Руслан Богомолов - Сотворение Волжской России. 4 книги

– Сколько ещё будет там твоих людей? – спросил Зенин Кузнецова.

– Два лётчика и человек пять разведчиков, завтра вечером скажу точно.

– А обмывать сгущенкой будем? – спросил Гринёв, – Жилин ещё в субботу всё спиртное собрал в склады и подсобки и опечатал. Вряд ли Ярославцев даже ради такого случая даст разрешение что-то вскрывать до конца военного положения.

– Ну, тут не беда, – у меня в сейфе бутылка коньяка завалялась, да и у тебя, Беркетович, должно быть что-нибудь в загашнике. А?

– Ладно, поищем, – подумав немного, сказал Гринёв и добавил, значит так, оставь свой коньяк в сейфе, с тебя обеспечение места и доставка, моя выпивка, Василича закуска. Пойдет такой расклад?

– Нормально, – Кузнецов поставил ладонь ребром на стол, – только смотри, чтобы выпивки хватило.

– Гм, – улыбнулся Гринёв, – не боись, мало не покажется.

– Так, – глянув на часы и вставая, подытожил разговор Кузнецов, – пошёл к Жилину.

Оставшись вдвоем с Гринёвым, Зенин спросил его:

– Как твои экспедиции, штаты все укомплектовал?

– Да, как будто все. Полторы тысячи человек, из них 250 человек вооруженной охраны. Оружия не хватает, так веришь ли, все охотничьи ружья, что собрали у населения и реквизировали в охотничьем магазине раздали, чтобы хоть по единице на каждого охранника. Да что я тебе говорю, сам же выписывал.

– Да уж. Ничего, через неделю начнет подшипниковый Калашниковы изготавливать, на тысячу штук металла хватит – перевооружим.

– А патроны? Спасибо этим авантюристам, четыре вагона к Калашникову запасли, а дальше?

– Тут уж верно посложнее, но академики работают, им лабораторию на СК выделили. Думаю, осилят проблему.

– Будем надеяться.

– А не много ли охраны?

– Меньше уже невозможно. Вот посмотри, – Гринёв достал из дипломата старую карту Союза, – южное направление: надо по пути к Баку поставить форты при аэродромах подскока, примерно в районе Астрахани и Дербента. Причем у Астрахани планируется оставить охрану всего в десять вооруженных человек, а в районе Дербента мало одного фортика, здесь узкий стратегический проход между морем и непроходимыми отрогами Кавказа. Тут и промежуточный порт надо будет строить. Следовательно, ну никак меньше 25 человек тут не оставить. Согласен?

– Угу, – Зенин согласно кивнул головой, глядя на карту.

– Ну вот, а в Баку привести сто двадцать человек первопроходцев с охраной меньше 30 человек просто преступно, учитывая, что там сейчас возможно вассальный Чингисхану эмир способный вместе с соседями поставить под копье и саблю не меньше пяти тысяч отчаянных бойцов. Там тоже надо ставить свою крепостишку и вести ещё охрану мест разведки и добычи нефти. Как бы не пришлось их ещё усиливать. И так почти везде, а ты говоришь много.

– Трудновато экспедициям придётся.

– А то. Поэтому главный упор мы и делаем на мирные договоры с местными князьями и князьками. Войны, сам понимаешь, дело дорогое и плохо прогнозируемое по результатам.

– Да уж, – опять пробормотал Зенин, вспомнив чеченскую кампанию, потом глянул на часы и заторопился, – пойдём, на заседание опоздаем.

Он вдруг с радостью осознал, что окончательно вписался в команду, которая приняла его «своим».

Ярославцев, заканчивая заседание Совета обороны, вынес предложение об отмене обязательных ежедневных его заседаний. Главные экстренные решения приняты. Механизм военного положения отлажен, и ежедневные совещания превращаются в простой сводочный отчет членов Совета, а для сводок есть телефонограммы. Так что заседания будут теперь только по понедельникам, начиная с той недели. Возражений не было. На том и порешили, но после обычных слов президента «Все свободны» Гринёв остался.

– Какие-то вопросы, Александр Беркетович? – несколько удивлённо спросил Ярославцев, когда они остались вдвоём.

– Да, – ухмыльнулся Гринёв, – заговор генералов – есть предложение обмыть Указ, – он красноречиво хлопнул себя по плечу, – на Дону. В субботу вечером вылетаем на вертолетах, ночуем и в воскресенье возвращаемся.

Ярославцев встал и подошел к окну. С площади перед зданием администрации разъезжались машины с мигалками – после запрета на использование легковых автомобилей в городе остались на ходу только служебные с мигалками. Любая другая машина немедленно арестовывалась за нарушение комендантского режима жилинскими подразделениями. Он повернулся к Гринёву, присев на подоконник.

– Ну и что, господам генералам нужно «добро» на использование вертолетов?

– Так авиация в подчинении Кузнецова. Ресурсы ГСМ – у Зенина, нормы расхода Вы, Андрей Андреевич, подписали. Так что для летчиков это будет рядовой плановый разведывательный полет, а для нас – возможность отдохнуть на природе у костра, в свой законный день отдыха. Но поскольку речь идет о событии в жизни любого служивого, то и отметить его надо по-нашему обычаю, как полагается. Кстати, мне поручено пригласить на этот мальчишник и Вас, Андрей Андреевич. – Гринёв хитро улыбнулся, дескать: «Понял, зачем я всю эту бодягу развёл?»

Ярославцев усмехнулся:

– Мальчишник, так мальчишник, спасибо за приглашение, я подумаю. Кто там у Вас закопёрщик?

– Кузнецов.

– Ну, так я ему вечерком позвоню.

– Хорошо, – Гринёв поднялся, – разрешите идти?

– Да, конечно. Александр Беркетович.

Гринёв вышел, а Ярославцев сел за свой стол и задумался. Панибратство с генералами не входило в его планы. Он, конечно, не ханжа и, когда подчинённые приглашали его на сабантуйчики в конце работы по поводу чего-либо, как правило, не отказывался, но особенно и не задерживался. Тост, два, поздравление юбиляру, зачитка подготовленного к случаю приказа и он, извинившись, покидал компанию. Это, во-первых, сохраняло его дистанцию от подчинённых, а во-вторых, избавляло компанию от некоторой скованности в присутствии начальника. У него были, конечно, друзья, для которых он был просто Андрюха, и которые были для него Васькой и Юркой, но это были друзья юности, с которыми он никогда не работал. С ними были общими рыбалка, семейные торжества, выезды на природу, но никогда совместного дела и больших денег. Поэтому-то они отдыхали друг с другом и со своими семьями душой, – им нечего было делить, ибо то неосязаемое, что у них было общим, было неделимым и существовало только вместе с ними. Сейчас же ему предлагалось принять участие в служебном сабантуйчике с выходом на отдых на природу.

Ему действительно хотелось отдохнуть в воскресенье от нагрузки этой сумасшедшей недели, но поездка на Дон с людьми, которые были его непосредственными подчинёнными отдыхом не будет – дистанцию удерживать даже в непринужденной обстановке всё же надо.