Игорь Райбан - Испания. Обряд перехода

Искры, звон стали – столкнувшегося металла друг с другом.

Кое-как удерживая молот двумя руками, крутнул рукоять с гардой.

Сталь клинка заскользила по ручке молота, освобождаясь от слишком плотного сцепления.

Раньше я немного имел честь учебно фехтовать на спадоне или эспадоне, похожим на этот полутораручник.

В толедской школе мастеров фехтования, там и узнал некоторые хитрые приемчики. Вот и пригодилось. Но всё потом.

Выводя рукоять вверх и вбок, резкий удар тычком навершием клинка в забрало мосье.

Четкий удар—тычок еще больше отрезвил его, откидывая назад.

Теперь мы на равных, и я даже в более выгодном положении.

Рыцарь оторопело обреченно, уже устав, и не так стремительно закрутил молот над собой.

Вот уж хрен вам!

Чуть прыгнув вперед и наискось, да сколько я прыгал за этот денёк, рубанул по ближней ноге латника.

Сталь наколенника не спасла ногу, она не сдержав удар раскололась.

Пропуская клинок до мяса мышцы.

Брызнула кровь, рыцарь осел, хрипя какое-то ругательство на своём «парле-франсе».

Чувствуя конец, он попытался бросить молот в меня.

Но не успел.

Остро заточенное острие глубоко, упершись в металл шлема, вошло в пробел забрала, продолжая мою комбинацию колющего удара.

Мерзко чавкнуло, даже я это почувствовал, вытаскивая клинок из забрала.

Туша рыцаря погромыхивая люцернхаммером, медленно повалилась оземь, постепенно затихая.

Иди к черту, месье! Все кончено.

И заняло не более нескольких секунд.

Вот что чувствуют мужчины, когда убивают друг друга.

Боль и разочарование в жизни. Боль и омертвевшая пустота, которая будет преследовать по пятам до конца дней.

Когда лишаешь жизни кого—то, то сам в ответ теряешь самого себя.

Это не имеет значение, когда так неожиданно случится: будь то война, будь то криминальная разборка.

Все одним миром мазаны изначально.

Гвардейцы, кто стал свободен, было запоздало кинулись на подмогу.

Но помощь мне не потребовалась.

…Теперь вот и стоял, припав к «бастарду», учащенно дыша.

Сзади кто-то грубо толкнул в сторону, выбегая вперед за вольную линию шеренги. Может мне и кричали посторониться, но я же говорю: уши заложило, как после натуральной контузии.

Это вылетел молодой пикинёр, с флагом терции наперевес.

Его после первых стычек с конницей, поставили специально из-за своего младого возраста, служить вроде адъютанта при герцоге Альбукерке.

Хотя бы так, может, выживет или поживет чуть долее.

Он лихо воздел штандарт вверх. Стяг с крестом гордо встрепенулся на ветру, развеваясь во всю длину.

«Эх, молодость, молодость…» – укоризненно подумал, да только не стал одергивать юнца молокососа, недавно отнятого от мамкиной юбки.

И как таких в армии набрали?!

Или видимо, всё-таки, юнец то из бывших мочильеро оказался.

Нынешних сынов полка, появившихся на свет в большом количестве, в связи с войнами.

Да что теперь делать, если всё равно смерть с косой близка, и вплотную подходит к носу. Неслышно ступая, подошел полковник, граф Виландия.

Ставший номинальным командиром терции, старшие командиры погибли раньше. Молча, да я и не слышал толком его, ободряюще похлопав по моему плечу, встав рядом, с незамутненной горечью смотря вдаль Мира. Виландия – к тому же он и оказался тем самым Черным Сталкером.

Моя главная цель и миссия в этом времени.

– Ну что, брат сталкер Риккардо, не пришло, значит, Время идти домой, «назад» в Зону? – глухо спрашивая, то ли говоря утвердительно вслух, едва шевеля губами. Но смысл обращения я понял.

Рано или поздно, время настанет, нашего возвращения. Обязательно. Уже скоро. Не позднее данного вечера.

В такт нашим общим мыслям, в голове промелькнули ускоренным видеорядом события последних дней и недель.

О, мои благодарные слушатели.

Расскажу обо всем, не скрывая, благо выдалось свободное время:

Как, небрежной волею судьбы, я оказался здесь на поле битвы.

Как нашел затерявшегося Сталкера. Как, в конце концов, выживал на дуэлях. Но обо всем по порядку.

И начнем почти с самого начала: на моём пути в Толедо, второй столице средневековой Испании.

Тут ветер стих на возвышенности, расправленное полотно стяга устало обвисло. Превращая наш двукрылый штандарт, в траурную похоронную хоругвь. Я обернулся назад, обводя взглядом наше понурое войско.

Ещё одну атаку нам не выстоять.

Покажите мне того, кто останется сегодня живым из полка?!

Мало кто остался в шеренге стоять целым, и не раненым, в силах держать оружие в твердых руках. Почти никого. Из трех тысяч накануне в терции, в обречённом строю, всего не больше половины роты.

Замолк навечно герцог Альбукерка, наконец испустив дух на поле брани, успокоясь на командирском помосте.

Но в дрожащий от слёз, до рези в глазах дали, в растекающимся мареве битвы, в круговом расположение походных лагерей неприятеля, заплескались бесчисленно многие, белые прямоугольные кресты, предвестниками будущей победы, на ультрамариновых синих флагах и знаменах.

Ветер, как и изменчивая Виктория, подло сбежал в сторону сакральных изображений флёр—де—лисов, так называемых королевских лилий Франции, обрамлявших кресты.

Начало мая 1643 от рождества христово.

* * *

Незаметно подкрадывался к завершению майский финал весны.

Велением природных богов, так случилось, что быть ныне весне ранней.

Но пустынно засушливой, маловодной и особенно безветренной наступившей сезонной погоды.

Колючая пыль просохшей земли недружелюбной дороги, от которой едко першило в горле, взметённая тысячами людских ног и подковами копыт лошадей кавалерии, густой взвесью клубилась над нескончаемыми фалангами испанской армии.

Пылила многотысячная колонна, пешая и кавалерийская, по узкой горной дороге, протоптанной предками меж низеньких альпийских горочек, кое-где покрытых ещё не растаявшими снежными шапками.

Пылил медленный войсковой обоз, перекатываясь на скрипучих колесницах и повозках, набитых нехитрым войсковым провиантом до отказа.

С упитанными вороватыми обозниками, меркантильными распутными маркитантками, мальчишками—мочильеро.

Как правило, они оставались без родителей и отчего дома.

В ту злосчастную пору по всей Европе, волнами прокатывались бесчисленные войны, прозванные хронистами периодом Тридцатилетней войны. Игры престолов огнем и мечом, выжигали людское население.

Всю Европу трепало в лихорадке, как при моровой чуме.

Погибали ни за что миллионы безвинных людей.

Умирали представители старых династий, и рождались на свет новые короли и кронпринцы – единоличные наследники престолов. Заключались выгодные королевские браки и военные тройственные союзы.