Vlad Ozer - Курсант ВМА. Учеба в ВМА им. С. М .Кирова

Территорию городка пересекали и свои внутренние улицы и переулки. Типа той же Боткинской, Клинической и прочих. Корпуса всех кафедр и клиник были древние, но еще достаточно прочные. Точную цифру обучаемых в то время я не назову, но официальных факультетов было пять. Первый -командный, где учились офицеры, уже прошедшие часть службы в войсках. Здесь готовили будущих руководителей медицинской службы в разных ее эшелонах. Второй, третий и четвертый – лечебные, я уже перечислял ранее. А пятым считался факультет по подготовке иностранных специалистов.

На пятом кто только не учился! Экзотика! Там была представлена почти вся Африка и Азия. Европа и Латинская Америка. И все они ходили в военной форме с разнообразными цветами и расцветками погон и петлиц! Чем больше звезды на погонах и кокарды на фуражке, тем беднее и карликовее государство, которое они представляли. Основная масса носили свою, национальную форму, но очень многие, из самых бедных, ходили в нашей, советской. Только со своими, размером с блюдце, кокардами. Это были курсанты из самых бедных африканских стран, покорно плетущихся по социалистическому пути развития.

Прикольно (как теперь модно говорить), было зимою смотреть на торчащие из завязанной снизу на шнурки шапки-ушанки, огромные губы, какого-нить дальнего родственника Пушкина, эфиопа. А вокруг этих губ наравне со шнурками, такие же по цвету и длине, сопли. Носили зимой, эти сильно загоревшие парни, что-то типа пальто, из нашего офицерского, шинельного сукна. Погоны зачастую, были пришиты в области лопаток. И никакие патрули на них не реагировали. Как дети, что с них возьмешь!

Стайками, чирикая на своем птичьем языке, никогда с нами не общаясь, перемещались низкорослые вьетнамцы. Тут же можно было встретить группу стройных, высоких и красивых, видимо, специально отобранных, монголов. Их стройность особо подчеркивали длинные, до самых пят, видимо, кавалерийского покрова, шинели. Сукно наше, но кройка и шитье по тамошним лекалам.

А вот по противоположной стороне улицы движется группа не менее стройных и симпатичных ребят, в шинелях мышиного цвета. Да это же немцы! Доблестные представители первой немецкой страны, идущей по пути строительства социализма. Все они тоже подобраны строго по росту. Не ниже метр восемьдесят. Европейцы жили в общежитии на Мориса Тореза, где был, как говорили, уровень быта, достойный дипломатов. Лучшие из лучших.

А это кто такие, расхристанные-расстегнутые, в шинельках какого-то цвета пожелтевшей листвы? Присматриваюсь к кокардам, и вижу на них географический силуэт Румынии. А, ну да, эти ведь тоже наши, сателлиты. Хотя и пытаются строить какой-то свой, особый социализм с румынским лицом, видимо. Им под стать такая же группа болгар в форме горчичного цвета.

А вот летом, когда даже в Питере тепло, есть возможность теплолюбивым щегольнуть и вовсе своим национальным оперением. Вот идет по брусчатке вдоль забора штаба академии вообще невиданное в стенах нашего заведения создание. Девушка! В форме!? У нас ведь вообще – то среди обучающихся совершенно нет представителей противоположного пола. Монастырь.

А здесь, что-то невероятное. Сотни пар глаз пялятся на стройную красотку… С каблуками, минимум под сто восемьдесят. С выгнутой тульей, легенькая, прозрачная белая фуражка. Высокая, упругая грудь затянута в форменную сорочку с короткими рукавами и без галстука-удавки! Неслыханная для нас по тем временам борзость в форме одежды для военнослужащих.

Тугая попка обтянута такой же форменной мини-юбкой. И, в довершение ко всему, на плечах сверкают восемью звездами, погоны капитана медицинской службы вооруженных сил Республики Куба! У всех военных и гражданских мужиков, кто на тот момент находился поблизости, нижние челюсти опустились в район пупков, а с углов ртов стекала слюна вожделения.

Шелестел шепот срывающихся с губ фраз:

– Кто такая? Наша?

– Нет. У нас таких смуглянок с губами метиски не бывает…

– Так откуда же она?

– Да вон, смотри, нашивка над карманом на груди… «Република Куба»…

– Ух ты! Я такую первый раз в жизни вижу…

Красотка, с высоко и гордо поднятой головой, продефилировала через КПП в штаб академии, цокая подковками каблучков.

«Если уже капитан, значит, прибыла просто на какие-то курсы, – сделали мы свое умозаключение.– Для повышения квалификации. Капитаны у нас здесь с нуля не начинают, в отличии от нас, убогих.»

– Эх, хороша, Маша, да не наша, – прозвучала еще фраза со стороны двух идущих впереди нас майоров.

Да, действительно мне «везет». В медучилище группа состояла исключительно из пацанов. Армия, медрота, ни одной женщины. И теперь вот т.н. академия, тоже не за что глазом зацепиться. Есть, правда, изредка, преподы женского пола, но, как минимум, в два раза старше по возрасту. Ах да, зато у меня есть жена -красавица.

Как сказала одна из женщин- поваров в курсантской столовой, лет пятидесяти:

– Ну, что с них взять, мужики ведь так устроены, что не могут все время кушать хлеб, да хлеб. Иногда желают и булку.

Постараюсь продолжить и закончить повествование о друзьях Советского Союза. В период моего там пребывания, из стран, якобы, ориентирующихся на социализм, отсутствовали только китайцы. Страна Мао-цзэ-дуна, видимо, уже тогда по медицине была самодостаточной. Наиболее дружелюбно и приветливо по отношению к нам вели себя арабы. Представители этого народа независимо от страны, которую они представляли, легко и просто вступали в контакт, а в питейных заведениях могли непринужденно провести вечер в нашей компании. При этом довольно сносно общались на русском языке. Курсанты МНР*, вообще чувствовали и вели себя не иначе, как представители одной из республик СССР. Посланцы других государств, в том числе и европейских, и даже «очень братской» Болгарии были почему-то, более замкнутыми и обособленными. Нас сторонились и больше держались своих коллективов.

Проживали они в нескольких общежитиях, разбросанных по всему городу. Однако, довольно большое количество, в первую очередь африканцев, жило непосредственно над моей головой. Я имею в виду, что весь четвертый этаж нашей конуры занимали именно они. И, что такое зажигательные танцы саванны и Сахары периодически приходилось ощущать до поздней ночи, всеми своими органами осязания.

Как-то вернувшись поздно вечером домой (после того как уложил спать подчиненных) и зайдя в комнату, ощутил препротивный запах. В воздухе висела копоть и сизый дым.

– Что это такое? – спрашиваю у супруги.

– Не знаю, но по-моему это к нам через форточку надуло от соседей с верхнего этажа, – отвечает она, кашляя. Как я уже говорил, окно моей норы было угловое, и иногда воздушные потоки странно конвектировали сверху вниз.