Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Ещё одно чувство всплыло в памяти. То самое, которое испытываешь, когда твой клинок разрывает плоть противника. Странная смесь ужасного отвращения, страха, вины, и в то же время торжества и, даже, удовольствия. Она вспомнила, что когда-то очень давно спросила у Александра, что он испытывает, отнимая человеческую жизнь. Он рассказал ей, но всё это ощущение другого человека.

Но пришло время, когда ей самой пришлось отнять чужую жизнь. Пусть врага, пусть ненависть и гнев в этот миг переполняли её, но ничего от этого не изменилось. Выросшая в семье, где почитались мораль и законы, она убивала, и убивала не единожды – таков этот жестокий мир. И теперь, видимо, снова придётся делать это. Может, не своими руками, а руками сотен воинов, но…

Анна резко выдохнула, прогоняя прочь эти мысли, утёрла с лица пот. В спальне не было жарко, но от всего этого её бросало то в жар, то в холод так, что выступала испарина. Почему-то не думалось о хорошем. Нельзя сказать, что не было в её жизни, того, что дарило радость. Этого было предостаточно. Но после пережитого всё это позабылось, кануло в Лету.

Так прошла вся ночь. Близились рассветные часы, ночная мгла отступала, сменяясь серыми сумерками. Стали заметны силуэты деревьев, зданий. Пора. Анна встала и быстро переоделась в охотничий костюм. Бросив прощальный взгляд на уютную, тёплую постель, она прошла в спальню Сантилии. Та не спала.

– Нам пора, – тихо проговорила Анна. – Одевайся, а я зайду к Лите.

Она прошла в следующую спальню. К её удивлению, Лита спала, но едва Анна прикоснулась к плечу, девушка немедленно проснулась, скинула с себя одеяло и сразу встала босыми ногами на холодный пол, чтобы поскорее прогнать от себя сон.

– Одевайся.

Сборы заняли совсем немного времени. Женщины оделись, прихватили с собой драгоценности и тихо, крадучись, вышли в коридор. Длинный, широкий, он начинался в пристройке и тянулся, повторяя изгибы здания, через весь дворец. Слева и справа находились бесчисленные двери, за которыми были комнаты. Здесь же находились выходы на все дворцовые лестницы. Две или три из них спускались в цоколь, где находилась королевская кухня и погреба.

Как и следовало ожидать, в столь ранний час вокруг не было ни души. Обитатели дворца сладко спали, досматривая утренние сны, немногочисленная внутренняя стража охраняла лишь покои Эдварда.

Анна и её подруги бесшумно прошли по тёмному коридору и, свернув на лестницу, спустились вниз. Там, в кухне, их тоже встретила темнота. Лишь совсем немного серого утреннего света проникало в расположенные у потолка окошки. И вновь ни души. Хотя повара и начинали свой труд очень рано, но даже они ещё спали в этот час.

В кухне женщины задержались ненадолго. Набрав ветчины, колбас и хлеба в дорогу, они спустились в винный погреб. Нацедив пару фляг вина из огромных, сорокаведёрных бочек, они принялись за поиски тайного хода.

– Он за одной из бочек в нижнем ряду, – проговорила Анна, стараясь вспомнить, где именно. – По-моему, с правой стороны.

– Так мы же не сможем сдвинуть такую махину! – ужаснулась Сантилия.

– Постой, там, под бочкой, должен быть рычажок. Его нужно повернуть, и тогда можно будет легко сдвинуть эту тяжесть. Давайте искать. Нужно торопиться.

Женщины встали коленями на пыльный пол и принялись шарить руками под бочками. Свет масляных светильников, висевших высоко над головами, был так слаб, что разглядеть что-либо внизу не представлялось возможным. Приходилось полагаться лишь на собственные руки. Бочек в ряду стояло не меньше сотни, и нужно было спешить, чтобы найти ход до того, как начнут работать повара. На счастье, уже под седьмой, по счёту, бочке, Лита нащупала длинную деревянную палку.

– Кажется, нашла, – тихо сказала она.

Анна сразу же бросилась к ней, заглянула под бочку. Да, это тот самый рычаг. Приложив все силы, она, с трудом, перевела его в другое положение.

– А теперь вместе, – Анна поднялась и, ухватившись за обруч, потянула огромную махину на себя.

Бочка, словно ничего не весила, и легко выдвинулась вперёд на хитроумных полозьях. Позади неё, в стене, открылась небольшая арка, вход в которую преграждала покосившаяся, потемневшая от времени, дверь. Анна нашла запасные светильники и, запалив один из них, протиснулась между бочками к открывшемуся проходу. Толкнула дверь – та открылась легко, даже без скрипа, словно её петли смазывали каждый день. За дверью чернела дыра потайного хода, а в ней ещё одна дверь, на этот раз железная и, причём, открытая настежь.

– Идём, – Анна пошла первая.

Следом за ней двинулась Лита, а замыкала Сантилия. Она закрыла за собой дверь. В момент, когда щёлкнул запор, закрывшись так, что теперь только те, кто находился в ходе, могли открыть её, снаружи что-то заскрежетало, громко лязгнуло – видимо вставала на место бочка.

Скудные отсветы коптящего пламени выхватили из темноты замшелые, покрытые влагой, брёвна опор. Они располагались на расстоянии ладони друг от друга, и сквозь эти щели виднелась красная глина с серыми прожилками гипса. К счастью, ничего не осыпалось, но кое-где с потолка лились самые настоящие водопады ледяной воды. В таких местах под ногами оказывались огромные лужи. Перепрыгнуть их было просто невозможно, так что приходилось надеяться на добротность сапог.

Ход тянулся всё дальше и дальше. Не было ни единого поворота. Это была прямая линия, начало и конец которой лежали за пологом тьмы. Беглянки шли уже около часа, но пути, казалось, нет конца и края. Унылая однообразность начинала пугать, казалось, что они бегут по заколдованному кругу, из которого невозможно вырваться. Шедшая первой, Анна неожиданно остановилась. Что-то лежало под ногами, втоптанное в грязь. Она нагнулась и, едва не сломав ногти, с трудом вытащила из вязкой глины заинтересовавший её предмет.

– Что там? – спросила Сантилия.

Анна молча обернулась и показала покрытый слоем ржавчины широкий и короткий меч.

– Куда он тебе, выкинь.

– Зачем. Я его почищу. Такая штука пригодится, проку от него побольше, чем от крохотных кинжальчиков.

Сантилия ничего не ответила, лишь пожала плечами, и они продолжили путь. Прошло ещё с полчаса, коридор, наконец, начал подниматься вверх выложенными в глине каменными ступеньками. Ступеньки уходили в потолок, где был люк.

– Выход! – радостно воскликнула Анна. – Наконец-то.

Она поднялась повыше и, упёршись руками в сколоченный из дерева люк, попыталась приподнять его. Не тут то было. Пребывавший в неподвижности в течение последних двух десятков лет, он не поддался. Не поддался и после того, как за дело взялись Сантилия и Лита.

– Да что же такое?! Что делать будем?! – чуть не плача, простонала Лита, упав коленями на ступеньку.