Елена Рылеева - Сказки Темного леса. Книга для семейного чтения

Махнув на прощание рукой, Емельян повернул в сторону тропы и вскоре скрылся за деревьями.

– Ты один? А где твоя подруга? – спросила Алина.

– У меня получилось сменить имидж как-то побыстрее, чем у нее. Она в процессе, и как настоящая женщина, не хочет, чтобы ее кто-то видел в неприглядном виде.

– А у тебя смена имиджа чисто декоративная или в глубину тоже пошло? – с трудом сдерживая удивление и брызжущий через край юмор поинтересовалась Алина.

– Да уж куда глубже! – невесело усмехнулся некогда Серый.

– Ну и какое стадо нынче дисциплинируем? – Алина присела на траву напротив могучей фигуры гостя.

– Даже не знаю, как тебя сказать, чтобы сохранить свое достоинство… – замялся Серый. – Ну, в общем, как видишь, с голоду не пухну, но то, чем я питаюсь, стадом назвать трудно…

– Заинтриговал. Колись, Серый, что пасешь? Если бы ты знал, что у меня тут происходит… Ну, в общем, давай думать вместе, что делать.

– Про насекомых, которые портят Лес ты уже знаешь? – начал издалека некогда Серый.

– Слыхала, так ты их…

Серый брезгливо сплюнул через левое плечо, и продолжил уже в более оптимистично:

– С этой напастью неплохо справляются амфибии. Знаешь сколько их из воды повылезло?! Сами в рот прыгают! – Волк рассмеялся почти по-детски. – Пока без добычи не бедствую, хотя можно ли назвать добычей то, что само в рот лезет? Только этим совесть свою и тЕшу. Теперь представляешь всю картину Перемен?

– Даааа ужжжж… – нараспев выдохнула удивленная Алина, и в траве под ближайшим кустом что-то зашелестело. Молодой уж рискнул покинуть безопасную нору и предпринял путешествие на ближайшую поляну, где и стал участником эпохальных для Леса событий.

– А вот и он самый, – на загривке у Волка поднялась шерсть, что свидетельствовало о нервном напряжении. – Долго уговаривать не пришлось. Только, чур! в рот не прыгать!

Для пущей надежности некогда Серый даже прикрыл лапой пасть. Но уж оказался на поляне совершенно случайно, поэтому прошелестел мимо, не обращая никакого внимания на человека и зверя. Это был очень молодой уж, поэтому он пока ни разу в жизни не встречался ни с чем подобным. Ему еще только предстояло узнать и найти свое место и по отношению к человеку, и по отношению к волку. К счастью, эти уроки уж пройдет в новой реальности, поэтому его не будут глодать воспоминания, требующие переосмысления и перестройки. Он войдет в новую реальность с чистой совестью и памятью.

– Ты знаешь, с тех пор, как мы с тобой познакомились, я долго старалась не вмешиваться в жизнь Леса, так все гармонично и красиво устроилось! Поначалу я долго отдыхала и с радостью наблюдала за Жизнью. – после некоторой паузы начала свою историю Алина. – Постепенно стала замечать, что во мне накопилось столько сил и желаний, что захотелось попробовать сотворить что-нибудь подобное по величию, красоте и гармонии. И я ушла в свою избушку-подружку, а Переход закрыла, чтобы не отвлекаться от важного занятия. У каждого – свои уроки. И вдруг просыпаюсь от ужасного точка, который чуть не разрушил мой дом, но увы! разрушил мою самостоятельную работу. Так что теперь мы с тобой в одинаковом положении – оба беспомощные и совестливые. Со своей бедой мы скорее всего справимся, да только тем, кто ее учинил в Большом Мире, придется худо. Всем худо, у кого в доме не найдется хоть одной чистой совестливой души.

А что будешь делать ты? Как будет жить Клан Охотников в мире, где твоя шкура, как фонарь Луны на ночном небосводе светится?

– Я думал. Но в каждой стае есть чистые души. В моей – тоже. Знаешь, ведь волка кормят не только ноги, но и голова. Зимой, когда стае особо тяжело приходится поддерживать закон Чистоты Жизни, у меня появляются большие преимущества, ведь я же Белый.

– Здорово! Сам придумал?

– Друзья подсказали.

Алина опрокинулась на спину и долго молчала, глядя на облака, проплывающие по глубокому синему небу. Она всегда так делала, когда ей нужно было получить ответ на волнующий вопрос. В медленно текущих хитросплетениях и оттенках белого было столько места для фантазий, что рано или поздно, ответ находился всегда.

– Параллельные миры. – вдруг произнесла Алина, поднялась, стряхнула травинки с одежды и подошла к столу. Божья коровка присела на косынку, удерживающую тяжелые, не очень длинные косы.

– Мед будешь? Пасечник принес.

– Нет. Можно я возле тебя полежу? Мне так легче подключаться к твоим мыслям.

– Хорошо. Я чаю попью, он уже остыл, но травяной дух его от этого не стал слабее. Может чаю?

– Пожалуй, да. Аромат действительно замечательный.

Алина разлила травяной взвар, пододвинув к Волку большую глубокую миску, и уже поднесла к губам чашку, как вдруг избушка неожиданно крякнула, как если бы чай пила она, но поперхнулась.

– Никак не могу привыкнуть к твоей избушке-подружке, – извиняющимся тоном сказал Волк, и шерсть на его загривке улеглась вместе с самим Волком, который за мгновение до этого вскочил на все четыре лапы одновременно.

– Я тоже, – призналась Алина.

В это время последние лучи заходящего солнца скрылись за верхушками деревьев, и показалась Луна. Белый Волк встал, поднял морду и замер. Со стороны казалось, что он о чем-то разговаривает с Луной, но было тихо. Белый Волк молился.

Дрогнув всем телом, домик распахнул дверь под крышей и два оконца. В одном из окон показалась улыбающаяся физиономия маленькой девочки:

– Я все сделала. У меня получилось так красивооооооооо!

С этими словами девочка стала перелезать через подоконник. В тот момент, когда тоненькие ножки беспомощно повисли без опоры, избушка аккуратно наклонилась, помогая ребенку спрыгнуть на землю.

Девочка поправила сарафанчик, вежливо поклонилась избушке со словами: «Ты хорошая, спасибо», и побежала к столику, размахивая над головой листом бумаги. Белый Волк вопросительно посмотрел на свою собеседницу.

– Нет, это не то, что ты подумал. Это моя ученица, – ответила Алина и повернулась к бегущей девочке. – Ну давай посмотрим на твою красоту.

Девочка разложила листок на столе и прокомментировала:

– Вот видишь, это – Луна. Я так боюсь оставаться одна ночью в своей комнате, что заранее начинаю капризничать перед сном. Особенно капризничаю, когда в окно смотрит большая Луна. Мне кажется, что она смотрит плохо и только и ждет, когда я усну, чтобы меня украсть.