Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая

Такой поход с караваном означал бы как минимум четверо суток, которые можно было бы провести с любимой. Но отправка каравана откладывалась, пока не будет снят режим повышенной готовности.

Мейлиш отошёл от кормового окна и направился к носовому. Плясали пятна света Белувы на воде, море внизу рябило от прохладного южного ветра, который начал резко усиливаться, и из-за смеси теней облаков и просветов в них вода приобрела металлический цвет. Командир крейсера смотрел на север, туда, где за горизонтом раскинулся город Лангес. Эх, случилось бы что-нибудь, хоть что-то, что позволило бы отправиться на север! При чём, отправиться именно «Пасгедасу», а не кому-либо ещё. Хотя кораблей на внешнем рейде Юнжи Срита хватало: Мейлиш бросил взгляд на стоящего впереди ветерана Восточного Флота – «Ирсис», где командиром был его давний друг, геирсей Райнеш, с которым, несмотря на разницу в возрасте в девять лет, общий язык находился всегда. «Ирсис» относился к классу тяжёлых крейсеров и нёс на себе шесть орудийных блоков, это был грозный корабль, но по скорости и маневренности ему с «Пасгедасом», конечно, не тягаться. Да и годы сказывались, двадцать пять лет – это уже преклонный возраст для корабля. Второй из тяжёлых крейсеров Восточного Флота был куда новее – «Мессиноро» был построен двенадцать лет назад. Несмотря на то, что он по вооружению, габаритам и оснащению не отличался от «Ирсиса», бегал хоть и не намного, но резвее.

Рядом с «Ирсисом» стояли практически борт о борт корабли-близнецы, и если бы не названия на корме, их и отличить-то было бы невозможно. Построенные в одно и то же время, по одним и тем же чертежам, на одном и том же заводе, ударные крейсера «Декритас» и «Дестиеро» тоже редко стояли без дела. Им исполнилось уже по тринадцать, и из шести ударных крейсеров Восточного Флота они не были ни самыми старыми, ни самыми новыми. Ещё дальше виднелись узкие, вытянутые корпуса фрегатов «Дэсино» и «Осбос» – как и авианесущих крейсеров, этих в составе флота тоже было четыре. Восемь было эсминцев, и только половина из них сейчас находилась на рейде. Стояли они намного севернее, так, что только в бинокль и различишь: новенькие, три года назад поднявшиеся в воздух «Терагис» и «Менагано».

Ещё дальше, заслонённые корпусом «Ирсиса» и невидимые из рубки «Пасгедаса» стояли уже корабли зрелые: двадцатилетний «Оирон» и семнадцатилетний «Эрширес». Эти, напротив, корпуса имели покороче и пошире. Это были корабли, предназначенные для ближнего боя с противником, для уничтожения крупных наземных целей за счёт установленных на корме миномётов с зарядами большой мощности. Если фрегаты несли в основном ракетное вооружение и предназначались для того, чтобы обстрелять противника с безопасной дистанции и потом уйти от ближнего боя на хорошей скорости, то миноносцы несли на себе ещё и небольшой груз мин, чтобы сбросить их и в случае отхода своих кораблей перекрыть преследователям путь.

Все, кого не было сейчас на рейде, находились в плавании. Сопровождение караванов, патрулирование вблизи Договорной Зоны, охота за пиратами в нейтральных водах – ни один корабль, даже лёгкого класса, без дела не стоял. Лёгкие корабли в восприятии Мейлиша так и вообще всерьёз воспринимать было нельзя: им даже имён не присваивали, только номера.

«Сила. Не просто Сила, нет – силища, способная сметать с лица планеты города. И всё это завязано в мелочных стычках, которые кончаются ничем. Встретили пиратский корабль, постреляли друг в друга, получили повреждения, и, как правило, разошлись. В итоге – уничтоженный пиратский корабль это почти подвиг. Не мирный транспорт, который обвешан оружием, а самый настоящий пират, построенный неизвестно где и неизвестно кем с одной лишь целью. Целью совершения вот таких вот набегов, разведок боем: если охранение каравана справилось – значит, не стоит рисковать. Если дало слабину – вызвать подмогу и уничтожить конвой. И так уже лет десять.

Нужно бить по базам пиратов, формировать целые эскадры и бросать на уничтожение гнёзд этих паразитов, поганящих небо одним своим присутствием. Трусов, способных по-настоящему воевать лишь с пассажирами да транспортами. Ну, встретился «Пиккерено» с пиратами – и что? Получил снаряд в турбину, повредил в ответ пиратское судно, те поняли, что «Пиккерено» им не по зубам и скрылись – куда там, догонишь их на одной турбине…. Архак бы подрал всех этих дипломатов, погрязших в своих законах, Договорах, соглашениях и прочей ерунде. А иначе – зачем держать всю эту массу кораблей, если даже непонятно, кто противник? Если это война одиночек, которая то тухнет, то вспыхивает снова? Укажите нам противника, дайте нам врага – и уничтожим раз и навсегда, чтоб стало спокойно. Чтоб не торчать на рейдах без покоя и отдыха только потому, что, видите ли, у разведки неясные данные…

Архак бы подрал разведку! И дипломатов вместе с ней….» – думал Мейлиш, глядя на то, как ветер далеко внизу гонит волны на север.

– Что там? – вслух сказал он, обернувшись к диспетчеру, уютно устроившемуся в углу рядом с радиометристами так, чтобы ему было видно экраны их радаров. У диспетчера был свой пульт радиосвязи, свой навигационный компьютер, следящий за палубной авиацией «Пасгедаса» – в общем, все условия для контроля полётов.

– Катер по-прежнему в городе, – сказал тот, поднявшись, – Командующий сейчас находится с инспекцией на одной из учебных баз, где недавно разбился учебный авиалёт, его заместитель отбыл в мэрию – какие-то там организационные вопросы с гражданскими нужно утрясти. Будут через лейс, за главного в штабе флота остался геирсад Терен, а подобные вопросы вне его компетенции… Патрули наши крутятся в заданных квадратах, первая смена готовится к возвращению, третья – к тому, чтобы её сменить. Птицелёты с продуктами уже вон там – диспетчер указал в окно, где над очертаниями рельефа острова виднелись две неясные пока точки. Посадку ещё не запрашивали…. Я тут послушал частоту других кораблей – «Саттаса» и «Тесита» – у них тоже чисто, патрули рапортуют, что в воздухе никого. Береговая авиация тоже ничего этакого не увидела…

Мейлиш молча сделал утвердительный жест, краем глаза отметил появление Котри, забравшего чашку с окна, окинул взглядом почти пустую рубку – дежурный артиллерист, Тейджи, спал с открытыми глазами за своим пультом. Взгляд его был отсутствующим, глаза почти не моргали – бедолага, до сих пор переживает потерю сестры, видимо, самого близкого и родного ему человека в мире. Не спит ночами – и в итоге на свой пост является вот в таком полусонном состоянии. Геирсей по привычке уже хотел одёрнуть парня, ведь командир терпеть не мог, когда на его крейсере начинали нести службу спустя рукава, но передумал. Вместо этого он скосился на часы – его вахта уже заканчивается, вот-вот на дежурство заступит следующая смена. К концу вахты все устают, и Тейджи – не исключение. Так что простим… до следующего раза, разумеется.