Инна Ташнева - В погоне за временем

– Леля! Очуметь! Ты где взяла эти монеты? – послышался в трубке знакомый голос, – Я посмотрел в каталоге и чуть не упал. Это ведь очень редкие экземпляры, все три очень ценные, а одна просто шедевр.

– А что в ней такого?

– Сам толком не знаю, но я позвонил своему знакомому антиквару, который занимается монетами, так он предложил мне сразу приехать. Короче, он ждет нас сегодня. Обещал все рассказать про них. Если тебе интересно, то можно рвануть прямо сейчас.

– Я тебе перезвоню через секундочку, – торопливо проговорила Леля, потому что услышала крик откуда-то сверху.

– Леля! Стой, ты все не так поняла, – кричала из форточки тетя Инна, потом сообразив, что вид снизу на стоявшую на подоконнике солидную даму не очень приличный, слезла с окна и со звоном его приоткрыла.

– Мадлен не может сегодня тебя принять, – продолжила она, – у них выставка завтра открывается, и сейчас там обычный дурдом творческих работников. Просила тебя ей перезвонить вечером, она будет ждать. Поняла?

– Да! Спасибо, я тогда только вернусь на секундочку, кое-что забыла, – в ответ проорала Леля и оглянулась, увидев, что тетя Инна сигналит ей говорить потише.

Леля имела семейную привычку кричать очень громко. Ее дедушка был глуховат к старости и всегда переспрашивал. Вот она и научилась орать так, что «мертвые услышат», так обычно выражалась ее мама. Говорила-то она нормально, кричала очень громко. И сейчас все прохожие оглянулись в замешательстве, что такое могло случиться. Леля сразу всем виновато улыбнулась и побежала обратно.

Тетя Инна, оказывается, все еще говорила по телефону, поэтому она не обратила внимания на Лелькины поиски за гербом в коридоре. А она тем временем положила печать и взяла все три монетки, но тут голос Феодорит остановил ее: «Не надо, возьми только одну, ты ведь не знаешь куда пойдешь».

Леля молча согласилась, кивнув головой, взяла одну, покрасивей и, послав воздушный поцелуй тетке, побежала вниз по лестнице.

– Ну, – спросила она друзей, – какая у вас мысль возникла, а то телефон нас перебил?

– Наверное, уже неважно. Как я понимаю, мы идем к твоему другу Сереже, – проговорил Феодорит.

– Да, надо идти с ним к антиквару, мы там сможем что-нибудь узнать, – подтвердила она.

– Я бы не советовал тебе это делать, но раз ты считаешь, что это правильное решение, тебе виднее. Не всегда безопасный путь самый правильный. – Феодорит был серьезен.

– А что там может быть опасного, я Сережку знаю много лет. Он меня в обиду не даст. Он, помимо нумизматики, занимается спелеологией. А это очень опасное увлечение. Надо быть не только физически, но и психологически очень крепким человеком. Ах! Вот кто сможет оценить клад по достоинству! Ведь они под землей путешествуют, исследуют новые проходы и все время что-нибудь находят. Он вообще-то больше интересуется не природными пещерами, а рукотворными. Теми, которые люди сами выкопали. Знаете, как их много? Целый подземный мир катакомб создан человеком для своих нужд. Длинные ходы, подвалы для сокровищ и даже целые города с запутанными переходами. Так здорово! – Лелькины глаза горели. Было видно, что идея ползать по катакомбам ее очень вдохновляет.

– Так в чем же дело? Почему ты не работаешь в метро? – улыбнувшись, спросил Мокий, – вот уж рукотворные катакомбы, лучше не придумаешь, а главное, не такие опасные.

– Ну, ладно издеваться, я серьезно, – Леля вздохнула. – На самом деле я боюсь тишины и темноты, поэтому для меня только теория замечательно выглядит, а на практике я слабая и неспортивная.

– Не грусти, – весело поддержал ее Мокий, – на твою долю приключений хватит с лихвой, поверь моей интуиции. А где живет твой героический нумизмат? Может, ему перезвонить, раз уж ты идешь в гости?

– Ой! Я забыла, вот ворона, – Леля схватила телефон.

– Сережа? Это я. Я уже иду в твою сторону и буду минут через двадцать. Да, взяла. Будет, что показать. Да, хорошо, зайду. Ну, жди.

Она отключила телефон и сунула его в сумку.

– Надо зайти за хлебом, а то у него закончился, а ему сегодня лень лишний раз с шестого этажа бегать.

– А ты говорила, что спортсмен, – заметил Мокий.

– Ты не видел эту лестницу, – покачала головой она, – когда увидишь, сразу поймешь. Чтобы жить в такой квартире, надо быть мастером спорта.

Купить хлеб в центре города оказалось не так просто. Продуктовых магазинов нигде не было видно. Везде приглашали бесчисленные салоны красоты и кафетерии, где вместо обычного хлеба предлагали кондитерские изделия. Вдоль узких улиц сияли окнами медицинские центры с обещаниями вылечить всех со скидкой в десять процентов. В роскошных витринах магазинов стояли пластмассовые дамы в белье или платьях, тоже чаще всего со скидкой. Город-музей выглядел, как большой торговый центр, но никакой обычной еды, вроде молока или хлеба почему-то не продавалось. Отчаявшись, Леля снова набрала Сережин номер, но он не ответил. Странно, подумала она, не мог же он уйти, ведь мы договорились. Наверное, просто бросил трубку где-нибудь на кухне и не слышит. Она набрала городской номер, но он тоже не отвечал. Внутри зажглась тревожная лампочка.

– Почему он не отвечает? – Леля забеспокоилась, но, вспомнив недавнюю встречу с тетушкой в коридоре, улыбнулась. Главное, не нервничать раньше времени, объяснение есть и очень простое. Не мог же он заснуть? Просто не слышит.

– Лелечка, я нашел тебе магазин с хлебом, – радостно оповестил ее Мокий, – правда, на магазин не очень похоже, больше на ларек, встроенный в парадную дверь, но хлеб есть, это точно.

– Ура, – ответила Леля, – у нас есть хлеб, можно идти в гости.

Покупка хлеба прошла успешно. Гороховая улица пройдена почти до конца, вот и вход в Сережкин двор. Точнее, это был вход в галерею дворов, один из которых вел в нужном направлении. Место было в своем роде замечательное. Кто не знает, что значит двор-колодец, должен побывать в Петербурге, пока не поздно.

Колодец – это небольшой квадратный дворик, с входом из-под низкой арки и окнами, выходящими друг на друга. Но встречаются и дворы-колодцы, в которые выходят только окна, а входа нет. Поэтому мусор, который в них валяется, вполне может быть двухсотлетней давности, ведь убрать его оттуда просто невозможно. Именно здесь живут любители Петербурга Достоевского, к которым и относил себя историк, спелеолог и нумизмат Сережа. А еще здесь живут поневоле и мечтают уехать хоть куда-нибудь на свет Божий. Потому что в колодцах мрачно, грязно и темно. Во многих домах до сих пор нет горячей воды и ванной. Бани тоже нет. Потому что районная баня понадобилась для каких-то серьезных нужд города и приватизирована под банк.

Жизнь в трущобах культурной столицы не проста и требует особых качеств от граждан. А именно: психологической и физической выносливости спелеолога. Лестница, которая вела в Сережину квартиру, являлась частью испытательного полигона. Она была почти отвесной, а часть ступенек на поворотах – неудобно узкими и стертыми. Поэтому подъем был серьезным барьером для непривычного человека. Но, под поддерживающие шутки Мокия, Леля взобралась туда довольно бодро. Она нажала на звонок, под которым была подпись из четырех фамилий с указанием, кому сколько раз звонить.