Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть вторая

Но Лилмел ещё не раскрыл всё, на что способен. А, стало быть, надо продолжать.

– Энергетика, м? – вскинула бровь Чёрная, словно не желая признавать поражение, – Как скажешь, Лилмел. Дай мне полкинса.

И снова, как тогда, на Рондонге, она ушла в себя. Веки открыты, но интуит сейчас наяву видел тот известный ему только по книгам незрячий взгляд Чёрных, когда кажется, что глаза лишены белков и радужки, а глазницы заполняет чернота. Но стоит приглядеться, всмотреться – и окажется, что глаза обычные, человеческие, и впечатление непроглядной, не отражающей тьмы под веками возникало только, если не смотреть в глаза прямо, где-то на грани бокового зрения это проявлялось необыкновенно отчётливо.

– Готов? – спросила Мислеги.

– Да, – ответил интуит.

Она атаковала неожиданно, без предупреждения, без подготовки – два быстрых шага, череда косых ударов поочерёдно с обеих рук, затем – выпад, кеа деи гесат , горизонтальный парный мах клинками, припав на колено. Лилмел втыкает своё оружие в землю, парируя удар, Ниан тут же встаёт, бьёт проносом снизу вверх наискось. Интуит отскакивает, успевая выдернуть оружие, перехватывает клинок обратным хватом, так, что лезвие в вытянутой руке смотрит вниз, и лязг встречающихся лезвий сливается в сплошной звук.

Мислеги быстра. Она нечеловечески быстра, удар за ударом, интуит пятится, встретив сильную сторону Чёрных – вот эту вот запредельную скорость движений, но и его навыки не поводят. Ниан видит это, интуит не столько силён, сколько опытен, и остаётся только одно – или показать всё, на что она способна по-настоящему, или, всё ж таки, подыграть Чистому.

Лилмел, вначале пятившийся под градом ударов, начал двигаться полукругом, и гипнократесса поняла, что надолго её уже не хватит. Расплатой за такую вот скорость становилась очень быстрая усталость, мышцы уже наливались свинцом, и вот – интуит успевает схватить своей свободной левой рукой Чёрную за запястье, занесённый клинок опускается, и Мислеги просто не успевает парировать правильно, слинк срывается с лезвия её динтрея, шлёпает по плечу.

– Два – два, – Лилмел доволен собой и даже не скрывает этого.

– А вот это уже впечатляет, – признала Мислеги, переводя сбившееся дыхание.

Как победить противника, если он чувствует , куда будет нанесён удар? Нет, конечно, не сам удар, не само движение клинков – он воспринимает намерение противника ударить по тому или иному месту. Это тот навык, что схож с общечеловеческим чувством, когда пристально смотрят в спину, но – многократно усиленный Посвящением и последующими тренировками. Ниан не строила иллюзий: в настоящем бою ей предстоит именно это. Поэтому – мало знать способ. Надо ещё суметь его применить.

– Решающий? – спрашивает интуит, снова беря слинк в две руки. Лезвие опять смотрит прямо в грудь Мислеги, но теперь оно не на вытянутой руке, а занесено от правого плеча Чистого к левому.

– Я готова, – вместо ответа говорит Чёрная, уже всё про себя решившая. Тоже перехватывает клинки, один, в левой руке, обратным хватом, другой – прямым.

Храмовник атакует резко, стараясь не дать ей шанса. Череда хаотичных колющих ударов, Ниан даже не успевает их отбивать, раз разом ей приходится уворачиваться, пятиться, делать шаги в сторону, выжидая нужного момента. Она всё ещё быстра, сознание находится на том уровне полутранса, в котором происходящее воспринимается, как в замедленной съёмке. Отводя в сторону очередной выпад лезвием, вытянутым вдоль левого локтя, Мислеги ловит удачный момент, сбивая ударом правой руки клинок Лилмела вниз. Тут же контратакует, и

«Ложный выпад!» – кричит беззвучно она сама себе, целя в ноги.

Начинает приседать, клинки уже на взмахе, но интуиту опять – в который раз! – удаётся прочувствовать её намерение, и удар в шею неожиданно выпрямившейся Чёрной пропадает даром, храмовник ждал именно его.

«Ещё!» – врывается в сознание мысль, теперь ударить в шею, а потом, в последний момент, свернуть вниз, к ногам, она уже смотрит в бедро, движение начинается, и время словно растягивается, а мгновение воспринимается, как целое событие.

Получилось.

Поверил.

Слинк свернул вниз, а вот динтреи – нет.

Удар, не будь он нанесён плашмя, был бы смертельным и неотвратимым.

Но нет. Мислеги помнила, прятала в себе ту мысль, которая пришла раньше – не показывать всего, на что на самом деле, по-настоящему способна. Это Лилмелу важна победа над Чёрной. Для Ниан же важнее было проверить: а сможет ли?

Смогла, поняла она, в последний момент замедляясь, давая Белому отскочить и контратаковать резким, колющим выпадом снизу вверх.

Острие его клинка на сей раз проткнуло одежду на уровне рёбер, царапнуло кожу – глубоко, неприятно, но терпимо.

– Прости, я не собирался… – начал, было, Юньядо, но храмовница остановила его.

– Всё нормально, я же сама предложила. А ты хорош, Лилмел.

– Не надо было тебе предлагать использовать энергетику, – в ответ сказал он, – Даже как-то… Не совсем честно, что ли.

– Веди, – вместо ответа сказала Мислеги, занявшись своим оружием, поочерёдно оттягивая пружины взвода на динтреях, чтоб те превратились снова в, с виду, безобидные цилиндры. То же самое проделал со своим слинком Лилмел. Но если клинки Ниан исчезали внутри полых металлических цилиндров целиком, то с оружием интуита дело обстояло иначе. По мере движения лезвия внутрь из первого, широкого, цилиндра выдвинулся сначала второй, потом третий – на манер телескопа – пока клинок не исчез внутри целиком. От гипнократессы не укрылось, что Белому это стоило немалых усилий.

– Идём, – сказал Юньядо, и направился вперёд, показывая путь.

Мислеги двинулась за ним.

– Расскажи мне о ней, – попросила она.

– О ком?

– Ты знаешь.

– Ты похожа на неё, Ниан. Другие глаза, другие волосы, но… Характер.

– Мы похожи характерами?

– Сюда, – снова показал направление интуит, – Здесь – самые слабые ворота стены Храма. Предполагается, что горы вокруг слишком хорошо защищают это направление. Почти отвесные скалы, они прорезаны тем ручьём, что питает бассейн во дворе. Но потом он ушёл под землю, нашёл, видимо, какую-то полость… Мы пойдем по пыли того, что когда-то было скалой, к праху того, что когда-то было людьми. Тебе должно понравиться.

– А той, что ты любил – понравилось бы?

– А тому, которого любила ты?

– Ему бы – очень, – признала Мислеги, – Он вообще любил символизм. И ты неправильно ставишь вопрос. С временной формой глагола ошибся.

Юньядо призадумался на миг.

– Не «любила», а «любишь», так? До сих пор? – угадал он, – Это он приходил тогда, на Испытаниях Кемиры?

– Как ты узнал?

– Тебя прочувствовал .