Яна Ямлих - Изгнанники. История, написанная по снам

Я не держу на нее за это зла. Сама себя я наказала бы не меньше. Но с того дня я стала звать этих людей только так – родители Тома. Вдруг оказалось, что мы никогда и не были семьей, родными, близкими. Просто я с этим смирилась так, что перестала замечать.

Пока все эти мысли неслись тенями в моей голове, люди голосовали.

– Ты поняла приговор? – Тихо спросил прокурор.

Я кивнула, глотая слезы обиды, горечи и страха.

– Сегодня вечером ты покинешь город и имеешь право вернуться только с Томом Маргори. Ты можешь взять столько вещей и денег, сколько пожелаешь. Ты имеешь право только сообщать мне информацию о местонахождении Томаса. Вести переписку с… семьей ты не сможешь.

Даже прокурор осекся на слове «семья». В мгновение это вызвало во мне ноющую тоску. Я почувствовала, что вишу в пустоте, словно подо мною не было пола, а под ним не было фундамента, горы, земли и города. У меня не было семьи, родины, корней и дома. Я должна была уйти вечером, и мне больше некуда было возвращаться.

Я снова кивнула и уже хотела идти собираться, но Пол вдруг вскочил с места и подбежал ко мне.

– Я никого из вас не осуждаю, – сказал он, – но только если вы прогоняете Алю, я иду с ней. – И он схватил меня за руку.

Конечно, его начали отговаривать, просили подумать о матери, которая смотрела на него со смертельным ужасом, но Пол всегда был упрямым. Он повел меня прочь. Он никого не слушал.

– Встретимся у моего дома через три часа, – сказал он мне.

– Не делай этого, Пол. У тебя здесь все, ты здесь счастлив, а кто знает, что ждет тебя там?..

– Это не важно. Если эти люди такие, мне не нужны они и все, что с ними связано.

– А как же твоя мама? Она любит тебя, она с ума сойдет!

– Ты все-таки не знаешь ее. Она поймет. Ей, конечно, будет трудно, но она поймет. Я просто должен так поступить, и она хорошо это знает.

Пол ушел собираться. Я видела, как его мама выскочила из школы и побежала, догоняя фигурку сына. «Пол, постой!» – Кричала она. А Пол не понимал, что теперь я чувствовала еще одну вину. Я брела к дому, в котором я вроде бы еще жила, и думала, что не смогу пережить, если с Полом что-нибудь случится в пути.

Но в глубине души я радовалась: тому, что буду не одна, тому, что Пол действительно оказался моим лучшим другом. И я винила себя в этой радости, которая то и дело всплывала на поверхность.

Я взяла теплую одежду, еду и те деньги, что у меня были. Вернулись родители Тома, но они не говорили со мной. Правда, отец предложил мне крупную сумму денег, но я не взяла. Я ничего не желала от них принимать, и они ничего больше мне не предлагали.

Я простилась со своей любимой комнаткой, в которой провела столько счастливых мгновений. Я шагнула в комнату Тома, но сразу вышла, не сдержав слезы. Я побродила по нашему саду и провела рукой по кустам розы и настурции, по цветущим яблоням, среди которых я так любила читать. Я хотела пройтись по городу, но потом представила, как будут смотреть на меня его жители, и передумала.

Вечером я спустилась из своей комнаты. Родители Тома сидели на диване и ждали меня. Я постаралась, как могла, поблагодарить их за все, что они сделали для меня. Я понимала: на самом деле они сделали очень многое, а я действительно виновна в обмане против их сына. Я попросила их простить меня, если я не найду Тома. Отец обнял меня, а мать снова расплакалась – она не могла простить такого. Я спустилась с крыльца, вышла за калитку и пошла к дому Пола – не оглядываясь, как и Том недавно. Душный вечерний воздух кружил голову яркими цветочными ароматами. На улице было необычно много людей. Они провожали меня взглядами, но я не слышала ни единого слова.

Пол и его мама уже ждали меня у своего крыльца. Она обняла сына и поцеловала его, а потом обняла и меня. Она выглядела заплаканной.

– Простите меня, – сказала я. – Я правда хочу, чтобы Пол остался…

– Не вини себя, Аля, ведь это его решение. Быть может, вы сумеете найти лучшую жизнь. – Она поцеловала меня. – Береги Пола. Он обещал мне, что вернется, и я очень хочу, чтобы он сдержал слово.

Когда мы уже уходили, она крикнула нам на прощание:

– Берегите друг друга!

Люди на улице оглянулись на ее крик и снова повернулись к нам, а мы старались не смотреть на них. Людей становилось все меньше, наконец, мы остались одни, но по-прежнему напряженно молчали. Мы уже вышли за город, но не проронили ни слова, пока не дошли до дедушкиного дома.

– Давай зайдем, – попросил Пол.

– Конечно, – я и сама хотела попрощаться с дедушкой.

Как обычно, он угостил нас чаем с вареньем и предложил остаться на ночь, но мы отказались. Тогда дедушка сказал, что проводит нас до реки под горой, где Архента кончалась, и мы пошли вместе по пыльной дороге.

– Вы храбрые ребята, – сказал дедушка. – Я горжусь вами. Я в свое время не решился покинуть город.

– Дедушка, ты не осуждаешь меня? – Спросила я.

– За что? За то, что ты спасла моего внука? Алечка, да я от всей души тебе благодарен. Я осуждаю город…

Пол согласно кивнул.

– Ты догадывался? – Спросила я у дедушки.

– Я все понял, когда на совете пошел дождь. Природа оплакивала Тома. Он брал на себя чужую вину.

Странно, но я почти не осуждала горожан. Их приговор (а точнее – приговор матери Тома) даже казался мне логичным: в искупление убийства мне предстояло найти Тома и вернуть его в семью. Да, было неприятно вспоминать, как люди называли меня чужой и кричали обо мне гадости. Но это была только обида, потому что их слова были верны. Я действительно убила человека, действительно оклеветала Тома – разве умолчание правды не является ложью? И, действительно, никто не знал, чьей дочерью я была, какое наследственное зло могла носить в своей душе. У людей был повод опасаться меня. А у меня была причина уйти.

Мы достигли реки, и там, на берегу, дедушка тепло попрощался с нами. Он посоветовал нам идти на вокзал и ехать в Рону, потому что именно туда хотел отправиться Том. Это было очень далеко, но выбор Тома не показался мне странным: большой город, новая жизнь подальше от старой. Дедушка поцеловал каждого из нас и пожелал удачи. А еще он просил, чтобы мы чтили духов, и сказал, что тогда духи помогут нам. Я посмотрела на реку и вспомнила, как мы плавали по ней в лодке, разговаривая о духах.

Когда мы распрощались с дедушкой и перешли речку по мосту, Пол сказал:

– Помнишь, когда мы были у твоего дедушки, он долго о чем-то говорил со мной, и я не сказал тебе, о чем?

– Помню.

– Он сказал, что твоя жизнь вскоре должна измениться.

– Откуда он узнал?

– Он говорил, что духи отметили тебя и дали знак тебе в день твоего рождения в этом году.

– Тогда вдруг выпал снег…

– Он сказал, что мы неслучайно стали дружить с того дня. А еще сказал, что в какой-то момент от моего выбора будет зависеть твоя судьба.