Алексей Доброхотов - Падение в небеса, или «Все будет хорошо!»

На ней вечернее платье с глубоким вырезом, бриллиантовое ожерелье на шее, подчеркивающее белизну девичьей гладкой кожи.

– Милая, обычно перед свадьбой принято проводить мальчишники. Но мне это мероприятие представляется слишком скучным. И потом это будет не справедливо по отношению к тебе. Поэтому я решил открыть тебе маленькую тайну, прежде чем, ты, окончательно вступишь в нашу семью. Присаживайся, – усадил её в кресло, – Вина?

– Тайну? Как интересно, – оживилась она, – Какую? Я люблю тайны.

– Тебе придется узнать много разных тайн. Но эта – самая главная. Ты, умеешь хранить тайны?

– Как могила.

– Хорошо сказано. Сейчас всё узнаешь, – загадочно улыбнулся он, наполняя вином её серебреный бокал, – Помнишь месье Николя, нашего садовника?

– Нет.

– Впрочем, у нас их несколько. Всех даже я не знаю. Но этот – француз, и он отличился. Представляешь, он украл у нас золотые часы. Пытался сбежать.

– Какой негодяй.

– Ты же знаешь, какие у нас высокие требования к персоналу. Чтобы получить работу в поместье нужно пройти довольно жесткий отбор. И, тем не менее, несмотря на все наши требования, случается и такое. Впрочем, его поймали. Сейчас он здесь. Ты можешь с ним познакомиться.

– Зачем?

– Для того чтобы познакомиться с тайной. Джим, голубчик, пригласите месье Николя, – отдал он распоряжение карлику и тот ввез в помещение провинившегося садовника крепко привязанного к креслу-каталке.

Но это оказалось не обычное кресло. Оно было усиленно крепкой спинкой со специальным приспособлением, плотно фиксирующим гладко выбритую голову пациента в неподвижном положении.

– Вот, позволь, милая, представить тебе месье Николя. Он любезно согласился порадовать нас своим участием. Как видишь, он молод, здоров и образован. Если я не ошибаюсь, вы, кажется, окончили Сорбонну, месье Николя?

– Да. В прошлом году, – словно очнулся садовник, – Отпустите меня, пожалуйста.

– Зачем, вы, украли часы? – поинтересовалась она.

– Я не крал. Это какая-то ошибка. Честное слово.

– Вы, кажется, по специальности ботаник, месье Николя? – заметил молодой лорд.

– Да. Я ботаник.

– Что же, вас, привело к нам? Вы не смогли найти работу у себя на родине?

– У вас очень хороший сад. В нем много редких растений. Мне интересно у вас работать.

– Зачем же, вы, украли часы? – снова поинтересовалась она.

– Я не крал. Это ошибка.

– Это не важно. Месье Николя спортсмен, не правда ли?

– Да. Я был чемпионом по спринту. Я очень хорошо бегаю.

– У месье Николя отменное здоровье. Ты же знаешь, дорогая, как мы трепетно заботимся о здоровье наших работников. Регулярные осмотры. Профилактика. Бесплатное лечение. Всё это важно. Важно заботиться о том, чтобы работники никогда, ничем не болели. Вы же сейчас ничем не болеете, месье Николя?

– Я здоров. Я могу работать. Я ни на что не жалуюсь.

– Вот видишь. Он здоров. Он умен. Он хорошо себя чувствует. Джим, голубчик, приступайте к делу, – отдал распоряжение хозяин своему карлику, все это время молча стоявшему за спиной связанного садовника.

Тот тут же вскарабкался на маленькую приставную лесенку, приготовленную, видимо, заранее, и оказался прямо над гладко выбритой головой пленника. Приставив к его виску какой-то аппарат черного цвета, чем-то напоминающий электрическую бритву, он стал медленно обводить голову по окружности, образуя на белой коже тонкий надрез подтекающий красными капельками быстро сворачивающейся крови.

– Что он делает? – возмутилась она, видя, как нервно морщится несчастный француз.

– Не волнуйся ему совершенно не больно. Вам же не больно, месье Николя?

– Как-то неприятно покалывает, – произнес тот, испуганно вращая глазами.

– Зачем это всё? – обратилась она к жениху.

– Сейчас увидишь, – загадочно произнёс он, наполняя вином второй бокал, – Давай, дорогая, выпьем. За нас, – предложил тост, – За наше единство.

Она пригубила. Вино оказалось густым, терпким и сладким, как кровь.

Тем временем карлик закончил свое дело, сунул странную машинку в карман и с ловкостью опытного хирурга откинул в сторону отпиленную крышку черепной коробки вместе с белым кожным покровом, явив на свет оголенный головной мозг несчастного садовника.

Ей стало дурно.

– Посмотри, милая, как он прекрасен, – подошёл к жертве молодой лорд, – Как он светится изнутри здоровьем и силой. Разве это не чудесное зрелище?

У неё не нашлось слов выразить своё возмущение и подкативший к самому горлу панический страх.

– Что у меня там? – поинтересовался испуганный француз, – На что, вы, там смотрите?

– У вас, месье Николя, имеется уникальная возможность увидеть свой мозг и убедиться в том, что он у вас есть. Редко кому при жизни выпадает подобное счастье, – заметил хозяин замка, – Покажите ему, Джим, это сокровище.

Карлик поднес к пленнику большое овальное зеркало. Тот глянул и увидел свою располовиненную голову. Его мозг бугристыми извилинами возвышался над срезом черепной коробки.

– Что вы со мной сделали? – возмутился он как-то вяло, без особой настойчивости в голосе, как дежурный воспитатель, обнаруживший мелкую шалость чужого ребенка, – Немедленно верните голову на место.

– Полно вам, месье Николя, лучше расслабьтесь. Сейчас вы испытаете огромное наслаждение. Как и я, – с этими словами молодой лорд погрузил в его мозг серебряную ложку и, зачерпнув кусочек мозговой ткани, отправил её себе в рот.

Она увидела, какое счастливое выражение обрело лицо её избранника, когда он медленно вкушал это ужасное лакомство. Она увидела как то место, откуда он извлек свою ложку, тут же наполнилось кровью. Но лицо несчастного при этом обрело такое умиротворение, словно его освободили от гнетущего, тяжкого бремени.

Последнее, что она помнила, это были слова:

– Дорогая, попробуй. Это удивительно вкусно.

Очнулась она в своей комнате. На кровати. Часы показывали половину первого ночи.

Рядом стоял карлик Джим.

– Выпейте. Вам станет легче, – участливо преподнёс он высокий, тонкий, хрустальный стакан с водой.

Она выпила и откинулась на подушки. Ей снова стало дурно. В голове побежало и она, словно провалившись в какую-то пропасть, оказалась тут, прямо в обувном отделе универмага, в окружении безвкусно одетых людей, что-то обсуждавших между собой на непонятном ей языке, рассматривавших ужасные туфли на полках, спокойно входивших с улицы и выходивших обратно, совершенно не озабоченных какой-либо тревогой или страхом. Воздух, наполнявший помещение, показался спертым, душным и был напоён такими неприятными запахами, что у неё даже закружилась голова.

* * *

Лиза присела на скамейку, пытаясь понять, что она здесь делает и как она тут очутилась. Не сон ли это? Ущипнула себя за бедро и, осознав боль, поняла, что находится наяву, что всё, что её окружает, является реальностью. Но как такое могло произойти? Как в один миг она, вдруг, переместилась сюда, в этот неизвестный ей магазин дешёвой одежды? И кто облачил её в эти жалкие обноски? Откуда взялись эти потёртые джинсы? Как на ней могла оказаться эта вульгарная блузка? И кто обул её в эти ужасные, разношенные босоножки? Она взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. На неё смотрело малосимпатичное лицо незнакомой молодой девушки явно лишённое не только элементарного ухода, но и аристократизма.