Влад Озер - ВДВ. Начмед дивизии. Постсоветский период

Если же я скрывать не буду и доложу все, как есть, мой окружной шеф немедленно доложит о происшествии командующему округом. Тот в свою очередь мгновенно замыкает круг, потому что начинает снимать стружку

с моего комдива. Типа, что там у вас происходит, и почему вы допустили. Комдив, слабо владея нюансами в этой медицинской шараде, начинает нечленораздельно мычать, тем самым усугубляя дело. Весь процесс снова же замыкается на мне.

Пытаюсь объяснить своему командиру, что докладывать по любому придется, потому что информация все равно к исходу дня всплывет через не подконтрольный нам госпиталь.

– А ты уговори начальника инфекционного отделения, чтобы не докладывал на верх, – это он мне говорит.

– Я для него никто, он не обязан идти мне на встречу за красивые глазки.

– А я для чего тебя на должность поставил? – говорит полковник в явном раздражении, все еще сдерживая себя, но явно, всем своим видом намекая, мол, я тебя выдвинул на самый верх в медицинской службе дивизии, чтобы ты мне всякие пакости приносил?

И я его прекрасно понимаю. Глядя на командира, я пытаюсь заглянуть под крышку его черепной коробки и прочитать его мысли.

«Есть такие начальники служб дивизии, -размышляет комдив, – как, например, начальник продовольственной службы. Он постоянно обеспечивает мою семью всем самым вкусным, что есть на снабжении. Любимый начальник, подчиненный, и как человек хороший!

Или взять того же начальника горючесмазочных материалов. Не смотря на, якобы, дефицит бензина, он крутится, и регулярно делится, чем Бог пошлет, а посылет он не так уж и мало. Тоже хороший парень. Даже начальник вещевой службы, и тот ежедневно радует, хотя бы тем, что полным ходом шьет мне генеральскую форму».

Ведь ни для кого не секрет, что наш полковник скоро сменит погоны с двумя просветами на те, что совсем без просвета.

«А вот этот гнусный капитан, – наверное, думает комдив, – только и знает, что раздражать психику генеральскую, если не травматизмом, то всякими засранцами».

О чем на самом деле думает комдив, мне неведомо.

– Ладно, иди, докладывай своему НеПотребке, – сверкнув глазами, буркнул командир. Так он в сердцах произносил фамилию моего Одесского начальника, Нетребко.

– Только имей в виду, ничем они нам не помогут, кроме как внеочередным наказанием в приказе командующего округом. А все проблемы по – любому придется разгребать нам самим.

– Товарищ полковник, учитывая, что у нас совершенно голая санитарно-эпидемиологическая лаборатория, может быть, что на время вспышки они хотя бы прикомандируют офицеров с СЭО* округа. А это уже будет подспорье, – пытаюсь хоть что – то бормотать с целью оправдать доклад на верх.

– Да уж, эти нам помогут, ладно, иди, занимайся.

Иду в кабинет, и прокручиваю в голове доклад начмеду округа.

– Сколько уже времени прошло с того момента, как тебе доложили о первых поступлениях заболевших!? – не дослушав даже первых моих двух слов доклада, завизжала телефонная трубка голосом Непотребки.

– Два с половиною часа, товарищ полковник.

– И что же ты так долго мучился!? Что, смелости не хватает! Как на то, чтобы породить вспышку, так у тебя хватило времени!? Все, жди, к вечеру я у тебя буду. С комиссией, – и бросил трубку.

Чуть позже узнаю, что утечка информации за пределы гарнизона, в первую очередь исходит от начальника госпиталя. Басюл и Нетребко, оказывается, однокурсники по Куйбышевскому военному факультету. И этот, молдованин, застрявший навсегда, на уровне мелкого госпиталя, таким образом, пытается наскрести очки в глазах своего более продвинувшегося однокашника. Потом он еще неоднократно будет мне «помогать» подобным образом.

Звоню комдиву, предупреждаю, что к вечеру нужно ждать непрошеных гостей. Он, видимо, уже получивший свою порцию наставлений от командующего, только буркнул:

– Твои гости, ты и позаботься.

Звоню Басюлу, прошу приютить членов комиссии в своих апартаментах.

– А я уже в курсе, что они остановятся у меня, – отвечает он. Даже не уточняю от кого он в курсе, и так понятно. От Одессы до Болграда, расстояние «небольшое», всего – то, двести пятьдесят километров. Особо не намотаешься. Но сами знаете, для кого, сотня километров не крюк.

А пока что, больные продолжают поступать. И уже из отдельных частей, которые дислоцируются на территории бригады. То есть, тех частей, которые между собой, если чем то и повязаны, так это общим водопроводом. Еще одно доказательство за то, что причиной вспышки является потребление сырой воды. Да, и вновь поступившие это подтверждают.

Инфекционное отделение переполнено. Во дворе отделения начинают развертывать дополнительно палатки. Благо, уже даже по ночам не очень холодно.

К приезду «дорогих» гостей, готовлю документацию.

«Чем больше бумаги, тем чище жо… а», – гласит одна из армейских поговорок. Моя документация заключается в актах на обследование водопроводных коммуникаций. В рапортах и месячных-квартальных отчетах-донесениях командиру и окружному начальнику о состоянии дел и неоднократном предупреждении о возможном варианте появления кишечной заболеваемости. Все они своевременно были им доставлены. На всех этих бумажках имеются их резюме и подписи.

Так что с этой стороны ко мне не подкопаешься, что в последствии и выручило. Спасибо предыдущим учителям, которые, еще начиная со службы в Германии, научили прикрывать свою…, ладно, не буду отображать в тексте, что именно.

А вот и они, уже приехали, и первым делом, понеслись в кабинет комдива. Меня предупредил дежурный по штабу. Беру свои папки, и на «ватных» ногах, как на казнь, иду вслед за ними.

Стучусь.

– Разрешите?

– Да, – отвечает Бабич. Захожу, но мне присесть никто не предлагает. Стою у двери. У них междусобойчик. На меня не обращают внимания. Вместе с Нетребко прибыла группа офицеров во главе с полковником Лавренюком, начальником СЭО* округа. Об этом я узнаю по ходу дела.

Комдив в разговоре гнет свою, заранее согласованную со мной, линию, что, мол, главные «враги» -виновники вспышки – кэчевские работники водоснабжения. Это они подают в распределительную систему недоброкачественную воду. Нетребко настаивает на своем:

– Нет, товарищ полковник, главные виновники, отцы командиры, во главе с вами. Это вы не контролируете соблюдение питьевого режима личным составом.

При этом он кидает косяк в мою сторону и, принимая смиренно-покаянный вид, со словами, мол, и не снимаю вины с себя и со своих подчиненных в лице вон того капитана. Он виноват и свое еще получит за то, что не уследил. Сжимаюсь в комок, прикидывая последствия для себя. Они могут быть одни, понижение в должности, но есть еще временные ограничения. Нельзя снимать вновь назначенного офицера, если он ее занимает непродолжительное время. Хотя надежды на этот аргумент мало.