Влад Озер - ВДВ. Начмед дивизии. Постсоветский период

Мой «верный бейлиф"*, то есть заместитель, то есть начальник СЭЛ дивизии, капитан Тверезовский. Как змей искуситель, прикинувшись гофрированным шлангом, выбрав вечернее время, когда уже мы за день уставшие, стал проситься, вполголоса, с нашептыванием, – Владимир Кириллович, поставьте меня комбатом. Все равно лаборатория уже не наша, а так я по – прежнему, останусь при вас. Сначала глаза мои округлились, но тут же пришлось признать что он прав. На данный момент более достойной кандидатуры и не было. Пришлось поневоле дать добро.

Это уже не первый раз я его облагодетельствовал. И жену ему трудоустроил, призвал санитарным инструктором на службу. Хотя ее образование и не соответствовало нужному профилю. И квартиру в новом доме для него пробил, хотя сам на то время по прежнему сидел на пятом этаже без воды и тепла. Да и комдив долго сопел против выделения, но пришлось его убедить что эпидемиолог в дивизии один, и он достоин. Теперь вот еще и должность, равнозначную своей, даю. И не жалею о содеянном. Мои шефы мне тоже доверяли и помогали неоднократно.

На второй день кадровая чехарда с моей подачи закрутилась мгновенно. Комдив со мною тоже согласился. Пока мой, теперь уже бывший, зам принимал должность командира батальона как И.О., тут и соответствующий приказ с верхних штабов подоспел. Пришлось снова учить скороспелого, как частью командовать. Но отдаю должное, в отличии от своего предшественника, учеником он был не плохим. Понимал с полуслова, и ловил все мои указания на лету.

А теперь, на уже совершенно независимую от меня, и командования дивизии санэпидлабораторию, прислали молодого, сопливого, старшего лейтенанта. Долго, пригоршнями глотал я горе, от этого нововведения. О котором в свое время сам, так настаивал. Потому что теперь, ничего абсолютно не делающий старлейтор, давал «ценные указания» не только командирам частей и командиру дивизии, но и мне самому. Приходилось снова, засучив рукава самостоятельно впрягаться в профилактическую работу. А те, которые должны были этим заниматься непосредственно, оказались в роли сторонних наблюдателей. Потому что они совершенно не заинтересованы в санитарно-эпидемическом благополучии контролируемых частей. Зато очень быстро освоили и усвоили, что с подконтрольных, можно активно выкачивать дань. Коррупционный орган в чистом виде. И так, всякое благодеяние в этой жизни наказуемо. Поделом мне.

С моей подачи, очень быстро подмял под себя медицинский батальон, и мой бывший зам. Подчиненные, особенно вечная оппозиция, начали роптать. Сам новоиспеченный комбат докладывал теперь мне что горлопанам кислорода не хватает. Возмущаются что он их заставляет быть кроме как врачами, так еще и офицерами. Видите ли «берцы»*, одеваемые раз в месяц на построение, очень ступни жмут. Подавай им туфельки, а желательно вообще только сандалии. А плотный рабочий график, это вообще не для них писан. Как всегда, громче всех визжал, самый загруженный, доктор-лор, Ждиленко. Из местных, да ушлых. Тверезовский бегал ко мне, советоваться.

– Владимир Кириллович, как быть? Никак не угомонятся наши «перегруженные».

– Кто конкретно?

– Бодоляк, Ждиленко, Замарюха, Кошельман…

– Вот видите, среди них нет фамилий ни одного хирурга. Те, которым реально некогда в небо глянуть. Те, которые пашут в поте чела независимо от времени суток, им некогда плакаться на судьбу. А стонут и визжат аптекари, дерматологи, и самые тупорылые, типа терапевта Бодоляка и лора- Жидленка. Никаких послаблений этой своре. Зажимайте болты и гайки по прежнему, но в рамках устава, и не более. Будет у них меньше времени на шиш-беш.

Тверезовскому не надо было повторять дважды. Через пару месяцев, с не секретного делопроизводства мне приносят письмо. С пометкой: «Разобраться и доложить!». Как оказалось, подметное. Вскрываю и читаю. Написано на имя начальника ГВМУ* в Киев.

«– Товарищ генерал! Мы, нижеподписавшиеся, (слезно) просим Вас помочь нам в службе… Командир нашего медицинского батальона, (зверь) этакий, житья нам не дает. Кровь из нас ведрами пьет. Уже нет никакой мочи, терьпеть все это! И еще товарищ генерал, все эти безобразия в нашей части творятся при прямом попустительстве со стороны начальника медицинской службы дивизии..» А внизу стоят фамилии и подписи все тех же, «униженных, обиженных и оскорбленных». Круг как говорится замкнулся.

Вызываю комбата.

– Как смотрите товарищ капитан на маленький стресс? Хобот у капитана вытянулся вдвое, глаза сошлись к переносице, в кучу.

– Предлагаю ознакомиться. И подаю ему кляузу. Он внимательно читает, семитский шнобель от волнения, уже касается кончиком подбородка.

– И шо теперь мне делать? Пытаясь скрыть эмоции, спрашивает не на шутку перепуганный командир.

– Сейчас едем в спортзал. Мне сообщили, что комдив находится там. Проконсультируемся с ним.

Наш генерал по прежнему считает дивизионный спортзал продолжением своей квартиры. В любое свободное от службы и дома время, он проводит там. Правда уже менее за спортивными снарядами, и более в компании приближенных. Вид спорта, в основном литробол. Тем не менее начфиз дивизии у него первый кореш. У дневального на входе уточняем где комдив.

– У начфиза в кабинете. Отвечает боец. Мне понятно, значит, проводит совещание в задушевной компании.

– Разрешите товарищ генерал?

– Заходите, всегда пожалуйста. Он добродушно улыбается, своими губами- сосисками. Но тем не менее глаза встревожено-вопросительно смотрят на меня. Медики ведь такие сволочи, что никогда с хорошими новостями просто так командира не беспокоят, аж в спортзале. Мне так и хочется на словах успокоить генерала, мол ничего особенного, не переживайте. Но я только кистью руки жестикулирую, что мол напрягаться не стоит. И протягиваю ему конверт. Он внимательно изучает содержимое. Мы стоим в напряжении. Прочитав, снова закладывает письмо в конверт и опускает его в боковой карман своего кителя.

– Можете не волноваться. Присаживайтесь. Я им так напишу, что они у меня света белого не свидят. Леша наливай. Алексей-начфиз*, подает нам фужеры. Кроме начфиза и Бабича, за столом еще каких то трое туземцев. Нам наливают красное вино. Командир знакомит с нами своих гостей. Оказалось что это новые местные предприниматели. А они, как и еще недавно, бывшие председатели колхозов-совхозов, ходят к комдивам по одному поводу. Помощь заключается в одном, помогите халявной рабсилой. То есть выделите энное количество солдат, на сбор урожая. И приходится выделять, и помогать. Потому что и от них, для дивизии многое чего постоянно требуется.

Делаем по пару подходов к снаряду, имеется ввиду, к стакану. Напряжение спадает, и мы отчаливаем на обед. Больше эта информация нигде не всплывала. Я видел что подписанты еще в течении пары месяцев чего то ждут, приунывши. А потом все стихло. Я не злопамятный, но фамилии «виконтов-доброжелонов» помню всегда. На всякий случай.