Александр Барсков - Долг дружбы

– Так ведь и убить можно! – сказал Майк.

– Да, – согласился Скотланд, – раз-два в месяц у нас случается нечто подобное, только с летальным исходом. Стрельба тоже бывает, но к счастью очень редко.

– В Канзасе и на юге Миссури все гораздо хуже, – заверил Билл.

Я смотрел на все это с неодобрением.

– Тебе тут не нравиться, Аттер? – спросил Хикок.

Я не ответил.

– Я привел вас с Уильямсом именно сюда, потому что, во-первых, вам здесь ни за что не придется платить, а это весьма удобно, во-вторых, же это один из лучших салунов Сент-Джозефа.

Тут меня поразила одна вещь. Я заметил это еще при первой встречи с Биллом, но сейчас я понял, что это происходит всегда. Когда Хикок с кем-либо разговаривает, он всегда смотрит собеседнику прямо в глаза. Меня это немного поразило. Не очень удобно говорить, когда два проницательных глаза буквально сверлят тебя насквозь. Не представляю себе человека, который осмелился бы, врать Хикоку в лицо.

***

Утром я проснулся с приличной головной болью. Вспомнив, как то Билл, то Скотланд все подливали в мой стакан, я решил, что теперь буду внимательнее. Когда пью с Хикоком.

Я успел одеться и выпить стакан воды, как в комнату вошел Майк. Нос его, видимо был сломан.

– Проснулся? А я не могу долго спать после такого.

– Что у тебя с носом?

Майк невесело улыбнулся.

– Откуда же я помню? Все чертов Скотланд со своим виски.

– Я не помню, чтобы тебе кто-то разбивал нос.

– О, Чарли ты рано ушел!

– А что было?

– Билл подрался и выкинул одного парня из салуна. А потом мне видимо и сломали нос.

Через минуту мы уже были внизу. В салуне велась уборка. Скотланд вытирал столы, а его помощник убирал пол от осколков. За одним из столов сидел Билл и ел яичницу с беконом. Его шляпа и куртка висели сзади на стуле. Мы подошли к нему и поздоровались.

– Не объяснишь мне, откуда у меня вот это? – спросил Майк, показывая на свой сломанный нос.

Билл на мгновение перестал жевать, и мне показалось, что он еле сдерживает смех.

– Так ты ничего не помнишь?

– В противном случае я бы тебя не спрашивал.

Билл вздохнул.

– Это я тебе его сломал, когда ты назвал меня идиотом. Согласен, я переборщил. Прости.

Таким вот образом, уважаемый читатель, в первой главе вы познакомились с Диким Биллом Хикоком. Я пытался рассказать вам о нем наиболее точно и кратко. Однако вскоре на нас троих обрушилось столько событий и приключений, что я не могу задерживаться на начальном этапе своего повествования, а буду двигаться дальше.

«Смысл истинной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам» Д. АДДИСОН

Почтовою организацию Пони-Экспресс создали в 1860 году Уильям Рассел и Бенджамин Фиклин. За очень короткое время они построили около сотни станций по разным маршрутам, главный из которых был Сент-Джозеф-Сакраменто. На каждой станции почтовый курьер брал себе свежую лошадь. Таким образом, Пони-Экспресс доставлял письма почти от Атлантики до тихоокеанского побережья буквально за десять дней.

Именно сюда мы втроем поступили работать. Третьего апреля состоялось открытие, и курьеры отправились из Сент-Джозефа в Сакраменто. Каждому выдали два револьвера, охотничий нож и главное сокровище: седельную сумку, или мочилу, которая перекидывалась через спину коня и состояла из двух отсеков. Весила мочила около двадцати фунтов, а в каждом из ее отсеков находилась по два кармана, застегивающиеся на замок. В мочиле находились все письма, а ключи от нее хранились только на каждом конце пути.

Благодаря тому, что за мной замолвили слово Билл и Майк, меня тоже взяли работать курьером.

Писем было много и третьего апреля из Сент-Джозефа одновременно выехали семнадцать курьеров. Каждому были даны краткие указания:

«1. Задерживаться в пути нельзя.

2. На каждой станции курьер обязан менять лошадь, и может перекусить.

3. Мочилу с письмами курьер должен хранить, как самое большое сокровище.

4. Курьер не должен иметь при себе дорогих и ценных вещей, которые могут привлечь внимание бандитов.

5. Если что-то случается с лошадью, курьер обязан взять мочилу и дойти пешком до ближайшей станции.

6. Нельзя двигаться группами более чем два человека, каждый курьер должен ехать в меру возможностей своей лошади.

7. На каждой станции курьеру будут даны указания о дальнейшем пути, и он не имеет право сходить с указанной дороги»

Таковы были данные нам указания, и третьего апреля, в шесть часов вечера, семнадцать человек выехали из Сент-Джозефа по направлению к станции Бартсвилл-роуд-поинт, находившейся в тридцати милях к западу. Билл сразу же ускакал вперед на своем великолепном гнедом коне Леонарде, мы же с Уильямсом ехали примерно в центре, хоть и выжимали из своих коней все, на что те были способны.

К концу дня мы до ехали до станции. Там перекусили, сменили лошадей и снова двинулись в путь, уже в ночь. Ярко светила луна, воздух был очень свеж, ехать легко и приятно. Ветер обдувал мне лицо, и я ощущал чувство безграничной свободы, которое до этого никогда в жизни не испытывал.

***

В среднем за день мы проезжали по 120—150 миль. Станции были довольно частыми, мы меняли лошадей не меньше чем три раза в день, и это способствовало очень быстрому передвижению. Через три с половиной дня мы доехали до самой крупной из станции на нашем маршруте – Лейквуд-бридж, которая находилась в нескольких милях от Денвера, одного из самых больших городов Центральных штатов. Там нам впервые за трое суток удалось поспать, правда, не очень долго. Уже через пять часов мы снова выехали, так как в указаниях любые задержки были запрещены. Чем дальше на запад мы продвигались, тем становилось жарче, а вскоре началась унылая пустынная местность. Если раньше пейзажи были весьма разнообразны, то сейчас они стали невообразимо скучными и неприветливыми. Вдоль дороги тянулись равнины с редким невысоким кустарником, а также голые песчаные выступы и так на многие мили вокруг. Лишь далеко на западе виднелись белые макушки Скалистых гор. Однако горы были так далеки, что почти сливались с небом, поэтому если не вглядываться, то снежные верхушки могли показаться просто облаками.

Признаков присутствия человека, кроме следов лошадиных копыт и редких указательных табличек не было.

Проехав еще миль шесть, мы достигли очередной станции, где поужинали и сменили лошадей.

Вскоре пустынная местность закончилась, и мы вступили на самый трудный участок пути – горную местность. Дороги почти не было, лошади постоянно спотыкались. Порывы ледяного ветра стали пробирать насквозь и еще ко всему этому наступила ночь.

Преодолеть горы мы с большим трудом смогли. На шестой день пути около полудня мы пересекли реку Грин-ривер, поменяв лошадей, и хорошенько выспавшись на одноименной станции, мы двинулись в финальный отрезок пути с новыми силами.