Екатерина Кострова - За тихой гаванью залива Плежэ

– Кэп, по правому и левому борту испанские корабли, они буквально «сидят у нас на хвосте»! – прокричал с опердека Джефф. – Нужно уводить корабль в фордевинд и уходить с подветра!

В этот момент один из снарядов достиг своей цели и повредил посечённый такелаж. Корабль тут же стало кренить влево, заваливая его на левый галс.

– Черт возьми! – воскликнул капитан Миллер. – Нужно лечь на правый галс!

– Кэп, ничего не выйдет, такелаж повреждён! – кричал Джефф.

Капитан Миллер с силой удерживал штурвал, стараясь переложить корабль на правый галс, но румпель не поддавался, судно всё больше кренило влево.

Оба корабля практически поравнялись с «Молниеносным». Ещё несколько снарядов достигли своей цели, с треском обрушив первую грот-мачту и повредив рангоут, а вместе с ним и оставшийся такелаж. Судно стало медленно терять скорость. Капитан Миллер находился в отчаянии, он понимал, что дал слишком мало времени остальным кораблям и вся их кампания вот-вот сорвётся.

– Дадим бой! – скомандовал капитан. – Орудия наготове! По моей команде «Огонь»!

Оружейники на опердеке и мидельдеке тут же приготовились открыть огонь из пушек по обоим сторонам судна. А стрелки, расположенные на марсах, привели свои мушкеты в боевую готовность. Испанцы, ожидая, что англичане вступят в бой, держались на расстоянии, не позволяющем снарядам попасть в цель. К тому времени ещё два испанских фрегата, на полном ходу подплывали к «Молниеносному», образовывая тем самым прямоугольный квадрат, не давая ему возможности для нанесения боевого удара. Коммодор не хотел сильно повредить корабль, но понимал, что англичане без боя не сдадутся, тогда он принял очень тяжёлое для себя решение разбить мидельдек с обоих сторон, выведя таким образом из строя основную артиллерийскую палубу. Для этого испанские корабли по обе стороны стали выстраиваться в боевую линию постепенно сужая расстояние от «Молниеносного».

Капитан Миллер понял, что оказался в ловушке, но рассчитывал на то, что принесённая ими жертва всё же окажется продуктивной для остальных кораблей и позволит им достигнуть поставленной цели. Как только испанские линкоры оказались на линии огня, капитан отдал приказ открыть огонь, одновременно этот же приказ был отдан коммодором, который опередил капитана на долю секунды, что дало ему достаточно форы. Десятки снарядов обрушились на «Молниеносный». Коммодор с досадой смотрел на то, как снаряды разбивают в щепки желанный ему корабль. Его разрывали одновременно и злость на англичан, и обида на самого себя за то, что ему пришлось принять это столь неприятное для себя решение и отдать команду на повреждение его корабля. С корабля капитана Миллера успели выстрелить лишь несколько пушек с опердека, что не принесло существенного результата. Мидельдек был практически разбит, пострадали и оставшиеся мачты, но основной каркас корабля остался невредимым, что позволяло ему удерживаться на плаву. Отовсюду были слышны крики раненых. Но среди моряков при этом не поселилась паника, они по-прежнему перезаряжали орудия на опердеке и откатывали оставшиеся пушки на мидельдеке. Однако капитан Миллер потерял всех своих стрелков, часть из них канула в море, а часть разбилась при падении с высоты мачт на палубу.

– Испанцы могли бы нас уже потопить, что они делают?! – крикнул Джефф капитану Миллеру.

Капитан Миллер стоял у штурвала, всё ещё удерживая его в руках, и с горечью смотрел на тот хаос, который царил вокруг. Он так долго плавал на этом корабле, с этой командой, на его глазах погибали отличные моряки, воины, которые успели стать для него не просто подчинёнными, а близкими по духу сослуживцами, с которыми он бок о бок нёс военную службу.

– Хотят взять нас на абордаж… – проговорил капитан, отпуская штурвал.

Действительно испанские корабли с каждой минутой сближались с «Молниеносным», невзирая на редкие выстрелы его пушек. Те снаряды, которые долетали до испанских кораблей, своей цели все же не достигали.

Коммодор стоял на палубе одного из линкоров и в предвкушении ожидал момента, чтобы отдать команду «На абордаж!». Когда два линкора сошлись борт к борту с «Молниеносным» по обоим сторонам, коммодором была отдана команда «На абордаж!». Испанцы тут же сцепили корабли абордажными баграми и дреками, перекинули мостки и по одному стали высаживаться на «Молниеносный», где их встретили отпором. Испанцы почти вдвое превосходили англичан по численности, поэтому бой не продлился долго. Коммодор сошёл на борт «Молниеносного» одним из последних, когда основная часть англичан была подавлена. Ступив на палубу «Молниеносного» коммодор почувствовал ликование, всё его тело затрепетало, он словно воедино слился с этим кораблем. Он чувствовал, что выполнил часть долга перед своим покойным отцом, он вернул, то ради чего последний пожертвовал своей жизнью.

Оставшиеся англичане отчаянно не желали сдаваться, отстреливаясь из мушкетов и револьверов, а также отбиваясь шпагами, они постепенно отступали на квартердек. В живых осталось тринадцать английских моряков, они стойко держали оборону квартердека во главе с капитаном Миллером и лейтенантом Джеффом. Когда у моряков закончились боеприпасы, они стали отбиваться от испанцев шпагами, но к успеху это не привело, так как последние были вооружены огнестрельным оружием. Несколько человек были ранены, а остальные – пятеро моряков, лейтенант Джефф и капитан Миллер, укрылись в юте.

– Прекратить огонь! – скомандовал коммодор. – Предлагаю вам сдаться, господа! – обратился он к англичанам.

– Лучше смерть! – прокричал в ответ капитан.

– В таком случае вы умрёте! Орудия к бою! По моей команде на счёт три открыть беспрерывный огонь!

Дверь юта распахнулась, и на квартердек вышел капитан Миллер со шпагой руке.

– Деритесь по военным правилам, коммодор! – сказал он и наставил на него острие своей шпаги.

Коммодор лукаво улыбнулся, выражая насмешку, и достал из ножен шпагу. В эту же секунду мужчины скрестили шпаги, после чего вступили в бой. Капитан с задором размахивал шпагой, пытаясь уколоть коммодора, нанести ему удар, он то наступал, то отпрыгивал назад, а потом снова напористо делал несколько выпадов навстречу коммодору. Казалось, что бой вёл исключительно капитан, и что вот-вот ещё один удачный выпад и он поразит противника, но коммодор оказался ловчее, и воспользовавшись очередным выпадом капитана, резким движение перехватил удар его шпаги своей шпагой, прокрутил её несколько раз, поранив запястье капитана, отбросил его шпагу в сторону и нанёс ранение в плечо. Капитан вскрикнул от боли и упал на колени, схватившись за раненое плечо. На синем сюртуке его формы стало наливаться тёмное кровавое пятно.