Валерий Маслов - Записки сахалинского таёжника. Фирсово – Чехов. Книга вторая

Нашли балок. А что его искать? Прошли по пробитой колее в молодой зелёнке, до упора. Большой строительный вагончик, река в десяти метрах. Балок под гвоздиковым замком. Тимоха не стал хулиганить, две минутки поковырялся согнутым гвоздём, открыл замок. Поэтому навесные замки такой системы называют в народе гвоздиковыми.

Если хулиганить, замок открывается за одну секунду. У парниши опыт имеется с одного удара топором крушить гвоздиковые замки. Надо точно ударить в одно место, можно в пол силы, замок восстановлению не подлежит.

Парниша не может понять людей, которые повесели на балок замок. Не вешаются замки на жилые помещения в глухих местах. Это всё равно, что на зимовье замок повесить. Всего на всего привычка? Нет, всего на всего тупость человеческая. Два бешенных туриста открыли замок. Пришел бы другой, не имеющий таких навыков как у Тимохи. Без топора, да в дождь, он бы окно разбил и был бы прав в своих действиях.

В балке хорошо, печка, двух ярусные нары, гора матрасов, подушек, одеял, большой стол. Бардак ужасный, грязня посуда, кругом валяются хлебные корки. Люди попадают в лес, в большинстве случаев превращаются в свиней, потому что они по жизни свиньи. В цивилизации держатся, стараются не показывать свою свинскую суть. Вот где надо было ночевать, вчера не дотянули пару часов. Возле балка нашли пяток червей, наловили подкаменки.

Вначале июня в пол километре от устья на червя не наловишь не какой другой рыбы. Скоро подкаменка прекратит клевать, потому что пойдёт в верховья речки. На тампон такая же песня. Сима на тампоны хватает редко, для кунджи рано. Голец в это время предпочитает короеда. Мальма в огромных количествах уже проскочила в средние течение. Тимоха так думает, он не рыбак, не когда им не был и не будет. Закрыл замок, прихватив в балке эмалированную чайную кружку. Посудина погуляет с ним по тайге, лет пять.

Ушли за мост на правый берег. На поляне развели костёр, ушицы сварили с чищеной рыбы. В сторону балка пошел УАЗ-469, вовремя убрались. На Бахуре весна только начинается. Лопух поднялся сантиметров на двадцать. В Тёплой долине возле города Долинска, лопух уже по грудь. Не зря распадок, по которому бежит речка Излучная, называется Теплой долиной. В пригороде областного центра зелёнка тоже высокая. Покушали ушицы, как только эту трапезу назвать? Не то поздним завтраком, не то раним обедом. Часок отдохнули, принимая солнечные ванны, жара набирает обороты.

Побежали дальше на юг. Дорога снова залезла наверх. Часа полтора пробежали по ужасной дороге. Много больших луж, на ручьях мостики разрушены вешними водами, для пешего хода нормально. Свежебитая, широкая дорога пошла круто в гору на запад. Дорога совершенно новая не езженная, значить, не далеко пробита, видать только начали и бросили.

Дальше на юг пошла широкая хорошая тропа. У начала тропы на двух столбах маячит большой щит, предупреждающего содержания. «Река Анна памятник природы, охраняется законом. Валка леса, сбор дикоросов, разбивка бивуаков – запрещена. Сахалинский облисполком». Примерно такого содержания текст на щите.

Из всех речек восточной стороны Сусунайского хребта только Анна не тронута. Видно в те года, когда шёл массовый сенокос леса, скажем лесокос. Правда, слова такого нет, а дело такое было! На реке Анне скорей всего стоял молоденький ельник. Наверное, в начале века погорела речка. Как только ельник подрос, Долинский ЦБЗ навострил на Анну лыжи, точней цепи бензопил навострил. Хотя зачем ЦБЗ пихта и елка. Целлулоиду варят из лиственницы. Кажется, ЦБЗ и бумагу изготовлял. Дорогу пробили, решили лес выкосить.

Общественность стала на защиту речки, как Тимохи рассказывали. С годами он поумнел, понял, что общественность здесь совершено не причем, советские власти плевали на всякую общественность. Речку отстоял охотник промысловик, который больше тридцати, лет промышлял на Анне. Сумел надавить на нужные рычаги. Скорей всего у охотника в Москве были люди знакомые в высоких рангах.

Парниша в этом году узнает, что ЦБЗ и бумагу делает. В данное время он не смог расшифровать аббревиатуру ЦБЗ, ума не хватало! Ясно дело, что целлулоидно-бумажный завод, помимо целлулоиды делает бумагу!

Прошли по тропе километра полтора, впереди устье реки Анны. Тропа пошла круто вниз, сразу брод. На правом берегу большой песчаный пятак, на южном крае, прямо у моря узкая гряда скал, огромных камней, которые торчат стоймя, как зубы, изрядно поврежденные кариесом, красивое место! Да уж, место может и красивое, но сравнение с кариесом, короче бес слов!

Допустим, восхищаясь красотой природы, часто говорят – ужасно красивое место или страшно красивое место, и не чего, нормально. Все понимают, что говорится, жуть о каком красивом месте! По сравнению с ужасно, с жутью, со страшно, кариес как то меркнет! Ведь он кариес, не так ужасен и страшён, как это красивое место!

На песке стоит две палатки. Туристы знали, что здесь будет стоять именно две палатки, а не три! Эти люди подтвердят, что Тимоха с Андрюхой здесь были. Ребята работают с Андрюхой в одной бригаде, плотники, короче, свидетели. Попили чайку.

Тимоха поработал мыльницей, на фотоаппарате ставишь всё на глаз, диафрагму, выдержку, резкость. Фотографии получатся средней паршивости, не когда не работал такой моделью. Долго на Анне не задерживались, рванули дальше. Плотникам, которые стоят на устье легче, они завтра к назначенному времени придут на Бахуру, оттуда уедут на машине.

По тропе бежали около трёх часов. Тропинка, бывшая дорога, ныряет в глубокие распадки. Уходит от моря, километра на полтора. Наконец вышли на речку покрупней Анны. Река Симау, по карте просто Сима. Поразило само устье реки. На прибойной полосе стоят две отдельные каменные горки, их можно скалами назвать. Между скал Симау впадает в море. Восточная сторона скал омывается морем. Мыс Симау тоже выделяется с береговой полосы, на то он и мыс! Каменная гряда южней устья уходит в море метров на пятьдесят. Добрались по камням до восточной точки, так, просто посмотреть. Глубоко здесь, вода темно-зеленого цвета с сильным бирюзовым оттенком. Иногда в толще воды мелькает большая рыба, размерами с горбушу. Вот бы её схарчить!

От Симау тропа снова ушла на запад, снова ушла от моря на приличное расстояние. Маханули один ну очень большой, глубокий распадок. Пора становится на ночь. Дошли до второго большого распадка, по которому бежит крупный ключ, его можно назвать, маленькой речкой. Сразу от тропы на восток, ключ полетел вниз сломя голову, грохоча на всю округу.

С западной стороны тропы, сверху бежит тихая, спокойная речушка. В полсотни метров вверх от тропы на правом берегу старое пепелище. Валяется сгнившая печка, остатки от керосиновой лампы, из золы торчит посуда, прочая утварь. Зимовье сгорело, зеленка не успела прикрыть пожарище. Пожарище старое, зелёнка здесь только полезла.