Инна Пермякова - В погоне за химерой

– Тебе – да! – Ксюша действительно умела сказать нелицеприятную правду в глаза, но делала это так беззлобно, что эта правда становилась не такой болезненной.

– Да, знаешь, ты, как всегда, права. Вышла бы замуж, нашла бы кучу оправданий для своей совести, решила бы, что его бывшая сама виновата, что не сумела сохранить семью. Я закрыла бы глаза на всё! Но… была ли бы я счастлива? Можно ли вообще построить своё счастье на слезах детей? И я сейчас не о совести говорю, а о расплате. Чем бы мне пришлось заплатить за такое счастье?

– По-моему, ты драматизируешь… После того как мой отец бросил меня и маму, женившись на другой, они вполне счастливо прожили свою жизнь, без возмездий и наказаний свыше. На тот момент, конечно же, я не могла простить отца, злилась на него безумно. А теперь думаю, может, это была его судьба. Ведь, если говорить начистоту, его брак с мамой нельзя было назвать счастливым для них двоих. Да и у мамы всё сложилось хорошо после его ухода, – Ксюша подкурила длинную сигарету и удовлетворённо вдохнула в себя едкий дым.

– Всё это, конечно, хорошо, но, насколько я знаю, совместных детей у твоего отца с новой женой так и не было.

– Думаю, ты склонна во всём видеть наказания за грехи, – фыркнула Ксюша.

– Нет, я просто считаю, что за всё рано или поздно приходится платить. За счастье в том числе. Его можно заслужить, выстрадать, либо оно достаётся авансом, но заплатить всё же придётся.

– Господи, Вера, где ты нахваталась всей этой кармической хрени?! Посмотри вокруг, некоторым людям всё словно падает с небес: счастье, удача, деньги… И никаких страданий, мучений.

– Так ли, дорогая моя? Ты не можешь знать, чем эти люди расплачиваются за своё счастье, какой ценой оно им далось. Чужая душа – потёмки.

– По твоей логике получается, что если я счастлива сегодня, то завтра в наказание за моё счастье на меня обрушатся небеса. Не слишком ли? Почему я не могу просто быть счастливой? – всё больше распалялась от спора Ксюша.

– Ты всё не так поняла. Я хочу сказать, что ты можешь быть счастливой двумя путями. Первый путь – через пот, кровь и слёзы, ты должна работать над своим счастьем, создавать его, искать его, идти к нему, порой сквозь тернии, часто отказываясь от чего-то очень важного, это и есть твоя плата. Второй путь – счастье, построенное за счёт разрушения чужих судеб, за это вот счастье и приходится расплачиваться сполна потом.

– Ты поделила всё на чёрное и белое: так хорошо, а так плохо. А как же миллионы других оттенков? Как быть с ними? Иногда нельзя создать что-то новое, лучшее, не разрушив старое. Как понять, правильно и хорошо ли мы поступаем? – спросила Ксюша. – Мы не узнаем наверняка. Но мы это чувствуем, в глубине души мы чувствуем, хорошо или плохо мы поступаем. Другое дело то, что мы научились находить компромиссы со своей душой, закрывать глаза на очевидное.

После такого разговора подруги погрузились в свои размышления. И вот наконец Вере удалось поймать за хвост ту самую мысль, что ещё в самолёте не давала ей покоя. Она преодолела расстояние в несколько тысяч километров, покинула родной дом… Для чего??? Что она хочет найти в этом чужом городе? Счастье, ну конечно же, счастье! А что для неё есть счастье? Семья? Но ведь и одинокие люди бывают счастливы, посвящают себя любимому делу, путешествуют, открывают для себя новые горизонты. Может быть, рожать детей – это вообще не её удел. И тут Вера как никогда ясно осознала, что у неё нет ответа на этот вопрос. Одно она знала точно: прежде она не была счастлива, она была одинока, не любила свою работу, у неё не было близких по духу людей. Она чувствовала, что плывёт по течению и абсолютна равнодушна к происходящему вокруг. Итак, Вера приехала в Санкт-Петербург за тем, о чём не имела ни малейшего представления. За счастьем. Но, прежде чем она найдёт его, ей предстояло найти себя.

Принимая решение кардинально изменить привычный уклад жизни, Вера думала, что сможет избавиться от терзавших её боли и разочарования, но на деле вышло лишь на время отвлечься. Постепенно её стала накрывать тоска по родному дому, терзали сомнения и страхи в верности принятого решения. Пока в душе бушевала буря разрозненных эмоций, голос разума был не слышен. Сейчас же, когда всё немного поутихло, он отчаянно кричал Вере о безрассудности её поступка. В один миг оставить всё, что она строила годами: дом, работу, которая приносила приличный доход, побросать первые попавшиеся вещи в чемоданы и уехать на чужбину без каких-либо планов на будущее. Это самое отчаянное решение, принятое ею когда-либо.

Мысленно Вера отматывала плёнку произошедших событий назад, снова и снова прокручивая момент последней встречи с Андреем. Может быть, просто не стоило начинать этот разговор? Может, нужно было оставить всё как есть? Где-то она неверно разыграла свою карту. Нужно было подождать ещё немного. Усилием воли Вера возвращала себя к реальности. Она обманывала себя много лет. Не Андрей, не его обещания. Она сама делала это. Она верила в то, во что хотела верить. Хватит! Да, ей страшно. Да, она может ошибаться. Но решение уже принято. Вера понимала, что у неё всё ещё есть дорога назад. Она может хоть сейчас купить билет домой. Она также знала, что ждёт её там. А здесь её пугала неизвестность. Так почему бы не дать ей шанс? Может, судьба ещё приятно удивит её. Примерно по такой траектории двигались мысли Веры. Страхи, сомнения, надежды. Постепенно она погружалась в депрессию. Депрессия… Дисгармония души и проклятие человека разумного. Или же дар? Тёмное время перед рассветом.

К душевным страданиям присоединилась болезнь тела. Во время прогулки по Питеру Вера сильно промочила ноги, этого ей, не привыкшей к сырому климату, хватило, чтобы на несколько дней слечь в постель с температурой. Благо, что для того, чтобы вскипятить чайник, необязательно пользоваться общей кухней, можно сделать это не выходя из своей комнаты. В связи с чем необходимость общения с соседями сократилась, и у Веры была возможность немного адаптироваться к новому образу жизни.

В Павлодаре, прожив в своей квартире около восьми лет, Вера так и не удосужилась познакомиться с соседями. При встрече она вежливо здоровалась, но не более того. Она не знала их имён, не знала, на каком этаже и в какой квартире живут многие из них. К соседям по тамбуру она даже не успевала привыкнуть, так часто менялись квартиросъёмщики. Да и виделась она с ними крайне редко. В общем, традиция ходить к соседям за сахаром и солью, которая бытовала ещё в её детстве, канула в прошлое. И данная ситуация Веру вполне устраивала.

Но здесь всё было иначе. Естественные природные нужды заставляли Веру совершать вылазки из своей норы, и она уже знала, с кем делит крышу над головой. В одной из комнат проживали молодожёны, приятная молодая пара, которая на практике подтверждала, что с любимым и в шалаше рай. Вторую комнату занимала женщина лет тридцати пяти с шестилетним сынишкой Павликом, его сердитый голосок и слышала Вера за стеной в день своего заселения.