Ольга Теплинская - До свидания, Дания!

– Семеро одного не ждут!

– Да, да, я сейчас, – промямлила я, и снова натянула на себя платье.

Метнувшись к чемодану, я вытащила из него русский сувенир – две бутылки водки, потом, подумав пару секунд, засунула одну обратно.

– Я готова!

– Тише едешь – дальше будешь! – огласил Олав.

* * *

Офис действительно находился совсем рядом от моего нового жилища. Мы перешли дорогу, свернули на соседнюю улицу и зашли в белое семиэтажное здание.

Пройдя по пустому коридору, Олав ввел меня с просторную комнату, посреди которой стоял длинный стол с цветными салфетками, пластиковыми стаканами и… бутылкой водки. Семь молодых мужчин с интересом воззрились на меня, улыбаясь. Все они были в джинсах, одинаковых толстовках с надписью фирмы на груди, на ногах простенькие кеды. Только высокий седовласый мужчина, явно главный шеф, был одет в голубую рубашку с запонками и темные брюки. Я в своем черном платье и красных туфлях на одиннадцатисантиметровых каблуках была явно из другой коробки.

– Хеллоу! – растянула я свои губы в дружеской улыбке.

Меня приветствовали хором и аплодисментами, как народную актрису. Я жестом фокусника достала из дамской сумки литровый сувенир, чем вызвала радостное возбуждение.

Олав взялся представлять мне своих коллег, но я пропускала сложные имена датчан мимо ушей, лишь мило улыбаясь. Потом сяду, запишу всех в блокнот и тогда точно запомню. Такой, уж, у меня запоминательный процесс.

Мне торжественно под аплодисменты вручили пакет с точно такой же толстовкой, как на моих датских коллегах.

Седовласый высокий господин, открыл бутылку, налил по три капли в каждый пластиковый стакан и, подняв один, приветствовал меня поднятием руки. Все повторили его жест, выпили, выбросили стаканчики в урну и убрали со стола салфетки.

Складывалось ощущение, что ко мне потеряли интерес, каждый уселся на свое рабочее место и уставился в монитор компьютера. Рядом со мной остался Олав и Седой.

– Мы ждали господина Юрова, – тихим вкрадчивым голосом задал не то вопрос, не то, предъявляя претензию Седой.

– Юрий Михайлович Юров не смог приехать, к сожалению. Но он постарается посетить вас в самое ближайшее время. Он направил меня.

– В каждой бочке затычка! – изрек Олав с улыбкой, и некоторой гордостью, глядя на меня. – Йа, Маргрет?

«И что ему ответить?» – задумалась я.

– Это правильная приговорка?

– Правильная, – вздохнула я. (Но обидная).

Седой пригласил меня в свой кабинет с яркими постерами на стенах, где были изображены пальмы, склоненные над водами океана, дворец Дожей в Венеции, Эйфелева башня и другие мировые ценности человечества, изображениями которых так любят украшать кабинеты в туристических компаниях.

Седого звали просто – Петер Петерсен, даже я запомнила это с первого раза – Петр Петров. Это был высокий подтянутый мужчина. Сквозь тонкую ткань дорогой рубашки проступали накаченные мышцы. На загорелом лице выделялись синие глаза, от которых отходили лучики – морщинки. Мое живое воображение тут же представило его на летящей над холодными волнами яхте. А его вкрадчивый тихий голос ввел меня в легкий ступор.

Петер передал мне объемную папку с рекламными буклетами, фотографиями и описанием гостиниц, несколько дисков. Короче, все для ознакомления с вероятными маршрутами.

Олав все это время неотлучно стоял возле меня, как верный паж. А мне казалось, что он пытается выдать свой очередной перл, или выстраивает новое соединение.

– Спасибо! – кивнула я Петеру. – Буду разбираться.

– В понедельник я планирую выехать в поездку. И это будет большой вояж, правда, только по Дании, но мы думаем расширить наши маршруты, объединяя несколько стран. Мы говорили об этом с господином Юровым.

– Да, да, Юрий Михайлович говорил нам об этом. Я засяду прямо сейчас, чтобы успеть к понедельнику, изучить весь материал.

– Где сядешь, там и слезешь! – радостно выпалил Олав.

* * *

Искать гостиницу было бесполезно, все равно в понедельник я уезжала в «большой вояж». Мои познания о королевстве Дания были скудные, хоть я и старалась прочесть все возможное об этой стране. И тем интересней была предстоящая поездка.

С благими намереньями я направилась в свою комнату с незашторенными окнами. Олав после рабочего дня куда – то исчез, кивнув мне на прощанье с загадочным видом. Хотя, мне почему – то казалось, что этот мой первый вечер в Дании, он должен был разделить со мной. Но, у парня своя жизнь, он исполнил свой гражданский долг – встретил меня в аэропорту, а дальше каждый волен делать, что хочет.

По пути я зашла в небольшой магазин, купить какой – нибудь еды – есть хотелось страшно. Кроме рюмки водки в моем желудке ничего не было, в самолете я не стала есть засохший бутерброд, а сделала только несколько глотков кислого кофе.

Я порылась в своей сумке, в надежде найти конфетку, но надежды мои не оправдались. Перед поездкой я навела там образцовый порядок и выбросила все засохшие конфеты и жвачки.

Магазин был, очевидно, рыбный. В больших и маленьких банках и баночках тут торговали селедкой, креветками и еще какой – то рыбой, порезанной на кусочки. За прозрачными дверцами больших холодильников были выложены бутерброды с рыбой, креветками и селедкой, украшенные листиками салата.

Честно сказать, селедку я не любила с детства, да и все рыбное особого восторга у меня не вызывало. Вздохнув, я взяла два сандвича с креветками, прихватила банку с колой, две знакомые шоколадки и пошла на кассу.

«Мало того, что придется провести вечер за изучением материала, так еще и от еды никакой радости», – бурчала я про себя. Как – то грустно мне стало. Сама не знаю, чего я ожидала от своего первого дня в стране, о которой я мечтала долгие годы.

«Ладно, счастье надо делать своими руками», – подумала я и свернула к ближайшей остановке автобусов.

Я решила, что страну буду изучать из окна автомобиля, а все материалы, подобранные для меня Петром Петровым, лучше просматривать, когда мы будем в пути. Так будет лучше усваиваться теория с практикой.

А сегодняшний вечер я проведу так, как мечтала: буду бродить по вечернему Копенгагену, любоваться его домами, зайду в кафе и отпраздную свой приезд. С каждым шагом мне становилось все легче и светлее на душе. И что я сразу об этом не подумала?

Автобус подошел сразу, и повез меня в радостную неизвестность.

Я вышла на Ратушной площади, полюбовалась ее красотами, подошла к памятнику Андерсену и поздоровалась с ним, как со старым добрым знакомым. Потом выпила в кафе крепкий кофе с круглой булочкой, облитой глазурью, взбодрив себя таким нехитрым способом, я побрела дальше по главной пешеходной улице города к Королевской площади.