Инна Пермякова - В погоне за химерой

О чём может думать человек, находясь на пороге своей новой жизни? Он непроизвольно оборачивается назад, чтобы окинуть прощальным взглядом всё то, чем жил столько лет, то, что будоражило его душу, что было дорого его сердцу и то, что сейчас не значит ровным счётом ничего… И прежде чем начать совершать новые ошибки, он анализирует то, что уже успел сотворить. Он удивляется тому, как часто спотыкался и был неосторожен, наступал на одни и те же грабли и, конечно же, думает, что в его светлом будущем этого никогда не повторится, ведь теперь он совсем другой человек…

Да и о чём только ни думала Вера, сидя в самолёте и глядя в окно иллюминатора. Вся жизнь кадр за кадром пронеслась в её голове. Наверное, неправильно начинать новую жизнь с воспоминаний о прошлом, но у неё было ещё шесть часов, прежде чем самолёт приземлится в Пулково и она завершит своё путешествие Павлодар – Омск – Питер. И уже тогда никакого прошлого, никаких сомнений и сожалений быть не должно, она дала себе слово. А пока…

И череда бессвязных мыслей снова затянула Веру в свой хоровод. Мелькала среди остальных одна неясная, размытая, которая никак не хотела сформироваться до конца. У Веры не получалось уловить эту мысль, но её мельтешение смущало и не давало покоя. Вера понимала, что это чтото очень важное, без чего никак нельзя начать жизнь с чистого листа. Но что это? Мысль снова упорхнула, оставив после себя неприятный привкус, ощущение чего-то незавершённого, словно бы ты вышел из дому, захлопнул дверь и забыл внутри ключи, ты ещё не понял этого, но какое-то смутное предчувствие не даёт тебе покоя. Ты перебираешь в голове всё, что должен был взять с собой, но никак не можешь вспомнить про ключи, и это гложет тебя и мешает расслабиться. И тут мысли Веры переключились на тот день, когда она наконец приняла решение изменить свою жизнь раз и навсегда. Это был день её рождения. Ей исполнилось двадцать девять лет. Вера всегда считала, что это именно тот возраст, когда человек уже вполне твёрдо стоит на ногах и точно знает, чего ждёт от жизни. Раньше она представляла себе, как на тридцатилетний юбилей её будут поздравлять муж и дети (их будет минимум двое): в гостиной большого и уютного дома стоит дубовый стол, горят свечи, в камине потрескивают дрова (и совсем не важно, что родилась она в июне, камин был неотъемлемой частью успешно сложившейся жизни), и темноволосый сынишка лет семи играет для неё на пианино и поёт песню о маме. Она плачет от счастья, прижимая к груди белокурую дочь, а любимый муж стоит за спиной и обнимает её за плечи… Да, именно так она представляла своё будущее… Но в этот день пришла пора окончательно признаться себе в том, что остался всего один год до её тридцатилетия и ей ни за что не успеть осуществить свою мечту.

И я очень хотела бы написать, что Вера всегда была оптимисткой до мозга костей и она просто передвинула сроки исполнения своей мечты ещё на пять лет. Но увы… Это был не тот день. Вера очень хотела сегодня воссоздать имитацию своей счастливой жизни. К ужину она накрыла стол в своей маленькой однокомнатной квартире, приготовила свечи, открыла бутылку красного вина и стала ждать. Андрей часто опаздывал, но он всегда приходил, если обещал. Утром он отправил ей сообщение с поздравлением, сказал, что приготовил сюрприз, и обещал приехать к семи. Позвонить он не смог, это было воскресенье, и он был дома в окружении своей семьи. Какая ирония… У её любимого мужчины было всё, о чём она так мечтала: дом, камин, дети… И была другая женщина, счастливая женщина… Вера очень любила Андрея, любила до боли в груди и при этом ненавидела себя за это. Она понимала, что ворует минуты своего счастья у другой женщины. И она не хотела больше воровать, она желала обладать этим счастьем, купаться в нём день и ночь… В тот день Андрей не пришёл. Он просто отключил телефон. Вера пила бокал за бокалом красное вино, обливаясь слезами и прощаясь со своими иллюзиями на счастливую жизнь.

На следующий день он звонил, просил прощенья, рассказывал о том, что к ним в гости приехали родственники и он никак не мог уехать. Вера молча слушала, но решение было уже принято. Пять лет жизни были потрачены в бессмысленном ожидании чего-то. Пора признать, что свой выбор Андрей сделал много лет назад, женившись на другой женщине. И то, что происходит сейчас, невозможно назвать любовью. Нельзя любить человека и при этом обрекать его на одинокие вечера, на вечное ожидание. Нельзя любить человека и давать ему обещания, которые никогда не сможешь выполнить. Для Андрея с его устроенной и устоявшейся жизнью эти пять лет были просто припиской к общей истории, просто несколько приятных вечеров в неделю, назначение которых – добавить новых красок в насыщенную и без того жизнь. А для Веры это была вся жизнь. Луч света в конце туннеля. Вера долго верила в то, что Андрей осознает, кто она в его судьбе, что он уйдёт к ней и составит её счастье. Но, видимо, построить своё счастье на чужом пепелище не выйдет. Может, оно и к лучшему…

Промелькнул в её воспоминаниях и момент их последней встречи. Он был больше похож на эпизод из старого чёрно-белого фильма с плохой озвучкой. Казалось, что и без того травмированная этими отношениями психика Веры включила защитный механизм и всеми силами старалась отторгнуть то, что причиняло ей боль. Голоса в голове звучали приглушённо, смысл сказанного сохранился не полностью…

– Я так больше не могу! Ты должен рассказать ей всё! – кричала Вера, заламывая руки и обливаясь слезами, как самая настоящая героиня сопливой мелодрамы.

– Вера, остановись! Хватит! Ты же знаешь, что я не могу! Не сейчас! – на тон выше, спокойным голосом говорил Андрей.

– Почему не сейчас??? Ну почему? Ты столько лет обещал мне, что всё изменится! Ты говорил, что не любишь больше жену! Я не могу больше ждать! Я сама всё ей расскажу! – Отчаяние переходило во всеразрушающую ярость.

– Не смей! Слышишь? Не смей лезть в мою семью! – Личина спокойствия окончательно сползла, и лицо Андрея перекосил гнев. – Ты действительно думаешь, что я ради такой, как ты, пожертвую своей семьёй??? Никогда! Слышишь? Никогда этого не будет!

Веру вдруг словно обухом по голове ударили, она вглядывалась в это до боли родное и любимое лицо в тщетных попытках уловить в нём хоть что-то знакомое, но человек, который стоял перед ней, в тот момент был совершенно чужой. Она стала угрозой для спокойной и размеренной жизни Андрея, в его взгляде Вера распознала решимость нейтрализовать эту угрозу любой ценой.

– Я предупреждаю тебя… Только посмей приблизиться к моей семье, только открой свой рот, и ты пожалеешь об этом. Я буду отрицать всё, что ты скажешь. Никто не поверит больной истеричке.