Александр Бедрянец - Декамерон с грузинским чаем

обычным лицемерием, поэтому за границу мне нечего и соваться. Конечно, шовинизм нехорошее явление, но в сто раз хуже поклоняться чужим богам и пресмыкаться перед чужой культурой.

Донские казаки никогда ни перед кем не пресмыкались и всегда

гордились своей самобытностью. За это их не любили, а многие просто ненавидели. А кое-кто ненавидит до сих пор. Последний раз я испытал это на себе всего два года назад. Я не знаю причин ненависти Якова Свердлова к донским казакам, скорее всего, что-то личное. Потому что устроенное им так называемое «расказачивание» обернулось настоящим геноцидом целого народа, и эту политику при всём желании чем-то иным разумно нельзя объяснить. Ведь можно было обойтись хорошо продуманным декретом.

А когда сословие уничтожили, оставшееся население объявили русскими и выдумали, что казаки являются потомками беглых крестьян, хотя из летописей известно, что казаки существовали задолго до крепостного права. Затем был придуман миф о том, что казаки были практически интернационалисты. Большей нелепости трудно вообразить, но в прессе это утверждение весьма популярно. На самом деле казаки были горды своим званием и даже спесивы. Впрочем, основания для гордости у них имелись. Они считали себя чистоплотным, культурным и привилегированным народом, а кацапов, турок, хохлов и всех европейцев открыто презирали. То есть были откровенными национальными шовинистами, но нисколько этого не стеснялись и при всяком случае демонстрировали своё пренебрежение к прочим народам. Скорее всего, миф о национальной терпимости казаков возник из красочно описанного в литературе ритуала принятия в казаки иноземцев. Но здесь не всё так просто. Время от времени в казаки принимали и посторонних людей, но это явление не носило массового характера, а каждый такой случай имел свою предысторию и рассматривался индивидуально. Казаки никогда не жили государственным строем, поэтому у них сохранилось много древних обычаев. Приём в казаки иностранца есть видоизменённый, очень древний ритуал усыновления племенем чужака. Кульминацией ритуала является приказание кандидату перекреститься. После этого он уже не турок, не поляк и не беглый русский крестьянин, а православный казак. И говорить о казачьей веротерпимости как-то даже неловко. А вот расистами казаки не были и брали в жёны девушек любых национальностей. Наверное, именно поэтому наши казачки такие красавицы. Но я, и правда, отвлёкся.

Коновалов уселся в стоящее на балконе старое кресло, закурил и продолжил монолог.

Мужской шовинизм встречается довольно часто, но его сторонники вовсе не женоненавистники. Напротив, женщин они любят, а многие из них окружают своих избранниц заботой и исполняют всякие капризы. Противоречия здесь нет, ведь многие любят канареек или золотых рыбок, но это же не повод наделять эти создания человеческими правами. Лично я не считаю женщин существами низшего порядка, а значит, никакой я не шовинист. А вот к эмансипации, и особенно к феминизму, я отношусь плохо. На мой взгляд, это не имеющие серьёзного научного фундамента выдумки поверхностно образованных интеллектуалок с неудавшейся личной жизнью. При этом основной мишенью критики становится так называемое «семейное рабство женщины». Тема эта весьма обширна, поэтому я не буду говорить о причинах того, почему девушки, вдовы и прочие незамужние женщины были, есть и будут товаром. С этой точки зрения феминистки являются не имеющим спроса порченым товаром.

В защиту мужчин скажу, что половое неравенство возникло по объективным причинам как определённый этап развития общества, а не из мужских садистских наклонностей. Интеллектуальные и физические данные в этом процессе тоже не играли никакой роли.

Общество, как таковое, создавалось мужским коллективом путём волевого ограничения основных инстинктов, то есть системой табу, которые со временем стали нравственными принципами. Женщины в этом процессе играли деструктивную роль, причём неосознанно, и эта тенденция сохранилась до нашего времени. Социальное равновесие было достигнуто за счёт подавления женских инстинктивных влечений.

Известно, что девушки созревают быстрее сверстников мужского пола. Но только своим организмом. В социальном плане картина иная. Социально зрелой личностью мужчина становится примерно в 21–25 лет, как правило, с окончанием учёбы или после службы в армии. В древности, чтобы стать мужчиной, нужно было сдать на него экзамен, то есть пройти обряд инициации, порой весьма суровый. У женщин социальная зрелость прямо связана с менопаузой и наступает вместе с ней приблизительно в 40–45 лет. То есть всё дело в гормонах, благодаря которым весь детородный период женщиной руководят эгоистические инстинкты продолжения рода и материнской любви, а не отвлечённые рассуждения на общественные темы. Поэтому женская психология во многом остаётся подростковой ещё на долгие годы. Не зря девушек часто называют «детками». Это явление было замечено ещё в древние времена, и с тех пор женщин детородного возраста старались не допускать к участию в общественных делах, а уж девицы на выданье всегда находились под усиленным надзором. А что делать?

Юная девушка под влиянием гормонов может влюбиться в кого угодно, даже во врага (Ромео и Джульетта), и никакие принятые в обществе условности и традиции ей не указ. А это путь к социальному хаосу, поэтому своевольство и сердечные влечения тем или иным способом брались под контроль. Где-то ограничивались строгим воспитанием, где-то просто сажали девушек под замок, а в некоторых местах ослушницам могли и голову отрезать.

Выбирая сердцем, женщина всегда инстинктивно выбирает не мужчину, а самца. Да, эти слова не синонимы. Мужчина понятие социальное, а самец биологическое, и не всегда они совмещаются в одном человеке. В старом анекдоте грузин объяснил девушке разницу: «Мужчина тот, у кого есть деньги, а иначе он просто самец». Формулировка вульгарная и не совсем точная, так как встречается немало самцов с деньгами. Более точным признаком мужчины является наличие собственной территории, то есть в наших условиях – жилплощади, куда он может пригласить женщину для постоянного или временного устройства любовного, а затем и семейного гнёздышка. Таким образом, если по каким-то причинам у женщины нет доступа к жилплощади её избранника, значит, она имеет дело с самцом.

Но молоденькие девушки в этих тонкостях не разбираются, а если и разбираются, то сердце, которому не прикажешь, всё равно главнее, поэтому они, скорее, влюбятся в статного красавца телохранителя, чем в того, кого он охраняет. Хотя кто из них действительно мужчина, нужно ещё разобраться. Иногда девушки, причём не только из низших классов, но и вполне благовоспитанные, влюбляются в хулиганов и прочих асоциальных типов. В данном случае их вводит в заблуждение вызывающее поведение и блатной кураж потенциальных или уже состоявшихся уголовников, который представляется им положительным мужским качеством. В доисторические времена так оно и было. Девушка подсознательно ищет так называемого доминантного альфа самца, способного защитить и прокормить её потомство, но тут её ожидает разочарование, потому что уголовник и хороший семьянин понятия взаимоисключающие.