Александр Левковский - Самый далёкий тыл

Молодая женщина, одетая в докторский халат, подымалась по лестнице с нижней палубы.

– Мистер Крэйг, – строго сказала она, подойдя к нам и направив указательный палец на полупустую бутылку виски, стоящую у его ног, – вы, видимо, забыли, что я запретила вам пить. У вас давление – сто восемьдесят. Вы ведь не хотите отдать концы до вашей обещанной победы над японцами, не так ли? – В её русском слышался едва заметный след украинского акцента.

Джим встал.

– Анна Борисовна, побойтесь бога! Мы – я и Алекс – празднуем близкое окончание нашего путешествия через океан, а какое может быть празднование у настоящего ирландца, то есть, у меня, без стакана виски?

Не отвечая ему, она повернулась ко мне.

– Мистер Грин, я хотела бы видеть вас в моём кабинете, скажем, в полдень. Хорошо? Для быстрого обследования вашего здоровья: кровяное давление, пульс, лёгкие и прочее.

Затем Анна Борисовна схватила нашу бутылку с остатками виски, повернулась и удалилась той же энергичной походкой, какой она приблизилась к нам пять минут тому назад.

Мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Я не знаю, как наш капитан может спать с этим чудовищем, – сказал Джим. – Я определённо не смог бы.

Я удивился.

– Она что – капитанская любовница? Я этого не знал.

– Не только она его куртизанка , как говорили в сентиментальных романах прошлого века, но она также является секретарём партийной организации на этом корыте. То есть уважаемая Анна Борисовна искусно сочетает грязную похоть с идеологической чистотой. – Джим ухмыльнулся и закурил. – Но, Алекс, я, признаться, несколько удивлён. Ты опытный журналист – и ты был в неведении насчёт такого важного факта, как похотливое сосуществование товарища капитана с товарищем доктором!

– Мои боссы, – сказал я, – послали меня во Владивосток не для того, чтобы копаться в русских любовных историях.

Не знал я тогда, что мне вскоре придётся основательно покопаться в этих любовных историях и даже попасть в одну из них самому.

Глава 7. Полковник Кларк. Нью-Йорк, апрель 1943 года.

По пути в госпиталь «Кони-Айленд» Кларк вспоминал из ряда вон выходящую роскошь, которой окружали себя президент Рузвельт и его правая рука, Гарри Хопкинс, когда им приходилось навещать Нью-Йорк. Оба всегда останавливались в самом шикарном отеле «Уолдорф-Астория», гордящимся своим показным богатством. Когда они оба оказывались там, нормальная гостиничная жизнь заканчивалась. Многочисленные телохранители были рассыпаны по всему зданию сверху донизу. Целые этажи были не заняты никем. Все мало-мальски подозрительные лица эвакуировались.

Кларк не любил весь этот шум и гам. Оставляя Вашингтон для посещения имперского города (как многие называли Нью-Йорк), он обычно брал с собой только одного телохранителя и останавливался в семьях своих старых друзей, которых он знал на протяжении двадцати лет, со времён его довоенной службы в Китае, Бирме и Индонезии.

Но сейчас, в этот двухдневный визит в Нью-Йорк, ситуация будет иной. Хотя он и не любил останавливаться в отелях, но на этот раз ему придётся с этим смириться. И причиной для этого была симпатичная блондинка в больших круглых очках на носу, сидящая сейчас на заднем сиденье «Бьюика» рядом с ним. Именно её рекомендовал Кларку Джон Эдгар Гувер.

…Вчера Кларк сказал по телефону могущественному директору Федерального бюро расследований, более известного под аббревиатурой ФБР:

– Мистер Гувер, мне нужен кто-нибудь из ваших парней, имеющий опыт работы с коммунистами и знающий, как надо говорить с ними и как понимать их.

– На какой срок?

– Два-три дня.

– Для чего?

– Мне надо побеседовать с видным членом Американской компартии.

Гувер расхохотался.

– Побеседовать для приёма на работу? – Его хохот был похож на прерывистый лай.

– Я был бы не прочь, – вздохнул Кларк. – Она была бы прекрасным двойным агентом. Мне нужна копия её досье, мистер Гувер.

– Так это она , а не он ?

– Да.

– Её имя?

– Элизабет Гриффин.

Гувер помолчал.

– Ну что ж, полковник, – сказал он, – я знаю этого видного члена компартии очень давно. Я дам вам моего лучшего эксперта по справедливому делу пролетариата, как любил выражаться их пророк Карл Маркс. Это тоже она, а не он . Её зовут Марта Доран, и она у меня занята в исследовательском отделе. Докторская степень в международных отношениях; пять лет рядовой работы; три года в исследованиях, и тэдэ, и тэпэ… Читала всё, написанное и произнесённое Марксом, Лениным, Троцким и Сталиным, начиная с «Коммунистического манифеста».

– Сколько ей лет?

– Около тридцати.

…Кларк взглянул искоса на лучшего эксперта по коммунизму . Её голова покоилась на спинке сиденья, глаза были плотно закрыты. Ей никак нельзя было дать тридцать; Кларку казалось, что ей не больше двадцати двух.

Они мчались вдоль прибрежной бруклинской трассы Belt Parkway , приближаясь к Ocean Avenue . Они уже обсудили в деталях предстоящий визит в ту палату, где Элизабет Гриффин лежала сейчас в состоянии, которое доктора называли исключительно тяжёлым. Когда они покинули Вашингтон, Марта Доран сказала:

– Полковник, я знаю Элизабет примерно с восемнадцати лет. Мы обе жили в общежитии колледжа Вассар, в соседних комнатах.

Наверное, в тысячный раз в своей жизни Кларк поразился, как судьба прокладывает совершенно разные пути для двух, казалось бы, абсолютно одинаковых людей. Две девушки учились в одном и том же колледже, жили в соседних комнатах, читали одинаковые книги, смотрели одинаковые фильмы, крутили любовь со знакомыми парнями из соседнего колледжа, – а каков оказался результат?.. Одна стала ценным сотрудником Федерального бюро расследований, а другая получила членский билет Коммунистической партии США и превратилась в не менее ценного советского шпиона.

– Она была хорошей студенткой? – спросил Кларк, инстинктивно ожидая положительный ответ.

– Исключительной! Лиз была, несомненно, лучшей студенткой колледжа…

Машина покинула шоссе и свернула к автостоянке госпиталя.

– Джон, – сказал Кларк, – вы свободны на два часа. Здесь за углом – итальянский ресторан; можете неплохо пообедать.

Водитель, бывший морской пехотинец, знавший Кларка ещё с тех далёких времён, когда тот был юным лейтенантом, кивнул, развернул машину и покинул стоянку.

Кларк и Марта вошли в вестибюль. Старый лифт, слегка раскачиваясь и поскрипывая, доставил их на четвёртый этаж. Лысоватый мужчина, одетый в помятый костюм, сидел у дверей палаты, читая «Нью-Йорк таймс».

– Полковник, – сказал он, вставая и складывая газету, – доктора ушли двадцать минут тому назад. Она дремлет сейчас. Ей, кажется, немного лучше.