Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– Объяви за них, за живых, награду по десять тысяч золотых за каждую.

– Сколько?! – у Самита отвисла от изумления челюсть. – Это же тридцать тысяч! Ваше величество, после правления Александра, наша казна ещё не в лучшем состоянии. Если мы отдадим такие деньги на это дело, придётся отказать кому-то в другом.

– Не ной. Через неделю по всему Острову начнутся ярмарки, и казна наполнится. Так что исполняй и не перечь мне!

Самит поклонился и, пятясь, отошёл к двери и быстро шмыгнул в неё, подальше от разгневанного патрона. Эдвард снова остался одни. Сев за стол, он налил себе вина, отпил глоток, усмехнулся. Внезапно лицо его растянулось в злорадной улыбке. Да уже завтра толпы охотников за наградой будут прочёсывать каждый кустик в лесу, каждый дом, каждый сарай в городе или деревне, чтобы найти беглянок. То-то посмеётся он, когда вновь увидит этих бестолковых баб. Больше не будет им поблажек: никаких покоев, никаких мягких пуховых перин. Их ждёт тюремная камера, солома и жидкая похлёбка.

Эдвард залпом допил бокал, небрежно бросил его на стол, поднялся и вышел из трапезной.

Наступил вечер третьего дня с тех пор, как Николай и его спутники бежали с пленившей их галеры. Остались они практически без ничего, если не принимать во внимание нож и забитый под завязку золотыми дукатами кошелёк Стрижевского. Только благодаря такому богатству этим утром удалось купить в какой-то деревушке еды, плащи, здоровый топор и даже старый, но без единого пятнышка ржавчины, короткий меч.

Быстро темнело. Путешественники остановились на песчаном мысе у реки. Ни Николай, ни Иван Сергеевич её названия не знали, но оба считали, что это приток Альвары. Горел костёр, рядом с которым на жарких углях готовилась чудом добытая в лесных зарослях тетёрка.

Стрижевский подбил ей камнем крыло, и несчастная птица никак не могла взлететь и лишь металась между густо стоящих молодых елей. Наверно, целых полчаса все четверо гонялись за ней по колючим зарослям, прежде чем ужин попал к ним в руки. Зато теперь, блаженно жмурясь, Иван Сергеевич то и дело поворачивал сделанный из ивовой ветки вертел. Тетёрка скворчала, поджаривалась, и уже распространяла вокруг дразнящий аромат. Николай лежал рядом, заложив за голову руки, то и дело поглядывая на Стрижевского.

– Не смотри на меня голодными глазами, – проворчал тот. – Скоро сготовится наша птичка.

– Никогда не ела такую, – проговорила сидевшая напротив Таня.

– Не переживай. Ещё побудешь здесь с месяц – всякого перепробуешь.

Между тем пришёл и Александр. Решив прогуляться по берегу реки, он набрёл на небольшую заводь, в которой плескался здоровенный судак. Видимо, в погоне за какой-нибудь уклейкой, он вылетел следом за добычей на берег и попал в эту неглубокую, всего по щиколотку глубиной, лужу. Там его Саша и поймал.

– Ого! – воскликнул Стрижевский, заметив пришедшего. – Ты что, с ножом на сома в омут ходил? Только сухой почему?

– В реку я не прыгал, – засмеялся Саша. – Нашёл эту рыбину в луже на берегу.

– Да, везёт сегодня нам на ужин, – отозвался Николай. – По крайней мере, лучше немного переесть, чем недоесть.

Рыбину отдали потрошить Тане. Она умело очистила её и, когда поспела тетёрка, её сразу же сменил судак. Путешественники разделили птицу и принялись за неё, запивая купленным в деревне ягодным вином. Немногим позже, та же участь постигла и рыбину.

Сумерки сгущались, стало совсем темно. Всё вокруг утонуло в густом мраке. Лишь смутно можно было различить силуэты самых заметных деревьев. Остальные слились в единую тёмную массу. Сартаков подкинул в гаснущий костёр здоровую охапку сушняка. Огонь вспыхнул с новой силой, выхватив из темноты лица путешественников. Николай и Иван сидели друг напротив друга, каждый думал о чём-то своём. Саша сидел справа от отца, на его коленях покоилась голова Тани. Девушка уже спала, разомлев после сытного ужина.

– Куда мы сейчас? – спросил он.

– Мы с Иваном подумываем насчёт столицы. На острова наведываться, пожалуй, пока не стоит, лучше самим всё разведать. Так тише получится, чем, если бы мы собрали людей Риза.

– Да и денег у нас предостаточно, – добавил Стрижевский. – С таким тугим кошельком у нас не будет проблем.

– Подкупать? – Александр поморщился.

– Не гримасничай. Это, согласись, лучше, чем рубить головы.

– Пожалуй. Я как вспоминаю, что было на галере, сразу в дрожь бросает.

– Надеюсь, ты не увидишь того, что видели мы, – вздохнул Николай. – Но будь готов увидеть это. Дело, мне кажется, идёт к большой войне.

– Да она уже началась, – Стрижевский, в сердцах, стукнул кулаком по колену. – Сколько городов сейчас в осаде?

– Но это не наша война. Мы заберём Анну и вернёмся?

Иван Сергеевич и Николай переглянулись, потупили взгляд.

– Что?! – вскричал Александр.

– Если понадобится, мы тоже возьмемся за мечи.

– Да чтоб вас! – Саша вскочил – Таня сразу же проснулась. – Вам больше делать нечего, что ли?

– Что случилось? – испуганно спросила девушка, озираясь по сторонам.

– Эти два самурая хотят влезть в гражданскую войну! Им жить надоело!

– Это наш долг. Когда-то мы присягали на верность.

Александр разочарованно махнул рукой и сел на своё место. Что-то тихо пробормотав, видимо, ругая сумасбродных стариков, он завернулся в плащ и лёг на песок. Рядом примостилась и Таня.

– Пора и нам спать, – проговорил Стрижевский.

Николай, улыбнувшись, кивнул.

Холодную ночь сменило ясное утро. Поднимающееся над лесом солнце с каждой минутой набирало силу, становилось всё теплее и теплее. Пёстрым птичьим гомоном зазвенел лес. Просыпались и немного продрогшие, несмотря на плащи, путешественники. Николай сразу же развёл костер и подсел к нему поближе. Приятная, тёплая волна прошла по всему телу, согревая каждую косточку.

– Сейчас бы кофе, – проговорила Таня, присев рядом. – У меня зуб на зуб не попадает.

– Забудь, у нас даже котелка нет.

Сел рядом и Саша. Он долго молчал, словно обдумывал что-то и, наконец, выдавил из себя:

– Значит, в столицу?

– Да, – ответил отец.

– А я тут подумал, – раздался вдруг голос Стрижевского – он, с удовольствием, умывался холодной речной водой. – Если вам не хочется играть в наши игры, мы отведём вас к Эйнару, отдадим медальон, а сами займёмся своими делами. И, примерно через месяц, мы вернёмся. Ну, что скажете?

– Вы меня за труса принимаете, что ли? – возмутился Александр. – Я здесь не для того, чтобы в лесу отсиживаться. Пусть мне не нравится эта затея, но я пойду с вами. Правда, мне очень не хочется воевать. И убивать я никого не хочу.

– Надеюсь, тебе не придётся делать этого.

Взоры всех троих обратились к Тане. Она нисколько не смутилась, не покраснела. Улыбнувшись лёгкой, обворожительной улыбкой, девушка решительно произнесла: