

– А я, знать, не нравлюсь тебе? Только пришёл и уже к другой уходишь? – Улыбнулась криво, сквозь боль. Кузнец оценил шутку. Собрал с земли оружие, вложил меч в ножны, лук – в пустой горит. Повесил пояс, горит – на шею.

– Ну, дева, ты это, держись за меня крепко. Сейчас к кострам пойдём. Идти нам далёко. Кочки, корешки, ямы. Ты уж потерпи. – Мер легко поднял под руки деву-воителя. Она чуть слышно застонала, закусила до крови губу, лицо её исказила гримаса.

– Ой, прости, грубоват. Из мастеровых. Всё по металлу, жены из-за нрава необщительного не обрёл.

Дева-воитель усмехнулась. Мер бережно взвалил её на могучие плечи. С ношей присел, выдернул факелы. Девушка из-за широкой, твёрдой спины ловко подхватила щит, прикрыла им хребет Мера.

Кузнец поднялся:

– Вот только на ту полянку погляжу, и сразу домой.

– Домой ? – вновь шуткой, чуть не хрипя, сдавленным голосом ответила раненая.

– К обозу, ну, где наши на ночлег расположились, – улыбнулся Мер.

Он дошёл до середины поляны, позвав ещё несколько раз, и уже повернул к дороге… как явственно услышал из-за елей:

– Степные маки!

– Неужто отыскалась?! – довольным голосом прокричал кузнец в спящий лес. Идя на звук голоса, весело затараторил:

– Твой горит при мне – пустой, конечно. Но целый, как есть… Ох ты! – Мер с факелами и грузом на плечах осёкся. Перед ним сидела, прислонившись к дереву, товарищ по отряду, та самая, кого он искал в ночи. Две крепкие оструганные ветви по бокам правой икры были туго стянуты серой верёвкой.

– Ох! Да что же это такое? – горестно прошептал Мер. – Никак, ногу переломала?

– Сломала. Когда вон за той вражиной бежала. – По самодовольному тону было понятно, что дева-воитель ни о чём не сожалела. – На мокром камне оступилась. Духи леса подножку подставили – чтобы радость поумерила.

Мер повыше поднял левую руку с факелом. Оценив неподвижную добычу, уважительно продолжил:

– Ишь ты! Как ты его, однако, мастерски утыкала стрелой! Пойдём? Будешь держаться за меня… – предложил Мер, но ему не дали договорить.

– Вождь это, один из тех двух, что к Нети хаживали. Ещё живой. Ты отнеси подругу и возвращайся. Дождусь. Не помру. – Девушка широко улыбнулась. Даже тяжко раненые, степные маки оставались гордостью Великой Степи. Мер протянул факел, мех с водой.

– Костёр какой… поярче… сложи для меня, чтоб заметил сразу? Вернусь. Ну, бывай. – Мер оставил пустой горит. Без остановок и передышек вынес раненую к биваку северных. Факел погас, но сторожа ночного лагеря, разбитого союзными племенами посреди дороги, пропустили Мера без долгих расспросов. У костров степные маки спали. Мер бережно уложил раненую девушку на землю. Нарубил ветвей, постелил, осторожно переложил на ветви.

– Иди уже. Тебя ждут, – раненая воительница замахала рукой в сторону леса. Мер повернулся и в спину услышал: – Спасибо!

Достойный муж обернулся, поднял правую руку:

– Честь для меня – позаботиться о храбрых духом.

Кузнец зашагал выполнять обещание. По пути поднял двух сторожей. С ними, уже при шести факелах, по знакомой тропе вышел к маленькому костру.

– Как и обещал – вернулся, краса степная. – Мер присел. Воткнул факелы в землю. Заглянул в лицо девы. – Какие у тебя голубые глаза! – Протянул руки.

– Сама встану. Не дитё малое.

Однако Мер не согласился с боевым товарищем. Поднял на руках, возложил на плечи.