Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Танис торжествовал при виде успеха товарищей, но в этот момент взгляд его упал на противоположный берег реки. Сердце екнуло. Вот и конница. Идут к броду.

– Конница! – закричал он в располагавшуюся неподалеку ставку командира полка. – Они на противоположной стороне! К броду идут!

– Бери обе сотни и встреть их на ручье! – закричал в ответ командир. – Давай быстро, сейчас на тебя вся надежда!

Послали сигнал и резерву с приказом занять оборону около брода. Кто знает эту конницу, может, через посёлок сунется. А секироносцы построились двумя шеренгами и быстрым шагом направились к берегу ручья. Всего две сотни шагов, не так много, чтобы бежать сломя голову. Всё равно противник ещё даже до брода не добрался.

Танис шёл на левом фланге первой шеренги и, уже на подходе к ручью, заметил, как между домов поселка замелькали бежавшие к броду воины легкой пехоты. Он облегчённо вздохнул – теперь их сбоку не обойдут.

– Стой, – скомандовал он своим.

Шеренги остановились на берегу ручья. Место весьма удачное, чтобы встретить в лоб конную лаву. Состоявший наполовину из песка, грунт легко осыпался под ногой, а дно ручья было вязким, словно горшечная глина. Здесь всадникам не ударить на всём скаку, придётся сбавить ход. Ну, а если они не сделают этого, что ж, им же хуже.

Малонтийцы начали переправляться. Шли красиво, держа строй. Кони, громко фыркая, с размаху влетали в реку, поднимая фонтаны брызг. Не боятся, да и что им бояться – брод то, наверняка, хоженый, знают, куда коней гонят. Их было около двух тысяч, не больше. Разделившись на два, примерно одинаковых отряда, они бросились в атаку. Одна половина устремилась в поселок, прямо в ловушку. Наверняка, парайцы догадались засесть вдоль улицы с луками и арбалетами, учёные. Другая, развернувшись широким фронтом, ринулась на сотню Таниса.

– В охват возьмут, как пить дать, в охват возьмут, – бормотал сосед Таниса, нервно перехватывая секиру из одной руки в другую.

– Да разуй глаза, – отчего-то рассердился Танис. – Видишь, к самому ручью ограда идёт, огород там чей-то. Эти то пока не видят, да только сейчас их размах под нашу ширину аккурат подровняется.

Так и случилось. Только-только раскинувшей свои фланги коннице пришлось входить в узкий проход между заросшим травой берегом реки и высоким забором из толстых жердей, сужая свой фронт. Но они не сбавили хода, а лишь сильнее настёгивали коней. То ли не знали, какой сюрприз им приготовил безобидный, с виду, ручеек, то ли рассчитывали перемахнуть его. Танис прикинул расстояние от противоположного берега до них – нет, не перепрыгнуть.

А малонтийцы мчались вихрем. Конный вал накатывался молча, ни единого крика. Ещё мгновение, и первые ряды конницы влетели в ручей и… Копыта несчастных животных провалились в ил и основательно завязли в нём. Ломая ноги, они, с истошным ржанием, падали, а их седоки кубарем перелетали через лошадиные головы, едва не долетая под ноги солдат сотни Таниса.

Перед ними возникло кричащее, храпящее месиво из грязи, лошадиных и человеческих тел. Никто и не сдвинулся с места, чтобы врубиться туда своей секирой, этим уже хватит, они едва ли смогут держать в руках меч в ближайшие пару недель. Следующие ряды конницы успели остановиться, они скучились и встали на берегу коварного ручья, ожидая, пока им освободят дорогу.

– Эх, жаль, луков у нас нет, – вздохнул Танис.

Он подвёл первую шеренгу вплотную к ручью, чтобы не дать атакующим выйти на сушу. А противник, выждав немного, аккуратно, шагом, вошёл в воду. Они медленно приблизились к отряду Таниса. Взметнулись тяжёлые секиры и, со свистом, обрушились на укрывавшихся за щитами малонтийцев. Страшные удары сразу выбили из седел десятка полтора-два всадников. Те попытались достать противника копьями, но их острия не могли пробить прочную кирасу. Лишь редкие удары попадали в сочленения лат на плече или локтевом сгибе, но тогда выручала кольчуга. А особо ловкие секироносцы умудрялись одновременно наносить одной рукой мощные удары и успешно отбивать надетым на левую руку небольшим стальным щитом все выпады конников.

Жза-г – щит Таниса со скрежетом отклонил сильный удар копья. В то же мгновение сотник сделал шаг вперёд, и удар его секиры обрушился на открывшийся при выпаде бок всадника. Прочное лезвие без усилий прорубило кольчугу и нашитые на неё накладки из толстой кожи. Брызнула кровь, малонтиец жалобно вскрикнул и рухнул в ручей. На поле битвы стоял неимоверный шум, такой, что, порой, не было слышно свой голос, но в следующий момент Танис услышал:

– Берегись!

Он повернул голову влево – забрало сильно сужало поле зрения, и едва успел прикрыть голову щитом. Страшный удар меча разбил на куски щит, загудела онемевшая левая рука. Опешивший Танис уже ожидал следующего, возможно, смертельного удара, но мелькнула секира стоявшего рядом товарища и выбила из седла этого всадника. Сотник решил больше не искушать судьбу и сделал шаг назад, в строй.

Тяжело вооруженный пехотинец, несмотря на всю кажущуюся неуязвимость и мощь, не мог долго сражаться. Пришла пора поменять шеренги. Танис подал рукой сигнал, и воины второй линии втиснулись в первый ряд. Ещё мгновение, и стоявшие в первой линии, сделали три шага назад. Перестроение сделали так быстро и правильно, что враг не смог усилить своего натиска. Недаром их до седьмого пота гоняли на плацу, вдалбливая премудрости этих маневров.

Танис перевёл дыхание. Всего в четырёх шагах впереди него кипел бой, а он чувствовал себя так, словно находился за сотню шагов от этой мясорубки. Но, не успел он отдышаться, враг дрогнул и начал пятиться назад.

– В атаку, – скомандовал Танис.

Теперь, несмотря на усталость, нужно было хорошенько надавить. Пока конница идёт шагом, пока пехота может её догнать, надо бить. Воины дружно шагнули вперёд, в ручей. Не обращая внимания на заливающую сапоги воду, они ускоряли шаг, чтобы достать набирающих скорость всадников. Враг отступал всё быстрее и быстрее, и секироносцы уже не успевали.

– Не угонимся – сотник уже начинал задыхаться от бега. Много в железе не побегаешь, особенно, если перед этим полчаса секирой махал.

Малонтийцы, добравшись до брода, развернули своих коней и, не оглядываясь, бросились наутёк. Бежали и те, кто пытался прорваться через посёлок. Видимо, лёгкая пехота хорошо сжала их на узких улочках деревеньки.

– Это победа, – проговорил Танис.

Он обернулся – там, около леса уже раздавались восторженные крики его однополчан.

– Победа!

Душа пела, самому хотелось и петь, и плясать от радости. Они одержали победу, парайский полк победил. Его первое сражение, и победа. Да и все остальные, кроме тех, кому уже было за сорок, впервые участвовали в сражении. Победа! Вокруг радовались, обнимались друг с другом люди. Танис рассеяно принимал поздравления, пожимал чьи-то руки. Он во все глаза искал Салиста, который должен был быть где-то в резерве. Устав, он присел на лежавшее у дороги бревнышко.