Екатерина Кострова - За тихой гаванью залива Плежэ

Покинув экипаж, Виктория и Рамира прошли в чудесный сад, раскинувшийся перед особняком ди Кальенте. Повсюду росли роскошные тисы, ели и сосны, а также, сливы, яблони и другие плодово-ягодные деревья. Все они были укутаны белоснежным покрывалом цветения, превращая сад уголок земного рая. Фасад дома, точно был покрыт «зелёным покрывалом» из дикого винограда и поэтому глазу невозможно было оценить всю величину особняка.

Виктория сделала глубокий вдох, она сильно разнервничалась перед встречей с сеньором ди Кальенте. Подойдя к высокой дубовой двери, расписанной позолотой, Виктория остановилась и неуверенно взглянула на Рамиру. В этот момент дверь распахнулась, на пороге стоял мужчина, высокий и худоватый, загорелый, на вид не старше тридцати лет, со светлыми удлинёнными волосами, собранными на затылке в хвост и бездонными голубыми глазами, в которых Виктория мгновенно бы утонула. Она пристально смотрела на него, боясь даже моргнуть. Буквально на секунду они встретились взглядом, но этого хватило, чтобы заставить сердце её биться учащённее. Виктория слегка покраснела, ей вдруг стало неловко за себя, тогда она присела в неглубоком реверансе и слегка дрожащим голосом промолвила:

– Добрый день. Должно быть, Вы сын сеньора ди Кальенте? А где же сам хозяин дома?

Лицо молодого человека коснулся лёгкий румянец, очевидно, ему стало неловко.

– Дорогая Вики, – сказала Рамира, пытаясь выйти из неловкой ситуации, – это и есть сеньор ди Кальнте – Даниэль Орландо ди Кальенте. Мой муж.

Виктория почувствовала, как в горле, что-то сдавило, словно её резко схватили за шею и начали душить, ей стало отчаянно не хватать воздуха. Собрав все силы, она смогла выдавить из себя лишь:

– Очень приятно!

После чего потеряла сознание.

Очнулась Виктория в роскошной спальне на огромной двуспальной кровати с балдахином. Она осмотрела комнату. Спальня была выполнена в стиле итальянского барокко – белые стены с гобеленами, отделанные золочёной лепниной, витиеватые и сложно переплетённые орнаменты создавали возвышенность и объёмность. Потолок выполнен фресковой росписью, что придавало ему характерную для этого стиля величественность и помпезность. Вся мебель в спальне – два кресла, кровать, прикроватные тумбы и пуф – лакированные светлых оттенков в тон общей отделки, с изогнутыми ножками, богата сложными позолоченными резными элементами. Окно было занавешено массивной портьерой темно-бордового цвета с золочёными окантовками. Виктория встала с кровати и отдёрнула её, желая впустить в комнату последние лучи уходящего солнца. За портьерой оказались двустворчатые застеклённые двери, ведущие на балкон. Она открыла тяжёлые ставни, вдохнув полной грудью свежий морской воздух. С балкона перед её взором открывался прекрасный вид на Средиземное море. Стоя у парапета, она вспомнила первую встречу с синьором ди Кальенте, какая-то злоба охватила ею в эту самую секунду

В дверь спальни постучали, Виктория быстро опомнилась, она решила, что должна быть сильной, должна, непременно, справится со своими эмоциями, которые испытывала от встречи с мужем своей мачехи. Скорее всего, что я почувствовала к синьору ди Кальенте всего лишь наваждение, – утешала она сама себя, – разве мне ранее приходилось иметь общение с мужчинами и уж тем более со столь благородными юношами?! Дверь в спальню отворилась, на пороге стояла горничная, которую послали справиться о здоровье Виктории и пригласить последнюю к ужину.

Виктория посмотрела на эту маленькую хрупкую темнокожую девушку и спросила:

– Как тебя зовут?

– Малик, сеньорита.

– Ты из Алжира?

Горничная кивнула.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, сеньорита.

– Как ты оказалась у сеньора ди Кальенте?

– Сеньор выкупил меня у одного страшного вассала в Барселоне.

– Какой он, сеньор ди Кальенте?

– Сеньор хороший человек.

– Малик, пожалуйста, помоги мне надеть платье, а после я спущусь к ужину.

Виктория достала из саквояжа, купленное в Мадриде платье, лёгкое с кринолином, нежно василькового цвета, по английской моде, с открытым декольте. Волосы Виктория собрала лентой, распустив их часть в свободной причёске. Накинув на плечи лёгкий палантин, она вышла из комнаты следом за горничной. Малик повела её по полутёмному коридору, стены которого украшали картины с пейзажами морских просторов. Перед лестницей, ведущей в гостиную, Виктория остановилась, она на мгновение засомневалась, сможет ли справиться со своим волнением?

– Сеньорита, – точно лезвием ножа пронзил её сердце голос сеньора ди Кальенте, заставив его замереть на мгновение, – Вы прекрасно выглядите! Позвольте, я провожу Вас к столу.

Даниэль в одно мгновение оказался рядом с Викторией и подхватив под руку, повёл вниз по лестнице в зал, где за столом их уже ожидала Рамира, а также неизвестный мужчина с пожилой дамой. Виктория взглянула на мачеху и заметила, что женщина чем-то озадачена.

– Прошу за стол, сеньорита, – сказал Даниэль и помог девушке присесть на стул.

Даниэль сел напротив Виктории, он пристально разглядывал её, будто изучал. Пожилая дама и молодой мужчина, сидевшие за столом рядом с Рамирой, также пристально рассматривали девушку. Под их взором Виктория чувствовала себя будто на торгах, и главный лот – она. Успев отметить для себя, что пожилая дама, скорее всего, хорошо обеспечена, поскольку одета она была по самой последней моде, но при этом совсем не вычурно, а над причёской её работал не один парикмахер, Виктория поспешила опустить голову. Мужчина выглядел значительно моложе и приходился старухе сыном, он был одет в белоснежный камзол коммодора. В целом выглядели они весьма благородно, но не преминули посмотреть на Викторию с некоторым высокомерием.

Тишину прервала Рамира.

– Виктория, позволь представить тебе наших дорогих гостей – донна Франческа Изабелла де Маурисио Торо и её сын коммодор Рикардо Маурисио Торо. Донна Франческа, – обратилась Рамира к пожилой даме, – а это моя дочь Виктория Савьоло Эстебан Севильо.

Донна Франческа кивнула, выражая тем самым своё одобрение. Коммодор встал и подошёл к Виктории. Девушка также встала и присела в неглубокий реверанс. Он взял её слегка дрожащую от волнения руку в свою, и чуть коснулся губами, обратил при этом на лицо Виктории взор своих темно-карих глаз, почти черных, она увидела в них какой-то зловещий огонёк.

– Мне искренне приятно познакомиться с Вами, сеньорита Виктория? – проговорил он бархатистым голосом. – Мне невероятно приятно сегодня видеть столь прекрасную юную особу. Я слышал Вы впервые в наших местах, если позволите, я хотел бы завтра показать Вам окрестности. Не откажете ли Вы мне в чести совершить со мной утреннюю прогулку верхом?