Олег Ярков - Прямо на восток

– Давайте первую выпьем не чокаясь, – сказал я, пытаясь удержать течение застолья, а правильнее будет сказать «закроватья», в своих руках. – Мы не знали этих людей….

– Знали. Одного мы точно знали. Это….

– Васька! – Александра строго одёрнула участкового и глазами показала на свою чайную чашку, заполненную коричневой жидкостью почти до краёв. – Налил, так не тормози. Потом поговоришь. Тост был. За погибших. Земля им пухом.

Мы выпили. То, что обещалось, как коньяк, оказалось чем-то домашним, крепким и ароматным.

– Василий Григорьевич, а что мы пили?

– Ага! Понравилось? То-то! Это домашнее производство. Ягоды, пшеница, шайтан-трава и правильная перегонка. Настаивается на орехах.

– Значит и шайтан – трава присутствует? И что это?

– Это, Олег Ильич, багульник. Растение такое. Давайте ещё по одной, а потом поговорим. Пару вопросиков, так сказать, решить надо. За что пьём?

– За моё выздоровление и ваше не боление.

Домашний коньяк со знанием дела начал говорить рифмованными глупостями, используя в качестве своего рупора мой захмелевший язык. А может, подействовала шайтан-трава.

– Согласны с тостом, баба Шура?

– Нет тоста, за который я не выпью!

Закусывали мы свежим хлебом и чем-то консервированным из банки.

– Теперь, так сказать, к делу. Про погибших. Один нам известен. Водитель. Он из местных. Борис Колесников, 1972 года рождения. Он, собственно, мне отзвонился и доложил, что вас уже встретил. Но, когда по всем подсчётам, его машина не появилась, я на своём Уазике поехал вам на встречу. Ну и, как говорится, нашёл… вот, значит…. Хотя Борька хороший водитель, я даже….

– Только говорливый очень. Его не переслушаешь. Ему обязательно надо в глаза собеседнику заглядывать, он даже на руль головой ложился, чтобы в лицо заглянуть. Я несколько раз просил его на дорогу смотреть.

– На счёт языка это верно. Помело. Ой! О покойниках либо хорошо, либо… выпьем?

После третьего тоста я стал более словоохотливым и едва не сказал, что это мне Колесников в глаза заглядывал. А ведь по правде он майору заглядывал. А я сидел сзади. Но ведь это я майор и то, что сзади я сидел… я, который я по-настоящему, а теперь стал майором вместо настоящего майора, который спереди, а я говорю, что я, то есть я сам сидел и не мне в глаза… Господи! Запутался окончательно. Надо постараться побольше молчать, чтобы не проколоться, как с этими глазами. Итак, молчать майор!

В крепком молчании с моей стороны мы снова выпили и закусили.

– Василий Григорьевич, у вас было пару дел, которые надо было решить….

– Так точно! В вашей куртке нашли портмоне. Сами понимаете, нам пришлось проверить его содержимое. Мы ведь вас в лицо не знали, когда вас там… подобрали. В этом самом портмоне было восемьсот долларов, так сказать, США, двадцать тысяч наших рублей, кредитные карточки и визитки. Мы перезвонили, сами понимаете кому, и доложили о вашем приезде. Сделали всё, как положено. Не в первый раз.

– И что вам ответили? Не поинтересовались, почему я сам не отзвонился?

– Спросили. Я сказал, что трудная дорога, и вы пошли отдыхать. В общем, всё в порядке. Не в первый раз.

– А ничего, что среди вас дама? Я ваши деловые переговоры слушать не собираюсь. Или никто не собирается наливать?

– Баба Шура! Простите нас! Василий Григорьевич у нас сегодня виночерпий. Баба Шура, я бы с радостью пригласил вас на танец (что ты несёшь, урод?!), но я не в форме. О делах закончили.

– Заканчивать рановато. Я, конечно, извиняюсь, но есть кое-что, так сказать, срочное. Я быстро доскажу. Мы приготовили для вас домик в заповедной деревушке, но у нас есть ещё, так сказать, гостиница. Где вам удобнее остановиться?

– В деревушке.

– Я так и думал. Там… одним словом, там удобнее будет. Всё, дела закончены.

– Нет! Васька, так дела никто не делает. Хотя, что с мужиков взять? У майора вся одежда испорчена, ему надо приодеться? Надо. А телефон майора где? А всякие нужные бытовые мелочи? Дела он решил…. Командовать мне придётся. Утром на своей колымаге свезёшь майора в райцентр, там магазины получше. Оденетесь и продуктов подкупите. В вашей деревушке на сухом пайке сидеть придётся. Понял? А теперь наливай!

– Вот такая у меня тётка, майор. Ей бы, так сказать….

– Комдивом к Будённому.

– Откуда знаете?

– Работа такая.

А что я такого ляпнул, что они так резко замерли?

– Нет, как говорится, откуда знаете? Тётя Шура по правде родственница Будённого. Семёна Михайловича.

– Вы ещё не раз удивитесь, Василий Григорьевич узнав, сколько мне известно. Но сейчас не об этом. Предлагаю выпить за любовь!

Меня уже несло бесконтрольно. Но, слава Богу, всё закончилось благополучно. Напились и наговорились обо всём, о чём хотели. Были и местные анекдоты, я что-то рассказал, выдавая за столичные шутки. Одним словом, на этом этапе провала не получилось. Радуясь этому, я отправился спать.

Поездка в райцентр за покупками прошла без дополнительных трещин в моей легенде. Физически я сравнительно легко перенёс на ногах четыре часа, которые ушли на саму поездку и на хождение по магазинам.

Дорога из Ващановки в райцентр была одна. Я имею в виду одна асфальтированная. Поэтому нам с участковым дважды пришлось побывать на месте аварии, в которой, по навязанной мне легенде, я и погиб.

Участковый старательно развлекал меня разговорами ни о чём. Даже проезжая мимо сгоревшего остова машины, который так и остался лежать около указателя на Ващановку, Василий Григорьевич не умолкал, старательно освещая посторонние темы. Одно в нашей поездке меня успокаивало – участковый глаз от дороги не отводил.

Уже на подъезде к посёлку я, старавшийся всю дорогу слушать милиционера и не менее тщательно пытавшийся уловить подвох в его словах или в его поведении, попросил остановить машину.

Участковый прижался к обочине, проехав по инерции ещё метров семьдесят, плавно перевёл движение УАЗика в состояние «типа я встал. Ну и….»

– Что-то не так? Я думал, что вы дотерпите до отделения. Там, как говорится, нормальный туалет.

В моей голове начала формулироваться не очень приятная мысль – либо участковый считает меня, скажем так, простачком и, кстати, делает это с дальним прицелом и, что особенно плохо в моём положении, по чьей-то просьбе, либо он уже разобрался, кто есть кто. Другими словами, он понял, что никакой я не майор и никакой я не Олег Ильич. Просто доигрывается спектакль по наспех переписанному сценарию. Мне выделена роль подставного клоуна, который сделает по чьей-то указке нужные действия (а ведь настоящего майора здесь ждали и даже машину за ним отправили), а потом пропадёт в бескрайних просторах прибайкальских лесов. Для всех заинтересованных будет достаточно свидетельств о пребывании в Ващановке официального лица с полномочиями, которое, выполнив свою миссию, благополучно убыло в неизвестном направлении. В результате будет решена местная проблемка при полном отсутствии ответственности за последствия. Или кто-то, находясь в моём положении, не стал бы думать о таком развитии событий? А то, что сценарий переписывался очень быстро, сомнений не вызывает. И причина для такого изменения имеется – автомобильная авария с жертвами. Очень вовремя и очень кстати случившаяся. И как мне поступить? Продолжать делать вид, что ничего страшного, кроме гибели моих попутчиков не произошло и ещё недельку попить местный коньяк, разбавленный каким-то интересом участкового? Или попробовать распустить крылья и показать себя настоящим майором? С гонором, с привычкой власти и подобными прелестями майорской службы? А интересно, чего именно я майор? Какого рода войск, или какой именно структуры? Нет, этот вопрос в списке первоочередных не значится, есть кое-что и поважнее. Мне надо в этой Байкальской глубинке не пропасть и даже выжить с пользой для себя. А для этого надо играть свой спектакль, или подыгрывать участковому и тому, кто так резко, как мне кажется, изменил сценарий. Итак, принимается решение! Я майор, зовусь Олег Ильич, мужик не пальцем сделанный и прямо сейчас показывающий свои зубы всем, кто не понял, с кем имеет дело. Шашки наголо! В атаку!