Эльмира Алейникова - Москвичка. Детективная история

Поздним вечером из милиции вернулись уставшие, измотанные долгими ожиданиями в коридорах ГОВД и допросами, Сашок, Рифат, Петька и Марина. Выйдя из автобуса, молча разошлись по домам, словно незнакомые люди. Никто из них даже не взглянул на стоявший неподалеку дом Киямихи, куда их до ночного происшествия просто магнитом тянуло. И никто из них не заметил тётю Раю, внимательно наблюдавшую за ними из-за своего забора. Дождавшись, когда они разойдутся, она двинулась следом за Сашком, аккуратно прикрыв свою калитку и подперев её поленом снаружи, что означало для всех, что она где-то рядом. Догнав парня уже в переулке, рядом с его домиком, где он жил со старушкой матерью, Раиса окликнула его полным именем – Александр. С непривычки Сашок даже не обратил внимания на её голос, но она повторила, и он повернулся на зов, сообразив, что кто-то зовёт именно его. Поговорив с ним совсем недолго, сыщик в юбке вернулась к себе озадаченная. И вовремя.

Роман проснулся на закате и сейчас недовольно выговаривал матери за то, что не разбудила его пораньше. Появился словно из неоткуда Лёнька, абсолютно трезвый и серьёзный как никогда. Сын и мать встретили его вопросом: «Нашли?» Он тоже отрицательно покачал головой, как это сделала Раиса во время разговора с кондукторшей тётей Ритой на остановке. Пока хозяйка накрывала на стол, разогревая вчерашний борщ и нарезая свежий салат из помидоров и огурцов с луком, муж курил, сидя на топчане во дворе и рассеянно сбрасывая пепел себе под ноги.

Словно сговорившись, они и словом больше не обмолвились о Москвичке, перекидываясь ничего не значащими фразами. Ужинали в комнате, дружно уставившись в телевизор, по которому шла очередная воскресная серия знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя». Капитан Жеглов, которого талантливо играл Владимир Высоцкий, чеканил: «Вор должен сидеть в тюрьме!» – рубя ребром ладони воздух, словно тонкие шеи жалким воришкам. Лёнька хмыкнул, мотнув недоверчиво подбородком. Жена посмотрела на него удивленно, но ничего не сказала, увлечённая полюбившимся фильмом. Роман даже не заметил движения отца, поглощённый действием, разворачивающимся в очередной серии. Казалось, он напрочь забыл и о ночном происшествии, словно это и не он вовсе носился как сумасшедший по реке с отцом, методично тыкая багром в воду, стараясь достать до дна, где, возможно, могла оказаться Настя, зацепившись длинными волосами за корягу.

Когда фильма закончился, семья вышла во двор на свежий ночной воздух, чтобы после ещё одного знойного дня вдохнуть глубоко не раскалённый жар, а благодатную прохладу. Лёнька закурил дешёвые сигареты «Прима», стараясь не выдыхать в сторону жены, недовольно морщившейся от едкого дыма. Роман нерешительно топтался по двору, подбираясь всё ближе и ближе к калитке, чтобы улизнуть на улицу, где его, вероятно, уже поджидали друзья, но под строгим взглядом трезвого отца робел. Наконец, он не выдержал и осторожно спросил:

– Батя, ну я пошёл? Погуляю маленько с пацанами и назад.

– Я те погуляю. Вон дядька твой нагулялся вчера. Посадят их всех теперь по полной программе.

– За что? – вскинулась Раиса.

– За убийство, вот за что. Скажут, золото с Насти этой сняли, продали, а её утопили. Вот бог меня оберёг, хорошо, что я пьяный спал. И все видели, что я дома спал.

– Я тебя уберегла, как чувствовала, что что-то случится плохое. А ты всё рвался к Киямихе, как дурной…

– Хватит, больно разговорчивые все стали. Посидим ещё маленько и спать. Завтра нам на работу. Это у тебя, мать, отпуск, понимаешь ли, а нам пахать надо будет весь день, как проклятым, на жаре. Всё, Ромка, отбой.

Мужчины укладывались во дворе, а Раиса ушла в дом, чтобы не дышать вонючим дымом от Лёнькиных термоядерных сигарет, которые он курил одна за другой. Достав старую газету из-под клеёнки на столе, она включила свет в комнате, не боясь, что налетят комары и мошкара, так как окна были затянуты двойным слоем марли, и снова принялась читать статью об ограблении ювелирного магазина в Москве, останавливаясь и перечитывая отдельные абзацы, особенно те места, в которых журналист давал описания предполагаемых грабителей, записанных по словам случайных свидетелей, и описания украденных изделий. Поцокав языком и недовольно покачав головой, Раиса снова спрятала газету на прежнее место, решив с утра съездить на рынок в город за покупками.

– Почём вот это колечко, с красным камешком?

– Три пятьдесят. Тут же написано. Смотри, да! – армянин-ювелир оторвался от работы и недовольно посмотрел на женщину, вот уже добрых полчаса разглядывающей его товар, выставленный за стеклянной витриной-окном ювелирной мастерской. Сам он сидел за столом с инструментами, стуча молоточком и поглядывая время от времени на прохожих.

– Да? Где? Ааа, да, вижу. А кольцо-«лодка» только с красным камнем продаётся? Мне бы с зелёненьким?

– Женщина, никто «лодку» с зелёным камнем не носит. Ты первая спрашиваешь, да. Слушай, тебе что надо, а? – Спартак подозрительно смотрел на Раису, которая приценивалось то к одному, то к другому кольцу, сделанному из меди и отшлифованному до «золотого блеска», но покупать и не собиралась.

– Вообще-то я хотела продать цепочку золотую, – понизила голос женщина.

– А я тут причём? Иди в ювелирный магазин, там спрашивай, там по госцене у тебя сразу возьмут цепочку твою как лом.

– Так то по госцене… Дёшево выйдет.

– И что?

– Так говорят, что ты хорошую цену даёшь. Ты хотя бы просто посмотри, скажи, сколько может стоить цепочка. Я же не знаю цену, мне подарила свекровь давно уже, а я и не спросила почём та покупала. Умерла свекровь-то. А мне деньги во как нужны, – Раиса резанула ребром ладони по горлу.

– Кто сказал, что я покупаю золото, а? Спартак честный человек, Спартаку такие дела не нужны. Может, ты воровка, а потом Спартак в милицию за тебя пойдёт отвечать, да? – ювелир грозно сверкал чёрными глазами.

– Так люди говорят…

– Ничего не знаю, да. Иди к тем, кто тебе такое сказал и плюнь им в их бесстыжие глаза. Скажи, что Спартак в следующий раз сразу «ноль два» вызовет, да.

– Да я же просто попросила оценить цепочку-то. Я же не прошу купить её у меня, – Раиса пошла на попятную, испугавшись бурной реакции армянина. – Предложу потом на работе девчонкам. Мне бы только цену…

– Что ты там стоишь и внимание привлекаешь каждого, да? Зайди в будку и посмотри кольца, вот ещё есть, – ювелир достал из-под стола деревянную досточку, обшитую чёрным бархатом, на которой было нанизано множество блестящих дешёвых колец с вставленными разноцветными стекляшками вместо самоцветов. – Давай сюда. Взвешу сначала, потом цену скажу. Рубль заплатишь, да? За доброту мою, да. Никому Спартак не может отказать, особенно женщине.