Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Стрижевский остановил попавшегося навстречу, внушившего ему доверие, мужчину, чтобы расспросить, где находятся ряды ювелиров. Тот всё подробно рассказал, правда при этом очень подозрительно поглядывал на них, особенно на Таню.

– Ну, мы идём, – поспешил раскланяться Иван Сергеевич. – Спасибо, теперь найдём.

– Скорее, – подхватил Николай и негромко добавил. – Он что-то на Таню слишком засматривался. Может, за Литу принял?

– Ну да. Думаешь, её тут каждый встречный видел? – махнул рукой Иван.

Ювелирные лавки располагались в стороне от базарной суеты, рядом с крепостной стеной. Здесь было тихо и спокойно. Вдоль рядов чинно прохаживались богато одетые горожане, многие из которых вели под руку даму с закрытым вуалью лицом. Звенела звонкая монета, переливались всеми цветами радуги драгоценные камни.

Довольно потрёпанный вид путешественников сразу обратил на себя внимание – такие сюда не заходили. Не успел Стрижевский обратиться к одному из понравившихся ему на лицо ювелиров, рядом, словно из-под земли, появился офицер городской стражи в украшенной серебряной насечкой кирасе и двое солдат. Офицер демонстративно положил руку на рукояти своего длинного меча, солдаты держали наготове алебарды.

– Что вы здесь делаете? – строго спросил он.

– Да так, – Стрижевский развёл руками.– Вот, колечко девушке покупаем.

– Здесь не продают дешёвых украшений, – покачал головой офицер.

– Хе! Думаешь, мы хотим покупать дешёвые? Думаешь, у нас денег нет, раз мы одеты так? Или мы очень на нищих похожи?! А тебе не пришло в голову, что мы только что с дороги, устали, как собаки, а ты ещё тут лезешь с глупыми вопросами!

– Вы тут не кричите, уважаемый. Мне всё равно, с дороги вы или нет. Потрудились бы одеться поприличнее, раз сюда собрались. А если будете перечить, я арестую вас, и эту ночь ты проведёшь не в «Весёлом толстяке», а в кутузке.

– Арестуешь меня?! – Стрижевский расхохотался. – Думаешь, испугал? А ты знаешь, что я – лучший друг королевы и покойного короля. Я прошёл с ними бок о бок битву при Фарнадо, я был с королём в Чёрном ущелье, я творил вместе с ним историю этой земли. И ты, сопляк, грозишься арестовать меня. Да я сейчас железяку твою тебе в одно место засуну.

Офицер, вероятно, должен был тут же попытаться если не зарубить строптивца, то, по крайней мере, приказать солдатам скрутить его и отвести в тюрьму. Но он растерялся. Он удивлённо смотрел на разбушевавшегося старика, не зная, что делать. Слова о короле и королеве словно парализовали его и, хотя сейчас было совсем не то время, память об их правлении была ещё жива в сердцах. А вокруг уже собралась толпа любопытных. Слышались робкие голоса:

– Посмотри… Это они, те двое… точно тебе говорю, я же там был… Нет, не может быть, они ведь ушли… Да разуй глаза… Как ушли, так и пришли…

Офицер нервно сглотнул, и робко спросил:

– Скажите… скажите ваше имя. Я ведь учился в офицерской школе, историю знаю.

– Я – Иван Стрижевский, а это – Николай Сартаков.

Вновь послышались голоса из толпы:

– Точно… Ты слышал, он имя назвал… Да я лицо то помню его… Он… Точно он… Ушедшие вернулись.

– Вы вернулись? – офицер приложил руки к груди. – Но как? Все знают, что вы никогда не вернётесь.

– Мы вернулись, – ответил Николай и достал из-за пазухи медальон. Одновременно с этим, Таня, словно по наитию, сняла с себя простой деревенский платок, и её золотистые волосы рассыпались по плечам, засверкав на солнце.

– Они! Они вернулись! – дружно загудела поражённая до глубины души толпа. – И с ними принцесса Лита! Они пришли восстановить справедливость!

– О ваше высочество! Простите, простите меня! И вы простите меня, благородные рыцари, – бедняга-офицер, на долю которого в это утро выдались такие испытания, упал на колени и, осторожно коснувшись рукой платья Тани, поцеловал его.

То, что происходило дальше, никто из них даже и не мог себе представить. Не успел Стрижевский обменять рубины на полторы тысячи новеньких золотых дукатов, как весь Фаон знал о том, что вернулись для справедливого суда «Ушедшие», а вместе с ними и принцесса Лита. Со всех сторон гремели громкие крики:

– Да здравствует королева Анна! Да здравствуют Сегиталы! – очевидно, в Фаоне Эдвард не пользовался популярностью.

Не прошло и получаса, а со шпиля на здании городского главы был сорван флаг Эдварда, и на его месте взвилось другое, белое знамя с переливающейся всеми цветами радуги восьмиконечной звездой в центре – Эльметором, как называли здесь Сириус. Это было знамя королевы Анны. Таню-Литу и её спутников буквально насильно привели на городскую площадь, где уже выстроились почётным караулом пять сотен городского гарнизона и тридцать восемь молодых дворян в тяжёлых рыцарских доспехах. Там же их встретил и городской глава – уже немолодой, но крепкий мужчина. Он низко поклонился гостям и начал свою речь:

– Я хочу сказать, что сам был в битве при Фарнадо, поэтому мне дороги все мои соратники. И я всегда был верен королю Александру. Мне стыдно, что я отступил перед сложившимися обстоятельствами. Но, в своё оправдание, скажу, что я не принял нового короля, и я не присягал ему на верность. И, я надеюсь, все, кому дорога справедливость, кто помнит, что такое честь, никогда не принесут присяги самозванцу. Отныне я заявляю, что город Фаон будет подчиняться только королеве Анне и её соратникам.

Густой утренний туман скрыл речную пойму, поднялся над землей. Казалось, что всё – деревья, камни, люди – парят в воздухе на облаках. Стояла тишина, всё замерло в ожидании рассвета. Солнце ещё не вышло из-за холмов, хотя ночная тьма давно рассеялась, оставив после себя лишь серые утренние сумерки. Люди, звери, птицы – все ещё спали. Даже часовые на стенах, да и в раскинувшемся неподалёку лагере погрузились в лёгкую дрёму.

Преас – верховный консул совета Малонто и Анна вдвоём поднялись на стены города едва забрезжил рассвет. Они встали рядом с бойницей и тихо, стараясь не беспокоить часовых, говорили о делах.

– Сегодня нам нужно дать ответ, – проговорил Преас – сухой, жилистый, высокий, как жердь старик с располагающим, благородным лицом. – Совет разделился во мнении, решение теперь возложено на нас, ваше величество.

– Сколько у нас солдат? – спросила Анна.

– Порядка семи тысяч пехоты и около двух тысяч конницы.

– А у Эдварда тысяч одиннадцать, причём эти бойцы – одни из лучших на Острове. В открытом сражении у нас нет ни малейшего шанса. Да и в городе тоже – стены никуда не годятся, одно название.

– Вы рассуждаете как опытный полководец, – Преас поклонился. – Наши возможности, действительно, невелики.

– Да какой там опыт. Я лишь говорю, что есть на самом деле. Я не какая-нибудь наивная девчонка. Я прошла достаточно много испытаний, чтобы видеть всё как есть, без прикрас.