Григорий Евдокимов - Ливень. Повесть

Сирый решил развезти их по домам. Когда Марк и Рита прощались, он вышел, дабы не помешать их чувствам разгораться. Их ждала работа, хлопоты, очень много хлопот.

Сирый, наконец, оставшись наедине с Марком, спросил:

– Вот и встреча вышла у нас. Я ведь был просто рядом. А такая ли случайная?

– Видимо, совершенно намеренная, – улыбнулся Марк.

– Ну, что, друг мой. Пора прощаться. Вылезай.

Неожиданная сердечность, подумал Марк, как это похоже на Сирого. Марк вылез из машины, не дождавшись крепких объятий. Его опять начал увлекать только его внутренний мир, проводник в реальность был сейчас не здесь. О дальнейшем, как Сирый обнял его и назначил новую встречу, он уже и забыл.

Марк был в берлоге, так он называл свою квартирку на окраине. Ощущение себя медведем в собственной берлоге не давало ему осознания, что он прячется как мышка в норке. Образ сильного человека всегда проще навязать себе самому, чем признать правду. Правда такая жестокая, она испепеляет изнутри, выжигает сердце и отравляет душу. Марк это пережил, но истерзанное чувство реальности не давало ему воспринять её до конца.

Чувство, что надо заставить себя лечь и отдаться снам, все больше его подавляло.

Марк поднимался. Лифт был темно-зеленый, как мрачный еловый лес, очень маленький, явно для пары человек. Множество надписей говорили, нет, даже кричали о тех людях, которые бывали в нем. Этих людей явно очень сильно побило жизнью, каракули выдавали боль и скорбь. Лампы начали моргать, Марк посмотрел на фонари, свет пробивался сквозь грязную решетку. Рядом с ними были надписи с подтеками красного цвета. Он подумал – а может это кровь? Наконец, Марк приехал, на какой этаж он не знал, в лифте не было ни кнопок, ни индикатора этажа. У него было ощущение, что он там, где надо. В лифте было зеркало, оно было грязным и разбитым. Он взглянул в него и понял, что с левым глазом что-то не так. Марк плохо видел им. Найдя целое место в зеркале, он начал разглядывать, что произошло с его глазом. В один момент ему показалось, что у него сломан нос, а глаз заплыл от травмы, которая явно была очень давно. Он отшатнулся в сторону двери лифта, которая уже давно стояла открытой. «Странный он, приехал и стоит открытый,» – взбрело ему в голову, он попытался забыть о разбитом лице. Его сердце начало биться сильнее, он еще раз взглянул на отражение собственного лица.

– О боже мой! – сильно вскрикнул Марк. Эхо унеслось наверх в шахту лифта.

Действительно, его лицо было обезображено. Сердце билось все быстрее и быстрее, Марк в тревоге скорее вышел из лифта. Он удивился, как похож лифт в его доме и этот. Коридор был очень длинный, шел полукругом. Стены были оштукатурены руками, складывалось впечатление, что множество рук вылепили их изнутри. Лампочки давали слабый свет, поэтому Марк постоянно спотыкался о какие-то коробки и прочий хлам. Неожиданно впереди потухли все фонари. Он посмотрел назад. Вот лифт, вот освещенный коридор. На полу около лифта еле виднелась складная лестница. Марк решил проверить первую нерабочую лампу. Пошел обратно к стремянке, спотыкаясь, и все больше понимая, что сил идти больше нет. Марк ощущал только биение собственного сердца. Подойдя к лестнице, он почувствовал, что дышать все тяжелее, воздух почти не проходил в легкие. С большим трудом поднял лестницу, и понес её в направлении первой потухшей лампочки. Выдохнул. Взяв себя в руки, втянул в грудь весь воздух, который смог. Марк поставил лестницу под потухшей лампой. Забрался наверх, нащупал плафон, взялся двумя руками, его сильно качнуло в сторону, но он удержался за фонарь. Начал его откручивать, плафон никак не давался, тогда он с силой вдавил в себя воздух, почти проглатывая, ударил кулаком по фонарю, что есть мочи. Еще раз взяв, ему, наконец, удалось открутить стекло. Лампа, вероятней всего, была горячей, поэтому он натянул кожаную перчатку из кармана. Схватив её правой рукой, Марк начал выкручивать, она шла легко. Положив лампу в карман, он спустился, собрал лестницу и поковылял к первой лампе. Перчатку с правой руки он решил не снимать. Он мог бы поменять лампу и в соседнем плафоне, но внутреннее чутье решило иначе. Сняв работающую лампу, он спустился по лестнице вниз. Биение сердца уже ощущалось в голове, она очень сильно разболелась, как будто некто бил кулаком сзади. Он сел у стены, пытаясь разглядеть разницу в лампах, определить, почему одна из них не горит. Разницы между ними не было. Неожиданно, они обе загорелись ярко белым светом у него прямо в руках. От исходящего от них тепла он уронил и разбил одну из них, неповрежденные проводки продолжали сильно тлеть, от них шел сильный запах гари. Вторая лампа так и осталась в его перчатке. Она горела все ярче, поэтому он увидел дверь в конце коридора. Она была черная и металлическая, но очень плохо покрашенная. Его голова все больше была наполнена собственным сердцебиением, а грудь невозможностью легко вдохнуть.

Дверь стала открываться, от ужаса он отвернулся и закрыл глаза. Он пытался закричать, но ему не хватало воздуха в груди. Кто-то или что-то шло к нему, он ощущал, что надо бежать, но он не мог. Не было сил, он никак не мог разлепить глаза. Наконец, тяжесть прошла, он почувствовал легкость, было ощущение потери тела. Марк ощутил руки, это были его руки. Он усиленно начал тереть глаза, понял, что проснулся дома, в постели. Марк увидел лестницу напротив себя. Рядом с ней был бежевый выключатель. Его сердце сильно билось, он дышал, словно преодолел несколько десятков километров бегом. Его никак не отпускало ощущение чьего-то присутствия. Ночные кошмары были частым гостем его сновидений. Во время поездки они странным образом не посещали его.

После завтрака в полном одиночестве он набрал Риту. Она не отвечала. Марк решил, что она спит.

Собрав вещи, он выскочил на улицу как ошпаренный. Ощущение чужого присутствия его никак не покидало. Незримые глаза так и сверлили его. Не придав этому особого значения, он поехал на работу.

Так неоднозначно начавшийся день не сулил ничего хорошего. В отсутствие Марка накопилось очень много дел. На заводе уже два дня назад пошла в серию новая линейка новых голографических линз. На почте скопилось множество писем от начальников подразделений и глав направлений. Просматривать её он решил после обеда, сегодня его ждал директорат и подписание множества документов.

Вести дела оказывалось все труднее, ему был необходим толковый заместитель. Тем более, с его совершенно неупорядоченным графиком.

Поставив авто на парковку, Марк резко обернулся и увидел идущую навстречу женщину, он не признал её, мысли поглощали все его внимание.